Безбрежное чувство - Джо Гудмэн

— Ты носишь моего ребенка, Рыжая?!

— Как тебе такое пришло в голову! — Девушка вскочила. — Разве тогда я сказала бы, что это ерунда? И не называй меня больше Рыжей!

— А собственно, почему? Когда я называю тебя Рыжей, все возмущаются, потому что такое прозвище пристало шлюхе, но никак не женщине из семейства Маклеллан. Тогда чего ради тебя назвали Рахаб? Если мне не изменяет память, это была пресловутая библейская блудница. Требую объяснений!

— О дьявол! — вскричала Рэй. — Салем и Гарет вместе выбрали это имя. Оно показалось им звучным. Они не ведали, что творят, потому что одному было десять лет, а другому восемь. Если некий Джерри Смит от рождения знал, что такое блудница, то мои братья не имели об этом ни малейшего понятия!

— Что, и родители тоже? — полюбопытствовал Джерри, давясь смехом.

— Мама тяжело перенесла роды, отец сильно за нее переживал, так что им обоим было не до того. Когда они разобрались, в чем дело, имя уже было внесено в метрики. Думаешь, почему все зовут меня Рэй? А на твоем месте я бы не стала лопаться от хохота, не то разойдутся швы! Хочу напомнить, что воля Господа помогла Рахаб спастись из Иерихона! Прошу запомнить это, Джерико Смит!

Рэй, выпрямившись в струнку, покинула беседку маршевым шагом. Джерри следил за ней, пока она не скрылась в доме. На его губах застыла улыбка, полная нежности и тоски. Как ему недоставало пылкой, острой на язык Рыжей!

— Дьявол и вся преисподняя! — прошипела Рэй. Девушка прыгала на одной ноге, держась за черную гриву и пытаясь избавиться от камешка, застрявшего в трещине подошвы.

Сказанное предназначалось лишь для ее собственных ушей, однако гнедой жеребец, словно разделяя возмущение хозяйки, потряс головой и всхрапнул.

— Мы с тобой вполне друг другу подходим, правда, Лазарь? Обоим нужно заботиться о ногах, а заодно и поднять настроение.

Камешек наконец выпал на пыльную дорогу. Рэй ласково потрепала животное по холке и зашагала к дому, прихрамывая на ногу, поврежденную острым краем куска щебенки. Рядом хромал жеребец: он тоже обзавелся камешком в подкове левой передней ноги, который так и не удалось извлечь.

Джерри подумал: если бы и он, ковыляя на своих двоих, присоединился к ним, картина стала бы полной и по-своему гармоничной. Он тихонько засмеялся, натягивая поводья. Его горячая гнедая кобыла затанцевала на месте, словно высмеивая хромоту бедняги Лазаря.

— Не обращай на них внимания, — громко обратилась Рэй к жеребцу. — Афина слишком молода, чтобы помнить о хороших манерах, а у ее всадника их отродясь не было.

Джерри повернул кобылу и пристроился рядом с ковыляющей парой. Сарказм Рэй не смутил его. Со дня их разговора в беседке прошла неполная неделя, и девушка заметно оттаяла. Она уже не бросалась прочь со всех ног при одном его появлении. А Ной даже утверждал, что однажды он лично видел, как они мирно проговорили двенадцать минут, прежде чем подначки Джерри заставили Рэй повернуться к нему спиной. Это было высказано за ужином и развеселило всех Маклелланов, а Рэй не только не рассердилась, сообразив, что они с Джерри развлекают весь дом, а, наоборот, улыбнулась. Ей и в голову не пришло, что эти поддразнивания были частью общей стратегии.

