Биение жизни. Почему сердце – наш самый важный орган чувств - Ширли Сойль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во времена моего студенчества – а во многих местах и по сей день – кардиологи преподают науку о сердце, неврологи – о мозге, а психиатры – о душе. Этот редукционизм современной медицины разложил человека на дисциплины об органах и молекулах. С одной стороны, так удобнее понять функции в деталях. С другой стороны, при этом упускаются из вида важные взаимосвязи. Все целиком – это нечто большее, чем голос отдельных частей, и это «большее» находится в сложном взаимодействии с системами органов, с телом, психикой и, разумеется, с окружающей средой. Но какие фрагменты целого способно воспринимать сердце? И хотя мы это в себе ощущаем, мы до сих пор не обнаружили в сердце никаких датчиков сочувствия или любви. Если присмотреться внимательнее, то в прекрасном слове «воспринимать» заключена одна очень важная часть, а именно «принимать». Я себе этот вопрос еще не задавал, но является ли то, что мы воспринимаем органами чувств, что мы слышим, видим, чувствуем на запах и вкус и к чему прикасаемся, истиной?
Единое целое
Истиной в философском смысле является все, что есть, и любое Бытие означает истину. А это может быть значительно больше, чем мы можем овеществить своими органами чувств физиологически измеримым образом. И может выходить далеко за рамки наших представлений. Истина с точки зрения понятия и содержания значительно отличается от реальности. Слово «реальность» произошло от латинского res и обозначает «предмет» или «вещь». Следовательно, реальность – это вещественность. Мы называем реальным то, что способны охватить своими пятью классическими органами чувств. Предметы, к которым мы прикасаемся руками или кожей и которые видим глазами. А также яства, которые мы чуем носом и смакуем языком. И, конечно же, шумы, которые улавливаем ушами. Наш орган чувств – глаз – позволяет различать определенные длины световых волн, которые в виде цветов отображают внутреннее представление о реальности. То, что мы, люди, постигаем своими органами чувств, является не истиной, а реальностью, которая представляет собой четко ограниченный сегмент истины, а прежде всего бытия.
Существует огромное количество длин световых волн, например рентгеновские лучи или радиоволны, которых мы не видим. Однако различные звуковые волны мы улавливаем, а некоторые животные слышат, видят и чуют гораздо больше или совсем иначе, чем люди. Перелетные птицы направляются в Африку, полагаясь на магнитное поле Земли, недостижимое для наших органов чувств. Китам, которые так же, как и мы, являются млекопитающими, это магнитное поле помогает найти дорогу в бескрайних океанах. Летучие мыши оснащены эхо-системой, и сигналы радаров – это их реальность, а черная картинка со множеством белых точек – мухами – означает для них сытую ночь. Собаки способны учуять колбасу задолго до того, как мы, люди, достанем ее из сумки. Их реальность оформлена иначе под воздействием высокочувствительного нюха, и они преимущественно живут в мире запахов.
Мы все это знаем и в процессе научных поисков истины расширяем реальность, добавляя в нее феномены, которые мы можем доказать, но не можем уловить нашими пятью органами чувств. Например, долгое время существовал научный консенсус о том, что мы состоим из мельчайших частиц, атомов. Модели атомов, их взаимодействие и соединение с молекулами отлично годятся для объяснения реального мира, хотя никто и никогда ни одного атома не видел. «Подобные модели мы тогда наделяем статусом действительности, или абсолютной истины», – писал Стивен Хокинг [154]. Модель атомарной действительности была разрушена почти 100 лет назад квантовой физикой, которая настаивает на том, что все состоит из мельчайших частиц. Однако элементарные частицы нельзя представить себе так, как мини-кубик LEGO или атом. Они намного меньше и ведут гермафродитное существование, то есть могут быть как частицей, так и световой волной. Элементарные частицы способны одновременно находиться в разных местах, разделенных миллионами световых лет, и вести себя «как призраки», как выразился Альберт Эйнштейн. Они так же сильно любят синхронизироваться, как маятниковые часы, но каким-то странным образом подмечают, когда за ними наблюдают. Тогда они четко обозначают, кто они такие – частицы или волны. Как из этой странной смеси получается макроскопическая материя, в том числе человеческий организм, сегодня, как и прежде, является предметом множества моделей действительности, теорий и дискуссий.
Хиггс сердца
В любом случае требуется Хиггс. В июле 2012 года в Центре ядерных исследований ЦЕРН (CERN) было доказано существование «частицы Бога», или «Хиггса». Британский физик Питер Хиггс уже в 1964 году предположил, что такая частица должна существовать, иначе бы во всей квантовой теории оставалась брешь. Все отнеслись к его идее со скепсисом, и поначалу его теорию никто не хотел публиковать. В 2013 году Питер Хиггс получил Нобелевскую премию в области физики. Хиггс для физиков – тяжеловес, поскольку это именно та частица, а вернее, поле, которого недоставало в модульной модели физики элементарных частиц и которое наделяет массой все остальные элементарные частицы.
С точки зрения квантовой физики все, что существует, связано между собой и пребывает в постоянном взаимодействии, постоянном обмене. Поэтому квантовый физик и лауреат альтернативной нобелевской премии Ганс-Петер Дюрр придерживается следующего мнения: «В сущности, материи не существует вовсе. Во всяком случае в привычном для нас смысле. Есть лишь структура связей, постоянное изменение, витальность. Нам трудно это представить. Первично лишь взаимодействие, связь, соединяющее без материальной основы. Можно назвать это духом. Что-то, что мы можем пережить спонтанно, но не способны ухватить. Материя и энергия появляются лишь вторично – в каком-то смысле в виде свернувшегося и замершего духа. По мнению Альберта Эйнштейна, материя является лишь истонченной формой энергии. В основе ее, однако, находится не еще более утонченная энергия, а явление совсем иного рода, а именно витальность, живость» [155].
