Проклятый (СИ) - Яна Поль

Я отвернулся.

Многоликая! Проклятая бестия! Какую бы игру она ни вела, она проиграла. Посланное мне видение было знаком отчаяния. Лиам явно догадался, кто обманывал его. Я бы и сам с удовольствием придушил ее. Мне было плевать, когда это все началось и что ее связывает с Братством. Она знала, что Лиам выжил, и что затевает.

Теперь все встало на свои места. Достать древние артефакты могла только Многоликая. Она спрятала Марилли, а когда пришло время, забрала амулет. Но такая магия не иссякает сразу. Мари носила украшение всю жизнь, и прошли годы, прежде чем сила развеялась. Хитрая ведьма все рассчитала. Но где она сейчас? Это было частью ее плана, или же что-то вышло из-под контроля? Ясно только одно — я был непроходимым идиотом. Пешкой на шахматной доске.

В камине что-то затрещало. Поленья давно догорели, остались только тлеющие угли и странный запах. Я приблизился и зачерпнул горсть золы. Пропустив пепел сквозь пальцы, отряхнул руки и недобро посмотрел на хозяйку дома.

— Вам пора уходить, — напряженно произнесла видящая.

Если бы не оковы, я бы ощутил этот запах еще за порогом дома. Запах аконита.

Элизабет отпрянула, но наткнулась на стену. Мари тихо охнула, когда я сжал горло ее опекунши. На лбу женщины выступил пот, очки съехали на бок. Она вся тряслась. Ее страх доставлял мне удовольствие. Она считала меня чудовищем, и я решил показать насколько она права. Чудовище — отличная маска, чтобы заставить окружающих бояться.

— Неужели тебе безразлична ее судьба? — я почти рычал и с превеликим удовольствием свернул бы ей шею. — Ты растила ее как дочь!

— Гаррет, прошу. — Марилли осторожно коснулась моей руки, с тревогой заглядывая в глаза.

— Она никогда не была мне дочерью!

Мари вздрогнула. Сказанное ударило, как пощечина, а от следующих слов, она сжала губы, чтобы не заплакать.

— Мерзкая тварь, вот кто она! Ей не место в нашем мире! Давина обрушила на мою голову гнев Братства, когда оказалась на пороге этого дома. Только потому, что Многоликая, — имя Оракула она почти выплюнула мне в лицо, — предоставила защиту, я согласилась помочь. Я отказалась ото всего: от семьи, от нормальной жизни — ради нее. И что я получила взамен? Страх? Пожизненное заточение в четырех стенах и ожидание неизбежного...

Элизабет захрипела — я сдавил ее горло, а затем резко отпустил. Видящая рухнула на колени, давясь слезами и судорожными рыданиями.

— Лиам... он... сказал, что вы придете...

Я присел рядом, чтобы смотреть в глаза трусливой предательницей.

— И ты решила оказать ему услугу? Чтобы сберечь свою шкуру? — из моего голоса пропал гнев, и взамен появился леденящий душу холод.

Раскрасневшаяся и растрепанная, она взирала на меня с ненавистью.

— Будь ты проклят! — осипшим голосом произнесла женщина.

— Уже давно, — равнодушно отозвался я.

Раздался вой. Протяжный и далекий.

— Это еще что такое? — Мари вытирала слезы, когда я повернулся к ней. Вой повторился вновь, и она подняла на меня испуганный взгляд.

— Берсеркеры.

Только эти твари чуют аконит за многие мили. Ликаны, на всю жизнь заключенные в волчьей шкуре. Вплоть до пятнадцатого века, пока Совет не запретил лишать ликанов человеческой сущности, большинство семей осознанно обращали своих стражей в берсеркеров. Они были намного свирепее и выносливее, невосприимчивы к магии. Заклинатели намеренно жгли аконит перед битвой, приводя их в неистовство.

Сталкиваться в бою с этими существами мне не доводилось. Меня обратили, когда мир и относительный порядок были уже установлены, а ожесточенные схватки за власть и территории уступили место деловым переговорам. Но для Лима и его Братства запреты отныне не в чести. Я знал одно: берсеркерам рубили головы или, если удавалось, пронзали сердце. Это единственное, что могло их остановить. Они проходят сквозь преграды и щиты, им нипочем сильнейшие боевые заклятия.

— Быстрее! Нужно уходить, — я потянул Мари к выходу, и заметил, как Элизабет взяла ее за руку.

— Прости меня, Марилли, — пробормотала женщина.

Девушка кивнула и нагнала меня у дверей. Мне было невыносимо видеть ее разбитой и опустошенной, но времени на разговоры и утешения не оставалось. Мы в спешке покинули дом, и оказались на улице.

Дождь лил как из ведра. Он прибивал к земле все запахи, застилал зрение и заглушал звуки. Ливень делал ликанов уязвимыми, но Берсеркеры были не просто ликанами. Они не дышали, не полагались на запах, чтобы перемещаться, им не нужна была скорость тела, лишь скорость мысли. Существа, не знающие пощады и усталости, отменные охотники и бойцы. На ходу я объяснял Мари, кто такие берсерки.

Улицы оказались пустынными. Город как будто вымер, утопая в потоках воды и магических волнах. Ненастье, порожденное магией. Иллюзия, призванная укрыть от людских глаз то, что видеть им не полагается. Творение не одного заклинателя. Члены Братства объединили силы, чтобы сплести заклятие, которое не использовалось со времен кровопролитных войн.

Рычание, вой и лязг зубов, сравнимый с лязгом стали, раздались совсем близко. Так просто убежать не получится — я прекрасно это понимал.

Вымокшие до нитки, мы остановились посреди улицы.

— Слушай меня внимательно! Ты должна снять с меня ловушки и бежать к машине, — я вложил ей в руку ключи. — Будешь ехать, не останавливаясь, до самого Беттингена!

Рык за спиной говорил, что мы уже оказались в западне.

Их было двое. Огромные, с широкой холкой, мощными челюстями и сильными лапами. Они наступали неотвратимо. Тот, что шел первым — крепкий, статный грязно-серый волкодав с всклокоченной шерстью и черными глазами. Он смотрел прямо на меня, в его глотке клокотал низкий рык. Второй был куда мельче своего сородича и держался позади. Неоднородный цвет шерсти с темными вкраплениями. Морда более вытянутая и узкая, янтарная радужка глаз с вертикальным зрачком. Надорванное левое ухо.

Это были матерые убийцы, и отнюдь не молодые волки. Раньше стражей обращали как только они достигали переходного возраста. Молодых мальчишек готовили с самого рождения, обучали. Стать берсеркером считалось высшей привилегией. Но заключение в волчью шкуру без возможности обратного превращения со временем лишало их человеческого мышления. Они становились заложниками инстинктов. Как и эти двое. Их целью было загнать добычу, подобно охотничьим псам, и ожидать, пока не подоспеет охотник. Мы продолжали пятиться, а они наступать. Я чувствовал, как дрожит Мари в насквозь промокшей одежде. Ливень усиливался.

Я прикидывал, сколько времени мне потребуется на обращение, если она разрушит магию браслетов и побежит. Успею ли я перехватить псов, чтобы они не кинулись следом за ней? Думать, как после справлюсь с внутренним Зверем, я не стал. Решать проблемы нужно по мере их поступления.