Выстрелы с той стороны - Александр Ян

— Орвилл Робертсон, — закончила за него Эллерт. — Оперативный псевдоним — Билл.

Это слово гулко раскатилось под сводами черепа: биллл, билллл.

— …до недавнего времени. И его заместитель, Твиг. Оба живы. Согласитесь, то, что ни тот, ни другой не приняли мер, выглядит очень интересно. А еще интереснее выглядит то, что никто в штабе до сих пор, — голосом Стеллы можно было резать стекло, — до сих пор не поднял этого вопроса.

— Кто такой Твиг? Вы можете устроить нам встречу?

Д-долбаная отрыжка. Эней должен был рассердиться на свое пристрастие к этому сиропу с пузырями, но не рассердился. Он вообще сильно сомневался, сможет ли рассердиться сейчас. Какое-то дурацкое благодушие накатило ни с того ни с сего… Влияние доброй бабушки Аннемари?

Эней всмотрелся в свою собеседницу — не походила она на добрую бабушку. Она походила на бабушку, которой сейчас предстоит крайне неприятное дело.

— Твиг? Ах да, вы же не встречались в новом качестве. Вы его знали как Мориса. Эйнар Густавсен. А встречу я вам устроить не смогу. Потому что меня не хватит даже против боевой. Не говоря уже обо всём штабе. Молодой человек, вас не удивило, что я не спрашивала вас о вашей группе?

— Нет… Я имел в виду, да… удивило… но я всё равно собирался спросить… после того как… — Эней сглотнул, и тут в голове, наконец, рассосалась какая-то пробка. Он протянул руку к банке, зажал пальцем отверстие и как следует встряхнул. Газ… Газ выходил из малюсенькой дырочки у самого ободка — с тоненьким писком, словно мышонок испускал дух.

— Бл-лядь, — сказал он по-русски, швырнув банку в стену. Метил он в голову Эллерт, но знал, что не попадет — мышцы вместо того, чтобы реагировать на импульсы мгновенно, каждый раз переспрашивали: «чиво-чиво?» — и лишь потом с ленцой выполняли команду.

«Наружу, — какая-то его часть была еще трезвой и отчасти контролировала тело. — На станцию. Тревога…»

Он метнулся к дверям — примерно так улитка метнулась бы к вершине Фудзи. Но до дверей все-таки дошел и даже раскрыл их…

А потом случилось БУХ!

Больно не было. То есть, больно было, просто часть мозга, ответственная за передачу «больно» от тела к сознанию, ушла в бессрочный отпуск. А ковер у фрау Эллерт удивительно мягкий. Сойти на нет и удрать между ворсинок…

— Магда, — пискнул он. — Ма-агда-а-а… Какое дерьмо ты туда подмешала?

Но над Энеем склонилась не Магда, а крупный русоволосый парень. Давешний охранник.

— РСР, — сказала далеко за спиной фрау Эллерт. — «Ангельская пыль». А про группу я не спрашиваю, потому что не хочу знать. Через два дня после фейерверка на Украине, когда ещё не было известно, возьмёт вас СБ или нет, я получила приказ исполнительного комитета ликвидировать вас, как только вы появитесь. Вас и всех, кто с вами. Юпитер о приказе не знал, потому что я не передала его вниз. И я не стала бы искать вас. Но вы пришли ко мне сами. Вас, черт бы вас побрал, видели. Вашу личность есть кому установить. А мне не выстоять против штаба.

— С-с таким здоровенным парнем на подхвате? Насыпьте им крысиного яду в пиво…

Эней не договорил, потому что понял: ещё секунда лежания на спине — и он захлебнётся в собственной блевотине. Он перевернулся на живот и сумел даже подняться на четвереньки.

— Извините, — выдавил он из себя через полминуты. — Извините. Хороший ковёр… был. Ваш… охранник… не оттащит меня в сортир?

— Переживёт ковёр. Не вы первый. Генрих, Магда — этого молодого человека нужно доставить в южный док. В сам док. Я не думаю, что он может в этом состоянии куда-нибудь уплыть, но все-таки проследите.

Судя по голосу, фрау Эллерт стояла шагах в трех от него. Слишком далеко.

— Говорить, что мне жаль, будет неприлично. И что это приказ — тоже.

— Какие приличия, тут все свои, — Эней почувствовал новый позыв к рвоте, но в итоге вышел только стон. — А про приказ говорил комендант Кота-пять… его еще повесили потом… Послушайте, зачем? Я не прошу… но зачем? Только чтобы выполнить приказ какой-то штабной сволочи? — слово «сволочь» он сказал по-русски, не в силах подобрать немецкий аналог. — А если мы вас прикроем?

— Вы правы насчет приказа, — голос утекал все дальше. — А прикрыть меня вы, увы, не сможете. Они там не то все спелись, не то перепугались до потери разума. Михель попробовал их сдвинуть — сами видите, что вышло. Я ведь тоже не знала, что дело так плохо. Мне нужно время. А сейчас его нет.

— Мы любой ценой прикроем, — Эней попытался быть убедительным. На четвереньках в луже рвоты это получалось плохо. — А если я всплыву в доке — мои люди вас найдут… Знаете… есть простое решение… и есть правильное…

Сказал он последние слова по-немецки или по-русски — он уже не понимал.

Видимо, язык был не тот — или не подействовал. Потому что дальше он куда-то потёк. Кажется, по воздуху. Нет. Его просто вздёрнули на ноги, держа за руки и за шкирку.

Сейчас! — крикнул он сам себе где-то глубоко внутри. Ног Эней не чуял совсем, но реакция Генриха показала, что он проделал именно то, что намеревался: влепил референту-телохранителю каблуком по подъему стопы. Хороший трюк, только работать его надо не глядя и быстро. Генрих подскочил на одной ножке, отпустил руку Энея — и тот сумел бросить себя к столу и схватить макетный нож. Магда успела прикрыть грудь рукой, нож пробил ей предплечье. Теперь нужно было валить её и отбирать пистолет — а там посмотрим, кто у чьих ботфорт… и будь их двое, а не трое, может быть, что-то и выгорело бы… но фрау Эллерт, божий одуванчик, тоже оказалась отменным бойцом — не по выучке, по духу: откуда-то из мертвой зоны, из области, застланной наркотическим туманом, на Энея наехало тяжелое кресло, выполненное в стиле «прошютто». Кресло сбило его с ног и с панталыку: вместо того чтобы резать глотку Магде, он выпустил пенорезиновые кишки мягкой мебели. Магда не растерялась и прыгнула сверху — Эней захрипел, придавленный к полу предметом обстановки и здоровенной чернявой девахой.

Выкрутив ему руку, Магда с Генрихом забрали макетный нож. Потом вынули пленника из-под кресла и связали руки и ноги скотчем. Потом Магда пнула его два раза.

— Я боли не чувствую, — просветил он бестолковую тёлку. Воля к борьбе оставила его тут же — внутренний страж, который разжёг этот огонь, не видел смысла поддерживать его в такой безнадежной ситуации.

— Магда, идиотка! Никаких побоев, — теперь фрау Эллерт нависла прямо над Энеем. — Вам двоим стоило проявить больше осторожности. Как-никак, ученик Ростбифа.

Достав салфетку, она вытерла с лица и шеи своего пленника размазавшуюся дрянь.

— Обыщите его тщательно. Магда, иди сюда, я помогу тебе перевязать руку.