Окончательная синхронизация - Сергей Шангин

— Нечего пялиться! — мысленно прошипела мне Эва.

Хм-м, действительно, ты то чего уставился с таким интересом? Пардон, мадам, исправлюсь! Я отвернулся и принялся с деловым видом осматривать окрестности.

— Ну, вот и порядочек, а там уж как получится! — сказал Алексей, закончив операцию с комбинезоном, — Белье я тебе кромсать не буду, сама разбирайся, как можешь!

— А куда же я…?

— А никуда, тут все дела делай! Не хватало еще, чтобы гадость какая прицепилась! Да отвернусь я, то же мне, как первый день замужем.

Эва покрутилась, тяжело вздохнула и смирилась с судьбой. Тут как говориться или умри или сделай дело и гуляй смело! Пока девушка была занята своим делом, мы с Алексеем обозревали окрестности с особым интересом.

— М-мда, на самом деле тут еще пакостнее, чем я думал, — Алексей настороженно оглядывался по сторонам, — расклад такой получается: я иду впереди и пробую зону перед собой подручными средствами. Вы смотрите по сторонам и докладываете, если увидите что-то странное. Договорились?

Я кивнул и оглянулся, почувствовав, что Эва уже готова к движению. Она явно повеселела и готова была к новым подвигам. Вид у нее был весьма прикольный, учитывая располосованные штаны и сияющее в прорехе белье. Но в данный момент меня уже не волновал наш вид и аромат. Как бы ты ни пах, но самое лучшее остаться при этом живым и желательно невредимым.

— Еще раз напоминаю, — Алексей выразительно посмотрел на Эву, — без глупостей, но и не трястись без надобности. Это зона, у нее свои правила, хреновые, но правила. Если что-то непонятное творится, лучше замри и попробуй позвать других. Понятно?

— Что значит зона, бандиты тут что-ли? — не удержалась Эвелина.

— Книжки про НЛО читаешь? — Эва кивнула, — После того, как очередная такая гадость упадет на Землю, никто ее родимую никуда не тащит. Там на месте с ней и разбираются. Нет смысла тащить нечто, если не уверен в безопасности такого действия. Проще построить на месте падения базу и накрыть объект.

— А зона то тут при чем? — не унималась Эва.

— Тоже мне аналитик, — снисходительно усмехнулся куратор, — я думал, сообразишь сама. Представляешь, что бывает с таким объектом, когда он со всей дури в землю втыкается? То-то и оно, что ломается! А что там в нем было, даже богу неизвестно. Высыпается из него иной раз такое, что ни в каком кошмаре не приснится. Ты в него из автомата шмоляешь, гранаты бросаешь, а ему они как коту сметана — в радость. Вот и образуется вокруг такого объекта зона, где эти самые твари, что сумели выжить, процветают.

— Кошмары какие-то, вы точно не придумываете ничего, чтобы нас запугать посильнее?

— Не веришь? Брось еще палочку куда-нибудь!

— А вот и брошу!

Она присела, пошарила в траве, собрала всякий мусор — палки, камушки, шишки, — и принялась метать все это добро в разные стороны. Лучше бы она это не делала, настроение, по крайней мере мое, резко пошло на убыль.

Палки пожирались «лужами», схватывались на лету «сухими ветками», перемалывались зелеными «лужайками». Некоторые просто исчезали в воздухе без следа — летит палка, вжик и нет ее. Минное поле хоть подорвать можно таким вот метанием тяжестей, а этим тварям все нипочем, жрут себе и не морщатся.

В отчаянии Эва схватила булыжник и швырнула его в паутину, растянутую заботливым пауком меж двух деревьев. Я ее понимаю — хочется иногда хоть кого-то победить, неприятно чувствовать себя беспомощным куском мяса на чьей-то огромной тарелке. Паутина самое то, когда сила есть и злость сорвать хочется. Тоненькая такая, серебрится на солнышке, на ветру колышется, беззащитная перед грубым камнем и силой инерции. Камень легко пролетел сквозь паутинку… совершенно не испортив ее причудливую геометрию. Потом упал на землю и рассыпался кучкой мелких, аккуратно распиленных камушков. Гладкие, словно отполированные на алмазном круге срезы отбрасывали веселые солнечные зайчики во все стороны.

— Ой, как это? — Эва ошалела от произведенного эффекта, — Как она булыжник могла распилить на лету? Это что, тоже зона?

— Тоже, — подтвердил куратор, — ты дальше смотри, сейчас самое интересное начнется.

И в самом деле, в том месте, куда упали осколки, зашевелилась земля и на белый свет показались извивающиеся корни не корни, а нечто-то напоминающее щупальца. Эти самые щупальца вцепились в добычу и с такой силой потащили их вниз, что камушки в мгновение ока исчезли с глаз долой. Следом из-под земли вылезло множество мелких щупалец-ниточек, которые деловито привели место жертвоприношения в порядок. С их исчезновением поляночка под паутиной приобрела прежний миролюбивый вид.

