Игра без Правил - Роман Выговский

Чудище посмотрело на Анри слепым глазом, шагнуло вперед, протянуло к нему громадную руку. Ладонь была шириной с голову, такому и оружия не надо, пальцем может по камню размазать.

Маркиз попятился как рак, вперед путь отрезан, такую громадину не обойдешь. Великан с противным шарканьем передвинул кривые ноги, громко плюхнуло, будто тяжелый камень шлепнулся в жидкую топь.

Теперь Анри понял, что хлюпало там, в тумане — гнилые внутренности. Он осторожно отступил вниз на пару ступеней, глаза не отрывались от клинка, мышцы напряжены, пускай только сунется, сразу познакомится с саблей. Великан яростно вращал мутным глазом, понимал, что добыча уходит, но идти по ступеням не осмелился, застыл на краю обрыва. Хоть голова и дырявая, а видно соображает, что с такой высоты и его гнилую тушу по камню размажет.

Анри поглядывал гневно на великана, думал, может, уйдет. Но тот стоит, как вкопанный, ни шагу не делает, только глазом вращает дико, сопит. Какое-то время смотрели друг на друга со злобой, маркиз понял, что чудище не двинется, пока его видит. Но может если спуститься, ниже и подождать, оно уйдет. Недолго думая, осторожно переступил на следующую ступень, оглянулся. Монстр стоял, как и прежде, уже даже глазом не шевелил, мертвое тело будто окоченело.

Анри с опаской подступил ближе, сапог продвинулся всего на дюйм. Так чтобы и чудище не дотянулось длинными руками, и увидеть его реакцию: пошевелится, нет? Мертвая тишина, все вокруг замерло, даже серые хлопья пыли под ногами не шелохнутся, лежат толстым пластом, покачиваются мерно как тополиный пух. Он осторожно передвинул ногу еще на полшага, пыль облачком взлетела вверх, камень затрещал под ступней, как черепки битой посуды. Анри мысленно выругался, поднял взгляд.

Внезапно раздался страшный скрежет, металлический звон. Маркиз только и успел, что отклонить голову назад, перед самим носом промчалась широкая корабельная цепь, тяжело врезалась в монолитную глыбу. Камень с треском разлетелся, мелкие каменные осколки дождем градом брызнули во все стороны. Мелкие и острые они ранили лицо и руки Анри, кожа покрылась тонкими алыми полосочками. Благо что убрал голову, иначе треснула бы как перезрелый арбуз.

Анри оскалился, стараясь не выглядеть перепуганным, хотя страшно было до жути, посильнее сжал рукоять сабли. Чудище смотрит неотрывно, в мутном глазе лютая ненависть, даже подрагивает от злости, разорванный рот что-то хрипит неясное, а толстые как колбаса пальцы дергаются, потрясают тяжеленной цепью.

Анри сплюнул на сторону, медленно отступил назад. Глаза прищурил, взглядом цепко держал врага: хоть и мертвец, а хитер как лис. Он рисовал в уме, как брошенный клинок вырвется из руки, со свистом провернется в воздухе и по самую ручку, с хрустом войдет точно в уцелевший глаз. Изувеченное чудище заревет, как циклоп ослепленный Одиссеем, а он тем временем, прошмыгнет наружу…

Надо только прицелиться хорошо и бросить правильно, чтобы сабля вращалась быстрее, до цели всего ничего, можно попасть рукояткой.

Рука великана конвульсивно подрагивала, цепи звенели непрерывно, тяжелые кольца сталкивались, терлись, ударялись друг о друга и о каменную плиту под ногами. Анри приблизился к чудищу еще на полшага: пускай ударит, длину цепи уже видел, дальше, чем выбоина в стене ему не достать, а будет возвращать руку назад — метну саблю. Тут надо наверняка, чтоб не защитился, сабля то одна, да и не простой кусок стали, колдовской. Такая пригодится.

Гнилая громадина повела слепым глазом, хрюкнула недовольно, но цепь подтянула поближе. Видно готовится к удару. Анри подвинул ногу еще на дюйм, глаз не сводил с предплечья монстра. Из разбитого сустава наружу торчит желтая кость, плоть расползлась в стороны, как прохудившаяся ткань, лохмотьями свисают громадные мышцы.

Только сейчас Анри обратил внимание на жуткий смрад, идущий от полуистлевшего тела. Так пахло на бойнях, возле ям, куда сбрасывают внутренности, там еще тучами роятся крупные мухи, облепляют сизые потроха черной коркой, а противное жужжание… На великане мух нет, откуда им взяться в мире смерти, но смрад такой же. Анри шагнул еще ближе к заветной черте, еще немного и монстр сможет дотянуться цепью.

Тварь зарычала дико и яростно, от рева заболело в ушах, даже круги поплыли перед глазами. Видно понимала, что дотянуться не сможет, но громадная цепь все равно взмыла в воздух, с треском обрушилась на ветхие ступени. У Анри внутри похолодело, сердце дернулось испугано, требовательно застучало о ребра. Он понял, что удумал монстр: раз дотянутся не досуг, разрушит ступени под ногами, пускай малыш полетает.

Горячая кровь хлынула по жилам кипящей волной, застучала в висках, на израненной коже проступили алые капли. Анри крепче сжал саблю в руке, поспешно отпрыгнул назад. Камень под подошвами хоть и заскрипел, но выдержал вес крупного мужчины, лишь пара камешков осыпалась вниз.

— Что, думал самый умный?! — выкрикнул Анри гневно, — видали и поумней, дырявая башка!

Чудище вновь издало жуткий рев, бессильно махнуло цепью, звенья обижено ударились о камень, в воздух взмыла новая туча каменных брызг, пыль поднялась облаком. Анри лишь ухмыльнулся: куда тебе неповоротливому.

За спиной великана что-то шевельнулось, он подумал рука, или может еще одна цепь. Но нет, из-за дырявого раздутого великана выглянуло узкое почерневшее лицо. Сухое и безжизненное, кожа — обугленный пергамент, накрепко прилипла к тощим костям. Глаз у мертвеца нет, даже издали видны грубые швы на веках, вместо носа зияет дыра, сквозь нее видно внутреннюю стенку черепа, коричневую, как потертая кожа. Рот не закрывается, нижняя челюсть выбита, свисает набок, утыканная редкими желтыми зубами.

Мертвец злобно щелкнул кривой челюстью, шагнул вперед на тощих ногах. Этот не походил на грузного и неуклюжего сородича, тощий и шустрый он кружил вокруг толстяка как собака. Суставы противно хрустели при каждом шаге, кости стучали друг о друга, щелкали. Следом за первым появился второй, такой же сухой и черный, напоминающий скелет, лишь голова не такая длинная и челюсть на месте. Спина изогнута дугой, как у кота, посреди черепа зияет дыра. В костистой руке мертвец держал ржавый шестопер. Рукоять небрежно болталась в тонкой руке, казалось, хлипкая кость треснет под весом тяжелого оружия.

Анри решил, что эти двое напоминают мумий, которых видел в Египте, такие же ссохшиеся тела, пергаментная кожа. Один из тощих подошел совсем близко в краю пропасти, вытянул как гусь шею, клацнул недовольно челюстью и отошел обратно. Второй поспешил следом. Вместе один вслед за другим, мумии взобрались на плечо к великану. Уцепились костяными пальцами за вздутую плоть и уселись, как падальщики, на шею.