Магия до востребования - Дмитрий Политов

И все это было так… знакомо… Вот только вспомнить, что именно знакомо, Иван никак не мог…

Ведьма, остановившись словно от удара, резко обернулась, взглянув на Ивана с каким-то непонятным, но явно новым выражением на лице. Удивление? Пожалуй, нет. С трудом сдерживаемая ярость? Тем более. Скорее, искреннее непонимание.

Налетевший легкий ветерок чуточку охладил разум Ивана, отогнал смрад, и Вакулов, разом позабыв о своих странных видениях, смог увидеть, что и остальные двое пассажиров джипа также не избежали смерти. Не самой, прямо скажем, легкой смерти. Сейчас капитан как раз проходил мимо их изуродованных тел. Эти двое успели, судя по всему, выбраться из машины, но убежать или оказать сопротивление уже не смогли. Неизвестный враг буквально разорвал их, нанеся страшные раны практически по всему телу. Клочья одежды валялись тут и там, но крови, что удивительно, практически не было видно ни на земле, ни на трупах. Нетронутыми остались только головы. Даже закаленный службой в спецназе Вакулов все же содрогнулся, увидев искаженные ужасом, бледные до синевы лица без единой кровинки. В широко распахнутых глазах застыл дикий, нечеловеческий страх напополам с болью.

Капитан и не заметил, как остановился. Он стоял над изломанными телами местных колдунов — теперь, вблизи, он узнал их, — и внимательно рассматривал место трагедии, пытаясь понять, что же здесь произошло.

Из этого состояния его вывел тихий смешок над ухом.

— Я знала, что тебе понравится, Ванечка! Именно потому мы и пошли этой дорогой. Я так хотела, чтобы ты все это увидел! Надеюсь, теперь ты не станешь пытаться меня разозлить, правда, мой сладкий?

Тонкие холодные пальцы ласково пробежали по щеке, но Ивана лишь передернуло. Это было словно прикосновение самой смерти.

— Это сделала ты?! — спросил он, продолжая всматриваться в лицо одного из погибших. Как же его звали, этого паренька со смешной родинкой на самом кончике носа? Ведь помнил же! Почему-то Иван знал, что это очень важно — вспомнить имя убитого колдуна, но память словно заволокло черной, беспросветной пеленой. Капитан медленно опустил взгляд, профессионально оценив рваную рану на горле — ножом так не сделаешь, скорее похоже на когти большущего зверя. Или, — Иван замер, — оборотня? Хотя, и обычный упырь тоже вполне мог бы так «поработать».

— Да, милый, правильно, — опять холод на щеке и толпа мурашек по спине. Точно. Упырь. Или, если уж быть точным, упыриха! Ведь говорили же колдуны еще на трассе о живой-мертвой, что его преследует, как же он забыл?! Не иначе как эта тварь что-то с его головой сделала, раз такие странные провалы в памяти образовались! Это что ж получается, она за ним от самой Москвы шла и все-таки достала? Но ведь Симон уверял, что после обряда он будет полностью закрыт для обнаружения со стороны? Ерунда какая-то…

— Идем, — подтолкнула его в спину магиня. — Нам надо торопиться, пока время не вышло.

— Ты о чем? — поинтересовался Вакулов, послушно шагая рядом с мертвой колдуньей. Капитан решил, что раз уж он не может ей сопротивляться, так стоит хотя бы попытаться получить немного информации о том, что происходит, и из-за чего весь этот сыр-бор с его преследованием.

— Всему свой черед, ми-илый, — уклончиво ответила женщина, смешно растянув последнее слово. — А сейчас мне нужно подкрепить силы. Убивать — это так утомительно… Ты не знаешь, где здесь поблизости какая-нибудь больница? Или роддом? Впрочем, можешь не отвечать — я и сама чувствую, что нам вон туда, — она махнула рукой куда-то в направлении города.

— Надеешься достать запасы крови? Или украдешь младенца? — полусерьезно съязвил Иван.

— Кровь? Младенец? — непритворно удивилась магиня. — Фи, что за средневековый уровень! В моем нынешнем состоянии все гораздо проще — достаточно немного побыть в месте, где сильна аура боли и страдания — и все. А что может быть лучше, чем больница или роддом? Ты себе даже не представляешь, — она возбужденно задышала, словно испытывая самый настоящий оргазм. Голос мертвой женщины сделался каким-то неразборчивым и прерывистым, — как кричат стены в том же инсультном или онкологическом отделении! Там так… вкусно!

Вакулов, вопреки обстоятельствам, заинтересовался:

— Ты питаешься чужими эмоциями? И только? Но разве тебе не нужно что-нибудь посущественнее, чтобы поддерживать свою, хм, плоть?