— Скушала и не подавилась, — подвел итог Алексей, — оригинальная система охотничьей связки: паутина из мономолекулярной углеродной нити режет все на раз, ошметки падают вниз, где и подбираются корешками дерева, которое прядет паутину.

— Гадость какая, тут куда ни кинь, всюду клин. Как же допустили, чтобы подобная пакость существовала? Тут бомбу сбросить, ядерную для надежности, чтобы ни малейшего следа не осталось!

— Ишь ты раздухарилась, а кто только что про милитаризм выступала, что нехорошо ядерными бомбами размахивать?

— Так это же про людей, а это гадость какая-то инопланетная.

— Для вас инопланетная! Так и вы для них не очень приятны, как на вид, так и на вкус.

— Бр-р-р! Все равно гадость!

— Еще будешь кидать или дальше пойдем? — спокойно поинтересовался Алексей, с видом человека, каждый день гуляющего по подобной местности.

— Ты думаешь, там можно пройти?

— Есть варианты? Может мадам желает обратно в дерьмо?

— Тьфу на вас, ни за какие коврижки больше в такую гадость не полезу. Давайте, ведите куда угодно, лишь бы до воды добраться. Сил нет, в таком виде дольше оставаться.

И мы пошли. Точнее поплелись, связанные как и прежде веревкой, шаг в шаг следуя за куратором, исполняя его команды с необычайной готовностью и подвижностью. Он находил дорогу каким-то неведомым чутьем, приглядываясь, принюхиваясь, иногда бросая камушки вперед для проверки выбранного пути. За редким исключением ему удавалось найти безопасную дорогу. Дорогу, ведущую куда-то, без всякого ориентира, направления. Мы просто шагали сквозь зону, надеясь, что у нее есть граница и что до того, как мы ее достигнем, никто из местных хищников нами не пообедает. В таких случаях, когда дороги назад нет, приходится доверять свою судьбу надежде и проводнику. Авось да не сгинем.

Один раз правда душа дрогнула. Алексей шагнул вперед и исчез, словно растворился в воздухе. Эвелина шагнула за ним без промедления, а я застыл, как изваяние. Страшно, аж жуть. Может там уже нет никого, может их уже пожрала очередная инопланетная зверушка, разложившая свою невидимую утробу на тропе. Сейчас я дерну за веревку и она вернется ко мне обгрызенным концом. Ан нет, веревка натянулась и дернулась два раза, словно приглашая — давай скорей, ты на третье пойдешь!

— Ты чего застыл, шагай давай! — раздался голос куратора у меня за спиной.

Я резко обернулся и обомлел — Алексей и половинка Эвы стояли у меня за спиной. Эва стояла полуотвернувшись и что-то дергала невидимое. С каждым ее рывком дергалась привязанная ко мне веревка.

— Так мне туда? — тупо моргая глазами, я указал в их сторону.

— Да, туда, только через туда, куда веревка идет, тут другой дороги нет.

— Понял, — также тупо кивнул я, хотя ничего не понял. Почему туда, если они там? Послушно шагнул вслед за веревкой, со страхом наблюдая, как исчезают мои руки, шагнувшие вперед ботинки и… внезапно передо мной появляется Эва, скептически глядящая на меня.

— Про искривленное пространство никогда не слыхал? — съязвила она.

— Неа, — честно ответил я. Ну не знаю, что это за штуковина такая, не проходили мы такое в школе, так что мне теперь краснеть из-за этого. И, вообще, кто только что чуть в обморок не упал, когда первое чудо увидел? Тоже мне старожил-следопыт!

— Не ссорьтесь, чует мое сердце, тут еще похлеще могут сюрпризы отыскаться. Может я про такие и не в курсе. — Он задумчиво почесал в затылке, — Каждый день что-то новое появляется, а переподготовка у нас один раз в полгода.

— Так вас что готовят к таким вот сюрпризам? — с прежней недоверчивостью спросила Эва.

— Ко всяким готовят, потому что смертники мы, — просто, как о само собой разумеющемся, сообщил Алексей.

— Как это… смертники? — оторопела Эва.

— Очень просто — дан приказ, его нужно исполнить. Вернешься — молодец, получишь следующий приказ. Не вернешься, пошлют следующего. Очень все просто.

— Как же вы на такое согласились? Это же фашизм какой-то получается, вы же камикадзе буквально, так ведь нельзя, не по-людски! — возмутилась Эва.

— Тебе напомнить или сама вспомнишь, как по-людски обращаются с отработанным человеческим материалом? — жестко спросил Алексей, глядя на Эву в упор. — Нет такого понятия «по-людски», есть объективная необходимость. Если не ты это сделаешь, значит пойдет другой, не такой подготовленный, не такой опытный и, может быть, его убьют. На кого грех ляжет? На того, кто послал или того, кто отказался?