Армский клон - Евгения Шалимова

Глава 5.

По хитроумному замыслу господина Льва Клоны — большие и маленькие — рассыпались по всему Подземному институту и внедрились в самые разные коридоры власти в городе Арм. Начались скрытые, незаметные пакости везде, где так или иначе "светились" Клоны. Наиболее ловкие из них то переодевались женщинами, старушками, великовозрастными детьми и затевали всякие склоки, то изображали немощных стариков, взывали о помощи, а потом отвратительно осыпали словесной грязью доверчивых армчан.

…..Потрясение было полным. Пожалуй, никогда в жизни Елена не испытывала одновременно такой гаммы чувств: от удивления, опаски, оскорблённого самолюбия — до отчаяния и нежелания жить…

А всё обыкновенно: Она увидела новую камеру слежения, направленную на кухню. На этот раз в коридоре.

— Как интересно! Видимо, всё-таки я права, и Силы Зла, что против меня, конкурируют с Силами Неба — что, смею думать, за меня. Как жаль, никому нельзя этого сказать, сразу примут за сумасшедшую…

Она принялась перебирать в памяти все сомнительные моменты, связанные с вселением в новую квартиру. Кажется, не сразу Она заметила в комнате камеры слежения. Сначала подумала: отсветы фонарей, но соседский дом был расположен слишком далеко. А за ним — лес, там ночью вообще ни огонька…Тогда Женщина стала думать, зачем хозяевам эти камеры. Может быть, всё дело в том, что Она слишком серьёзно болела, когда снимала жильё, и супруги испугались, что квартирантка умрёт? Эта версия показалась ей наиболее правдоподобной, тем более, что Она знала: высокий пост хозяина позволял ему не только камеры слежения устанавливать, где хочется…

Маленькие Клоны: уборщики, охранники, консьержки, посудомойки и прочий скромный люд — все были настроены на создание конфликтов на своих рабочих местах. Люди устали с ними воевать, не помогали ни уговоры, ни общие собрания, ни жалобы начальству. Пользуясь тем, что Клона отличить от Человека в обычной обстановке невозможно, эти беспощадные возмутители спокойствия довели народ до того, что группа представителей с небольшого завода отправилась в Подземный институт, благо там учились Дети и Внуки. Это было поистине мудрое решение, потому что в лаборатории "Клонирование" сразу поняли, чьих рук дело…

….. — Поистине неподражаемый народ у нас в России! Подумать только! Всё вокруг разрушается, родители бьют детей по лицу, педофилы выступают по телевидению, маньяка, убившего два десятка людей, выпускают на свободу, а публика тешит себя развлекательными программами — и хоть бы хны! — начал разговор на Общественном Форуме седой дед с двумя тросточками в руках.

Третий триместр. " Мы

Дети Галактики, но самое главное —

Мы

Дети твои, дорогая Земля…"

Глава1.

— Начинаем наш классический, Уставный, всеми бесконечно любимый Поэтический анализ-класс.

Одобрительный гул аудитории едва ли не заглушал голос молоденькой практикантки-преподавательницы — тоже с пятого курса! — только государственного Армского университета, педагогического факультета. Дама недовольно поморщилась. Ответом был непонятный хохот.

— Я сказала что-то смешное? — недовольно произнесла Она.

— Нет! Сделала! — непочтительно прокомментировал задорный голос.

— Что же? — уже удивлённо спросила Первая собеседница.

— Пока Вам этого не понять! — всё так же дерзко отвечал Второй.

— Да бросьте мозги компостировать! — вполне в своём духе и в то же время как-то жалостливо воскликнула Фёкла и пояснила недоумевающей практиканточке:

— Просто у нас есть любимая Преподавательница, и в подобной ситуации Она тоже чуть-чуть морщится, и так же, как у Вас, появляется между бровей тоненькая складочка, едва заметная. Но мы глазастые, потому тут же возникает такая звенящая тишина, что даже страшно: вдруг все умерли?!

— Яс-но… — протянула Педагогиня, и "ребята" сразу всё ей простили, почувствовав детскую незащищённость Студенточки…

— Можно, я начну? — прервал назревающий "разговор по душам" всё понимающий господин Хм.

— И поскорей!

— Так вот, мы хотим, любим и умеем говорить о Блоке. Все помнят, можно сказать, гениальное решение знаменитого режиссёра: как навсегда заложить в память поколений великолепные, но для многих недоступные стихи Блока?

— И как?!

— С тонким знанием человеческой психологии Мастер придумал простейштй ход: "Скифы" в фильме "У озера" читала изумительная, прелестная, талантливая девочка — Наташа Вострикова. С экрана на молодёжь того времени смотрела их ровесница, только Она в сто раз была образованней, умней, начитанней…И потянулись в библиотеки люди, и за партами в вечерних школах возникли нечёсанные типы с горящими глазами, а молодки-работницы стали жить "под Наташу"…

Разговор оказался столь необычайным, что на перерыв никто не пошёл, а бессмертные стихи всё звучали под сводами Подземного института.

Вот — срок настал. Крылами бьёт беда,

И каждый день обиды множит,

И день придёт — не будет и следа

От ваших Пестумов, быть может!

О, старый мир! Пока ты не погиб,

Пока томишься мукой сладкой,

Остановись, премудрый, как Эдип,

Пред Сфинксом с древнею загадкой!

Звучал могучий бас господина Хм, и заворожённый зал будто слышал, как течёт Время в гигантских ёмкостях Вселенной…

— Года минуют, и Классика становится только ярче, глубинней, многозначней! — почти гремел произнесённый едва ли не шёпотом монолог высокого, мощного, всего какого-то властного и несгибаемого мужика. Пятикурсники с пониманием поглядывали на Дашу: поистине, такого нельзя не любить…

— Девушки, ваши соображения хотелось бы услышать, — вполголоса произнесла Руководительница занятия.

— А можно, я? — в дверях стоял Борисов. Многие буквально раскрыли рты.

— Вы тоже студент-пятикурсник? — удивилась юная Преподавательница: пришедший был вдвое старше её.

— Конечно, разве не заметно? ВЕЧНЫЙ!

Мы любим плоть — и вкус её, и цвет,

И душный, смертный плоти запах…

Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет

В тяжёлых, нежных наших лапах?

Он усмешливо посмотрел на онемевшую Учительницу, прокашлялся и продолжал:

Мы широко по дебрям и лесам

Перед Европою пригожей

Расступимся! Мы обернёмся к вам

Своею азиатской рожей!

Аплодисменты заглушили последние звуки чудного произведения. В дверь испуганно заглянула лаборантка — клоночка, такой шум подняли восхищённые студенты, а Борисов спрашивал: