Остров мечты - Алексей Тихонов

— ...Я и так уже сутки на улицах, подумай... жратвы, ни сна, ни денег, между прочим. Все только посулами да зуботычинами кормит. Теперь вот опять — мчись, мол, в порт, ищи этот чертов корабль... Что, других болванов у него мало? Спрашиваю, а не найдем ничего? Ну, если не имеют они к Атианне никакого отношения? Если впрямь честные странники?..

Иигуир похолодел. Больших усилий потребовало сохранение маски невозмутимости на лице и естественной позы.

— ...в ответ: «Раз лазутчики нужны, то они будут». Каково? То есть ему, получается, наплевать, кто... принцу надобно показать настоящих врагов, пойманных его стараниями. И точка! Даже если они, говорит, впрямь из Гердонеза, нынче оттуда протестов наверняка... мне, стало быть, грех на душу брать, а ему — наверх рапортовать, шалости свои замаливая... Что? Да прямо сейчас и идти, ни минуты вздохнуть не позволил...

Иигуир затравленно огляделся. Никто в комнате, кроме него, похоже, не слышал разговоров снаружи, здесь все еще текло медлительное тюремное бытие... Так, разумеется, никаких связей с Атианной у них не было, на «Эло» ничего обличающего не найдут... Хотя... зависит от того, кто и как станет искать. Для кого-то и ларец с золотом — средство подкупа, а уж бумаги на незнакомых языках... И все-таки это чересчур гнусно — объявить шпионами заведомо невиновных. Безусловно, они будут до последней секунды отстаивать свою правоту, осудить их вряд ли удастся... Плохо, очень плохо, что ополчился на странников не какой-нибудь сержант стражи, а сам комендант. В подобных захолустьях это обычно фигура, где-то близкая по власти к монарху. Отважится ли суд пойти поперек его воли?.. Или, может, на суд вообще не рассчитывают?.. Теперь старик опирался о стену, дабы устоять на предательски ослабших ногах. Зачем злодеям рисковать, позволяя высказываться назначенным жертвам? Быстро схватили, быстро разоблачили, быстро повесили. Что сохранится в итоге? Показания краснолицых пьянчуг, доклад патруля о сопротивлении при аресте... да, еще золото! Вековечное средство затирать любые грязные следы...

С надрывом глотнув воздуха, Иигуир попытался утихомирить разыгравшийся страх. Только трезвый рассудок позволял сейчас надеяться на выживание. Бежать? Подальше от этих сумасбродных чужаков, проскочить на «Эло»... если корабль еще не захвачен... Он, правда, не упоминал названия, стражники лишь теперь собираются в путь, а капитан Левек достаточно сообразителен... чтобы увести судно. Тогда им уж точно не вырваться из проклятого города. И ведь если бы загвоздка была только в этом! Как старому немощному человеку совладать с вооруженным солдатом? А потом промчаться через двор, в одиночку сбить охрану с ворот, уйти от погони по незнакомым улицам... Нет, даже меньше чем в одиночку!.. Эскобар продолжал лежать, пугающе неподвижный. Его ведь не бросишь... Впрочем, может, офицеру повезет, если смерть настигнет его уже сейчас. По крайней мере не испытает позора казни по оговору... или не увидит отчаянного, безнадежного порыва старика...

Звуки за стеной окончательно смолкли. Уже не опасаясь реакции тюремщика, Иигуир прошел к скамье, склонился над товарищем. Попытался нащупать пульс, но тут глаза на покрытом запекшейся кровью лице внезапно открылись. Взор Эскобара оказался на удивление ясен, а опухшие губы чуть дернулись в улыбке.

— Друг мой!.. — опешил Бентанор. — Жив?!

— Ш-ш, тихо, мессир, — едва слышно прохрипел Эскобар. — Все не так уж скверно, однако оживать тоже не резон.

Он немного вытянул шею, глянув из-за спины старика на тюремщика.

— А я-то уж намеревался с тобой прощаться! — голос Иигуира дрожал. — Слава Творцу!.. Хотя как знать... Идти сумеешь?

— И бегать сумею, коли придется.

— Тогда... — Иигуир, собираясь с мыслями, поймал заинтересованный взгляд сидящего рядом разбойника. Тот наверняка не разумел чужеземной речи, зато, похоже, отлично понял хитрости незнакомцев. И поддерживал их со всем дерзким задором обреченного на казнь. — Тогда нам необходимо бежать отсюда. Причем срочно и любой ценой.

— Что такое приключилось? — Эскобар слишком изумленным не выглядел.

— Позже объясню, друг мой, некогда. Доверься покамест на слово.

Эскобар пристально посмотрел в глаза старику:

— Значит, совершенно любой ценой? Хорошо, мессир, тогда подманите-ка сюда этого борова.

Обернувшись, Иигуир увидел, что внимание тюремщика уже привлекло странное копошение на лавке.

— Полюбуйтесь, сударь, что сотворили ваши люди! — предельно возмущенным тоном заявил старик ему в лицо. — Даже варвары на такое не сподобились. Забить благородного человека ногами! А сейчас он, кажется, испускает дух... Полюбуйтесь!

— Что я, покойников не видел? — буркнул толстяк, заерзав.

— А вы все-таки посмотрите... Ведь доставили его живым, передали вам под охрану живым...

— Ну?..

— Кто же будет отвечать, если важный свидетель... или преступник умрет, ничего не сообщив?

Такой поворот мысли тюремщику не понравился. Он засопел, потер бородавку, потом, ворча, сполз с табурета.

— И что я, по-вашему, буду здесь разглядывать?

— Да вы посмотрите! — не унимался Иигуир. — Весь в крови, почти уже не дышит. Лекарь хоть у вас имеется?

— Какой еще лекарь?

— Понятно. Тогда, сударь, сами убедитесь. Веки ему поднимите и посмотрите. Незамедлительно надлежит что-то предпринять... Хотя бы засвидетельствовать вашу к этому прискорбному факту непричастность. Поднимите-ка...

С гримасой брезгливости вконец смешавшийся толстяк потянул растопыренные пальцы к глазам Эскобара, но тот поспешил его удержать.

— Прочь пшел, коновал!

Со свободной руки последовал короткий удар аккурат в бородавку на мясистом носу. Вскрикнув, тюремщик отпрянул, однако схватился не за оружие, а за брызнувшее кровью лицо. Офицер, которого все полагали если не мертвецом, то уж точно калекой, кошкой прыгнул следом. Пнул бедолагу в живот, еще раз двинул кулаком, зло, будто расплачиваясь за недавние побои. Толстяк завалился на колено, потом на бок. Эскобар рванул у него с пояса забытый меч.

— Нет! — неожиданно тонко взвизгнул тюремщик, когда перед ним блеснуло короткое лезвие. — Пощадите ради Творца!

Сейчас он дергался на полу, словно огромный, неуклюжий червяк, обливаясь собственной кровью, кашляя ею и выставляя вперед перепачканные ладони. Настолько жалкое зрелище, что Эскобар, промедлив с решающим ударом, покосился на Иигуира.

— Оставь его, Коанет, — ответил старик. — Лишний гнет душе не нужен.

Офицер замахнулся мечом, а когда пискнувший толстяк загородился руками, достал его сапогом в голову.

— Только сталь о подобную слякоть марать, — проворчал, рассматривая обмякшее тело. — Никак мне в последнее время с дракой не везет, приличные бойцы повымерли словно.