Джерри перегнулся с седла, размышляя, как бы поддеть Рэй, и решил, что наилучшей провокацией был бы страстный поцелуй. По его мнению, девушке этого сильно недоставало. Бархатная шапочка криво сидела у нее на голове, перья забавно дергались при каждом неровном шаге. Руки чесались сорвать это нелепое творение моды, отбросить в сторону, зарыться пальцами в рыжую гриву и как следует ее растрепать. Если намотать эти густые пряди на кулак, Рэй волей-неволей замрет, и тогда можно будет запрокинуть ее лицо для поцелуя…

— Ты не слышал ни слова! — возмутилась девушка и посмотрела на Джерри. К счастью, он уже успел вернуться к реальности.

— Отчего же, прекрасно слышал. Ты говорила о камешке в подкове у Лазаря.

— Слава Богу! Я думала, что говорю в пустоту. Даже хотела повторить сказанное, для начала как следует подтолкнув тебя локтем.

Она обиженно надула губы, что выглядело как приглашение к поцелую.

— Давно ты идешь пешком?

— Примерно полчаса. Сегодня на прогулке я забралась дальше, чем хотела. День так хорош для верховой езды…

— И пешей ходьбы.

— И для этого тоже, поэтому глупо его терять. Не за горами снегопады и метели. Ты заметил, с каждым днем становится все холоднее?

— Зачем эта светская беседа?

— А затем, — ответила Рэй после короткого раздумья, — что я не желаю давать тебе повод к насмешкам. Ты только и делаешь, что изощряешься в остроумии. Сегодня у меня не то настроение.

— Знаешь, какая черта твоего характера меня особенно восхищает? Привычка всегда говорить то, что думаешь. А если я пообещаю не дразнить тебя, ты сядешь ко мне в седло? Афина — лошадка крепкая, она сможет везти нас обоих.

Для пущей убедительности Джерри подвинулся назад и постучал по седлу перед собой. Рэй скептически оглядела его, прежде чем принять протянутую руку. Тогда, на шхуне, она вела себя бесшабашно, теперь же поступала с оглядкой, но кто мог бы обвинить ее после всего, что принесла ее неосмотрительность?

Приняв дополнительный груз, Афина громко фыркнула. Свободного места в седле оказалось меньше, чем казалось. К тому же, чтобы держать поводья, Джерри пришлось заключить Рэй в нечто вроде живой клетки. У самой лошадиной спины тела их не просто соприкасались, а прижимались куда плотнее, чем предписывали приличия. Сама поза предлагала ей откинуться назад и сделать контакт еще теснее. Во всем этом было приятное чувство защищенности, но оно и тревожило, почти пугало.

— Джерри, мне кажется, не стоит…

— Тсс! Дело сделано.

Голос прозвучал над самым ухом, так близко, что у виска Щекотно затрепетала выбившаяся прядь. Рэй сладко содрогнулась, смутилась и глянула через плечо, чтобы удостовериться, что Джерри ничего не заметил. Вот это уже было явной ошибкой, потому что губы их оказались совсем рядом и ею овладело желание поцелуя.

— Рэй!

— Что?

— Если я тебя поцелую, ты ведь не сочтешь это поддразниванием?

— Смотря в каком смысле…

Губы соприкоснулись на один короткий миг, разделились и приблизились снова, уже приоткрываясь. Афина вдруг затанцевала на ходу. Джерри автоматически напряг ноги, как всегда, когда хотел успокоить лошадь. На этот раз, однако, они сжались вокруг бедер Рэй. Девушка нервно облизнула губы.

— Все-таки мне не стоило…

— Лучше обними меня за шею.

В шепоте Джерри было что-то завораживающее, и она позволила околдовать себя, хотя и сознавала, что позже будет раскаиваться. Позже, когда рассудок проснется и возьмет верх. Но в этот момент их желания совпадали, поэтому Рэй обвила руками шею Джерри и первой потянулась к его губам. Трудно сказать, как далеко завел бы этот поцелуй. Однако интимный момент был прерван, так и не начавшись. Что-то заставило их обоих бросить взгляд на дорогу. Они заметили всадника на жалкой кляче, с блудливой ухмылкой на губах. Возможно, он давно уже любовался ими.