Печальные ритуалы императорской России - Марина Логунова

При похоронах императрицы Марии Федоровны в 1828 г. был представлен традиционный набор российских орденов: Св. Анны, Св. Александра Невского, Св. великомученицы Екатерины, Св. Андрея Первозванного, а также испанский – Марии-Луизы, прусский – Луизы (сватьи императрицы) и Мальтийский – Св. Иоанна Иерусалимского, знаки которого возложил на свою супругу покойный император Павел I.[536]

Императрица Александра Федоровна, кроме обычного для ее статуса набора российских орденов, располагала большим количеством наград, как орденов, так и медалей, чем ее предшественницы, что и было представлено на ее погребении. Российская императрица, урожденная прусская принцесса, имела прусскую медаль, а также ордена: прусский – королевы Луизы, ее матери, баварский – Терезии; испанский – Марии-Луизы; португальский – Изабеллы. Так как со времен императрицы Марии Федоровны традиционной заботой первых дам государства, а первой среди них была супруга императора, являлась благотворительность, то заслуги Александры Федоровны на этом поприще нашли выражение в наградах, являвшихся украшением всех траурных декораций. К ним относились «Мариинский знак отличия беспорочной службы», названный в честь ее свекрови, бронзовая медаль в память войны 1853–1856 гг.[537]

Орден Св. Екатерины

Последние похороны императрицы в Российской империи происходили в 1880 г. – это было погребение супруги Александра II Марии Александровны. Набор российских орденов расширился, к ним прибавились: Св. Нины, Св. Анны I ст., Белого Орла,[538] который стал российским уже во времена Николая I. Работа русской императрицы как руководительницы на ниве попечительства и заботы о нуждающихся нашла отражение в представленных знаках отличия: Красного креста I ст. и Мариинском беспорочной службы. В 1880 г. было использовано наибольшее для императрицы количество иностранных наград, представлены были ордена: сербский – Красного Креста; румынский – Елизаветы; мексиканский – святого Карла; португальский – Изабеллы; испанский – Марии-Луизы; вюртембергский – Ольги; баварский – Терезии; английский – Виктории; прусский – королевы Луизы. Как следует из перечисления, почти все они относятся к женским орденам, ими награждались в основном дамы.[539]

Все ордена, медали и знаки отличия выставлялись в Castrum Doloris, их несли в Печальном шествии под охраной, выставляли в Петропавловском соборе рядом с гробом. Для демонстрации наград и регалий изготавливались специальные табуреты, на которые награды укладывали на «регальные» подушки, обитые золотым глазетом с серебряным газом и кистями по углам. Оставшиеся от предыдущих погребений табуреты и подушки хранились в Петропавловском соборе и «затребовались» Печальной комиссией по случаю нового погребения. Так как количество орденов, медалей и прочих знаков отличия варьировалось, а в XIX в. от погребения к погребению все увеличивалось, то кроме уже использовавшихся в каждом отдельном случае табуреты и подушки заказывались новые по числу регалий и наград. По царскому чину газ и кисти у подушек по примеру покрова полагались золотыми, но в данном случае от протокола отказывались.

Хранившиеся под колокольней Петропавловского собора канделябры, люстры и прочие вещи, оставшиеся от прежних погребений, подновлялись, а в случае надобности заказывались новые, так же как и табуреты (тумбы под короны).

Castrum Doloris (Печальная зала)

Когда была готова Траурная зала, новый монарх назначал день для торжественного перенесения туда тела своего усопшего предшественника. По повесткам собирались члены Святейшего синода, Государственного совета, иностранные дипломаты и все приближенные. Императорские регалии переносились заблаговременно из Печальной комиссии в залу, ставились рядом за головой на высоких золоченых тумбах и закреплялись на подушках тонкими золотыми шнурками. По бокам гроба до ног располагались ордена, начиная с российских, ибо они считались более значимыми, чем иностранные. У конца гроба помещали шпагу усопшего монарха, которую в Печальной процессии возлагали на гроб. Декорация с балдахином, скульптурами, олицетворяющими добродетели усопшего монарха, и иными символическими фигурами сооружалась в том императорском дворце, где шло прощание с телом самодержца и в Петропавловском соборе, где производилось захоронение.

Такие исключения, как похороны Петра II (Архангельский собор, Москва), Петра III (первичные похороны – Александро-Невский монастырь, Санкт-Петербург), Иоанна Антоновича (место захоронения неизвестно), были обусловлены конкретными причинами и должны рассматриваться особо. Следует оговориться, что Петр III и Иоанн Антонович окончили свои дни уже не в качестве монархов, а церемониал погребения находившегося на момент смерти у власти императора Петра II соответствовал статусу усопшего и отвечал всем необходимым требованиям. Убранство Печальной залы в Кремлевском дворце было сходно с декорациями Castrum Doloris в Зимнем дворце на Зимней канавке. Ее украшали «мраморные» статуи, символизирующие Религию, Отчизнолюбие, Милосердие и Благотворительность.[540] В данном случае, так же как это было в 1725 г., отчеты о подготовке торжества содержат некоторые преувеличения с целью представить событие в глазах всего мира и потомков более торжественно, чем оно было в действительности. Трудно предположить реальную возможность создания такого количества мраморных статуй в столь короткое время. Очевидно, при устройстве траурных декораций для Петра II, так же как и для его деда, скульптуры были сделаны из дерева и покрашены белой краской под мрамор.

Casrum Doloris Петра III в Зимнем Дворце. 1796 г. Гравюра Майера

Выбор добродетелей монарха, безусловно, определялся не только политическими целями, но и личными качествами усопшего. Для Петра II, скончавшегося в юном возрасте – на пятнадцатом году жизни, такие добродетели, как Храбрость и Мудрость, необходимые для характеристики правителя, не демонстрировались.

Л. Манцони. Катафалк с телом императора АлексанОра I в соборе Александровского монастыря в Таганроге

Траурные залы многих правителей были запечатлены, и впоследствии их изображения тиражировались.[541] Набор задействованных символов и зримых образов за незначительными вариациями – единый, обозначенный со времени похорон императора Петра I: во всех траурных сооружениях присутствуют скульптура, черная ткань, драпирующая стены, столбы и пирамиды, «серебряные слезы». Так выглядел, например, «Фюнеральный зал» (Castrum Doloris) императрицы Анны Иоанновны в ее Летнем дворце: входы, окна, пол и потолок покрыты черной тканью с горностаевой каймой, над главным входом красовался государственный герб, окруженный гербами тогдашних тридцати двух русских провинций. У стен около окон стояли двойные столбы из серого мрамора на мраморных пьедесталах темно-желтого цвета. Карниз всей залы отделан золотой парчой и белой кисеей, а над карнизом возвышались вышитые по золотому полю черные двуглавые орлы, под самым потолком размещались гербы провинций, поддерживаемые младенцами. Это должно было символизировать, что все провинции России лишились своей матери. «Для большого же изъявления печали, – говорилось в современном описании убранства залы, – означены были при окнах на черных завесах многочисленные серебряные слезы, которые должны были происходить от помянутых при гербах представленных плачущих младенцев».[542] Гроб был осенен золотым балдахином, подбитым горностаевым мехом. По четырем сторонам гроба «сидели в печальном виде и в долгой одежде четыре позолоченные статуи», представлявшие Радость, Благополучие, Бодрость и Спокойствие. Печальный их вид должен был означать, что «российская радость пресеклась; все благополучие прекратилось, вся бодрость упала, и самое спокойство миновало». На верхней ступени катафалка стояло десять обитых малиновым бархатом табуретов с золотыми ножками и золотыми глазетовыми подушками, на которых были возложены императорская корона и короны царств: Казанского, Астраханского и Сибирского; скипетр, держава и знаки орденов: Св. Андрея Первозванного, Александра Невского и Св. Екатерины, а также польского Белого Орла. От катафалка по обеим сторонам в длину залы были расставлены «добродетели в подобии белых мраморных статуй». Они изображали Ревность к Богу, Веру, Храбрость и множество других добродетелей почившей государыни, в том числе и Великолепие. Статуи были украшены девизами. На стенах залы висели медальоны, напоминавшие на письме и в живописи подвиги, славу и добродетели Анны Иоанновны. Особым украшением залы являлась пирамида из «мраморных» серых и красных досок с хвалебными словами в честь покойной государыни, на эту надпись указывала «металлическая» статуя России в человеческий рост.[543] В данном случае ссылка на мрамор и прочие дорогостоящие материалы, использованные в декорациях, представляется обычным в подобных случаях преувеличением.