Фабио и Милена - Ислам Ибрагимович Ибрагимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фабио указал рукой туда, где на песке возлежало бревно, которое, к всеобщему удивлению, было свободным, несмотря на изрядное количество людей бывших на пляже. Бревно было не слишком длинным, но они вполне уместились на нем втроем.
– Мы ведь с тобой ни разу не ходили на пляж Милли…
– Верно. – Согласилась Милена.
– Что же я за отец такой?
– Мы теперь многое успеем папа, будем жить новой жизнью, радостной и счастливой.
Сергей зачесался.
– Ага, будем ловить бабочек в полях, и жить в лесу.
– Как вариант. – Сказал Фабио. – Взгляните-ка лучше на солнце, еще чуть-чуть и закат пройдет. Столько дней мы торчим на земле, столько раз видим мы это, и каждый день все по-другому, иногда прекраснее, иногда мрачнее, столько разнообразия в небесах и на земле, как мы можем так запросто забывать обо всей земной красоте, иной раз приходится посидеть в темнице чтобы понять это.
– Такое чувство… Словно на флейте заиграли. – Заметила Милена.
Они закивали.
Солнце окунулось в воду окрашивая ее тем же цветом что и небеса. Дети плескались в воде, набирали ее в ладошки и расплескивали мелкие капли по воздуху на потеху родителям. Были здесь и парочки, сидящие вместе точно птички на ветке, были и писатели с художниками, как будущие, так и нынешние, что выбрались спустя долгое время на свежий воздух дабы обдумать следующее действо, приходящееся в той или иной пьесе или картине. Выделялись средь толпы одиноко сновавшие девушки в которых таилась своя краса. И столь многого могла бы поведать та или иная девушка что шла медленной задумчивой поступью и бросала загадочные, но волнующие взгляды по сторонам. Милена понимала этих девушек и по-своему сострадала им. Было в этом месте нечто своеобразное и прекрасное, в людях и природе, в разукрашенных небесах и летающих чайках. Столько красоты таилось в простоте что восторгала своею доступностью и невольно душа уносилась в размышления пытаясь постигнуть и понять всю сложность и невероятность этой красоты, пока в один момент не наступала минута затишья, так душа смиренно принимает поражение перед неотступностью высокой мысли, дабы покорно предаться воодушевляемому чувству созерцания и как сладка минута в которой находят покой душа и тело забываясь в чудном плену перед прекрасным, уносясь в широкое и непостижимое пространство называемое мгновением.
– Вот и спряталась эта коварная блюстительница жизни и кто знает, может не будь солнца не было бы несчастий и всего того, что так рушиться нам на голову. – Заговорил вдруг Сергей, – жизнь не подарок и мы понимаем это еще в самом ее начале, оплакивая свое пребывание здесь, это солнце черт его, светит нам каждый день в лицо и ухмыляется при этом, жалкий светильник в соотношении с правильным расстоянием и температурой может наделать кучу проблем: войны, любовь, одиночество, грех, счастье, страданье, чем только мы не искушались, что только не пробовал род людской, тьфу, стыдно и предполагать! Есть здесь, и то, ради чего, стоит остановится, позабыв о времени, да и обо всем остальном черт возьми. Природа всегда будет присутствовать на земле, она возвращает нас обратно во времени. Закаты, восходы, животный мир, деревья с их ужасной красотой, ужасной? Да вы не ослышались, красота ужасна и притягательна, она вытягивает тебя из мира сего, отправляя к праотцам туда, в далекие безмолвные края, чтобы указать тебе нечто прекрасное, чтобы ты взглянул на себя со стороны, вот оно первое зеркало на земле, то-то же! Зеркало души, как тебе Фабс, такое изречение? Старушка луна, теперь освещает нам путь, она-то немногословна, она не защищается обжигающим светом, она парит там на небосводе награждая нас своею красотой, красота? Что же это со мной? Красота, ну надо же как заговорил! Да я прямо-таки экскурсовод, ха-ха, ну да, красота! Пусть будет так, а что нельзя что ли назвать вещь красивой? Луна красива, она напоминает мне женщину, да, красивую, обаятельную, выходящую в ночь женщину. Она освещает своим взглядом, да, это точно женщина, никто бы не назвал луну мужчиной, нет, это никуда не годится. Так, о чем это я? Луна, зеркало души… Что за Шекспировские речи? Ах, всюду он, познавший все на свете, в своих стихах, а что мне до Шекспира, я не читаю книжек, нет, простите! Зато душою я прекрасно осведомлен, чужие мысли мне ни к чему. Шекспир знал много спору нет он гений, ну а я не гений, просто человек, зато мне спать легче, меньше знаешь крепче спишь. Куда мне до гениальности? Слова мои чего таить пустая болтовня, звон колокола и то полезней будет, вой волка в ночи и то приятнее звучит, а мне почем, мне все равно, солнце ведь поработало здесь на славу, и спряталось как ни в чем не бывало, негодяйка, вот пусть прячется до зари, мы проснемся и все забудем, а солнце так и будет светить на нас своим безжалостным светом. У нас свой палач, он медленно, но коварно нас изничтожает, черт его, зачем нам гильотина? Ну ее к чертям! А когда-нибудь солнце просто потонет в пучине мрака и потянет нас за собой, как Ромео Джульетту, ведь нет повести печальнее на свете…
Глава 13.
– Да что с тобой черт побери не так? – Выкрикнул Фабио вламываясь в приоткрытую дверь номера Сергея после того, как все утро потратил на его поиски.
Сергей спокойно возлежал на кровати с задумчивым и потерявшимся видом оглядывая пространство вокруг, он был пьян и поэтому попросту не мог ничего придумать в ответ, в то время как Фабио негодовал, не разумея причины, из-за которой Сергей постоянно напивался и что более всего выводило Фабио из себя так это осознание того, что еще вчера, казалось, дело было решено и забыто.
Сергею конечно же не было известно того, что Фабио приходилось ничуть не легче, на него давила ответственность не только за самого себя, но и за других. Ему было чрезвычайно тяжело нести на себе это бремя и порой все что хотелось Фабио это бросить, забыть, разрушить и то было нестерпимое желание, в котором так рьяно обнаруживается собственная безвыходность. Фабио обезоруживало то, что он не мог совладать с человеком, который казалось и сам не хотел выбираться из собственных проблем пеняя на себя и вверяя себя другим тем самым перекладывая свои нерешенные проблемы на чужие плечи. Сергей терял себя, он и не знал отчего ему было так горько, он видел все по глазам Фабио которые говорили сами