— Ах, — колдунья легкомысленно отмахнулась от вопроса, будто от назойливой мошки, — это такие пустяки. Только недоучки или дилетанты думают, что тело играет какую-то роль. На самом же деле это только докучливая оболочка — и не более того. Дух! Вот что по-настоящему ценно и значимо, а все остальное? Остальное — суета сует, Вакулов…

— Что ж ты тогда по земле-то бродишь, а не уйдешь в «океан мысли»? — поддел ее тут же Вакулов. — Бегаешь тут, людей почем зря убиваешь?

— Я же тебе сказала: всему свое время! — угрожающе прорычала колдунья. — Не суй свой нос куда не следует!

Капитан промолчал. Сейчас он находился в положении, когда его возможности адекватного ответа здорово ослаблены — оружия он лишился, мозг находился под чужим контролем, а все попытки освободиться скорее всего были бы разгаданы упырихой еще до того, как он решился бы их реализовать. Разве что постараться войти в состояние «внутреннего безмолвия» и попробовать «сработать на автомате», только на инстинктах? В принципе, тоже вариант. Когда-то его неплохо тренировали работать, не думая…

Живая-мертвая оказалась возле него еще до того, как Иван додумал эту мысль до конца.

— Сначала я вырву тебе левую руку, — тихо пообещала она, взявшись за предплечье капитана и сжав его, будто клещами. Вакулов зашипел от боли. Вот ведь блядская ведьма! А со стороны они, наверное, прикольно выглядят, «гламурненько» так сказать: здоровенный лоб в камуфляже под ручку с худенькой барышней в вуали, словно сошедшей с картинки из жизни великосветских барышень позапрошлого века. Да уж, парочка, гусь да гагарочка! Эх, на кой ляд я ей все-таки сдался?!

…Туристы, вышедшие им навстречу с какой-то неприметной тропинки, видимо, тоже придерживались подобного мнения. Нет, разумеется, не о том, что нужно мертвой колдунье от Ивана, а о том, насколько странно смотрятся вместе эти двое. Несколько молодых ребят и девушек в походных штормовках, линялых джинсах, панамах и кепках, с разнокалиберными рюкзаками за плечами, настороженно замерли при виде чужаков. Иван и магиня тоже остановились. Вакулов хотел было хоть как-то предупредить ребятишек об опасности, но горло снова перехватила невидимая петля, тело отказалось повиноваться, и капитану оставалось только наблюдать.

Шедший впереди остальных худенький паренек в круглых очечках а-ля Джон Леннон словно бы невзначай положил руку на торчавший из-за пояса топорик:

— Вы не знаете, что там случилось? Повсюду какие-то взрывы, стрельба…

— А еще над нами несколько вертолетов кружились. Прямо над самыми головами зависли, повисели немного, повисели, а потом улетели! — высунулась из-за его плеча девчушка в белой с синими цветами панаме.

«Беги, дурочка!» — хотелось закричать Вакулову, но он лишь смотрел на то, как магиня, отпустив его руку (но отнюдь не волю!), плавно скользит к туристам, делая на ходу незаметные успокаивающие пассы. Несчастные ребята этого не видели: судя по всему, ведьма умело отвела им глаза.

— Заткнись, идиотка! — выкрикнул вдруг парень и резко обернулся, выхватывая топор. — Кто тебя вообще спрашивает?!

Он замахнулся на опешившую девушку. Колдунья остановилась, продолжая «рисовать» руками странные знаки. Вакулов видел, как слабо светится грязно-серым, каким-то неживым, цветом воздух в тех местах, где по нему пробежались пальцы упырихи.

А дальше Иван и вовсе увидел самый настоящий ночной кошмар. Озверевшие в одно мгновение люди бросились друг на друга. Ладно, если бы это были солдаты — Вакулов неоднократно участвовал в рукопашных и знал, насколько страшно и кроваво выглядит настоящий ближний бой. Но сейчас по земле, хрипло рыча от ярости, катались совсем молодые ребята! Они неумело — и от этого вдвойне страшнее — били друг друга, царапали, кусали…

Парни, более крепкие физически, без всякого сожаления обрушивали на девушек град ударов, а когда те падали, добивали их ногами. Затем они сходились друг с другом, подкрадывались со спины, вдвоем-втроем на одного, чтобы в следующий миг накинуться на недавнего союзника…

Крики, стоны, плач и отвратительные чавкающие звуки рассекаемой металлом человеческой плоти стегали Ивана, подобно плети палача. Капитан, до крови закусив губу, остановившимися глазами смотрел на эту… нет, не схватку — бойню!..