ИЕРО НЕ ДАЮТ ПОКОЯ - Стерлинг Ланье

– Нам не нравятся обезьяны из-за стен… те, что копаются в земле и разводят глупых рогатых зверей. Хотя молоко у рогатых вкусное, и мы его пьем, когда придет охота. – Вожак помолчал, затем мысль его вновь коснулась разума Иеро. – Ты видел Младшую – ту, что была с тобой на дереве. Скоро встретишь других таких же… И вероятно, узнаешь, почему мы не любим твой род. Я начинаю вспоминать плохое… очень плохое… это случилось давно… Однако мы не станем говорить больше, пока не придем в Воздушные Логова. – Тон последнего замечания не слишком приободрил Иеро.

Прошло с полчаса, и смутные тени обступили их, закрывая небо. Иеро и его спутник подошли к другой полосе леса. Эта роща казалась больше той, где прятался метс, и она не пустовала. По отдельности люди-кошки еще могли укрыться от его ментального взора, но поселение этих существ священник обнаружил без ошибки – над ним, словно пар над водой, висел туман мысленных излучений. Значит, это и есть Воздушные Логова! Как бы ему не испустить тут дух…

Через минуту они были уже под сенью огромных деревьев, пробираясь вдоль опушки. Узкая тропинка петляла, словно прихотливо изгибающийся ручей, но спустя некоторое время вывела их на поляну, затененную низко нависавшими ветвями. Полумрак не помешал Иеро разглядеть лестницы, что свисали из древесных крон. К одной из них его и направили – вежливо, но твердо.

Лесенка уходила, казалось, в самое поднебесье. Наконец они с Б'ургхом достигли внешнего края большой площадки, сделанной из гибких ветвей, переплетенных лианами. Иеро не сразу заметил неясную фигуру, скорчившуюся на циновке в дальнем конце воздушного убежища. Огромные глаза, в которых играли оранжевые отблески, пристально изучали пришельца; наконец плавное движение руки сопроводило приказ:

– Садитесь!

Бок о бок человек и рослый самец пиррова опустились на корточки; таинственный наблюдатель пребывал в молчании. Он не пытался вступить в ментальный контакт, но Иеро был уверен, что видит старейшину. Он чувствовал, что это создание просто припоминает, размышляет и сопоставляет, изучает и делает выводы. Такая работа требовала времени, и священник терпеливо ждал. В конце концов темная фигура поднялась с циновки и шагнула к гостям, попав в сумеречный свет занимавшегося утра.

Существо оказалось старым, очень старым, но не дряхлым, как заметил странник. Энергия жизни переполняла его, разум и дух были крепки, хотя спина сгорбилась и мышцы высохли. Несомненно, Б'ургх был превосходным бойцом и предводителем на войне и на охоте, но сейчас перед Иеро стояла та, что вершила судьбами иир'ова.

– У меня нет имени, Чужой, даже в нашем языке. – Ментальный голос оставался юным и свежим, несмотря на возраст. В огромных глазах мерцали огоньки, но разум был спокойным и ясным; ни гнева, ни следа раздражительности или нетерпения, которые Иеро замечал у Б'ургха. – Я – Та, Что Помнит, и Та, Что Говорит. С тех времен, когда мы обрели свободу, подобные мне хранят память племени. Они никогда не должны забывать о Страшных Временах, о том, что случилось в другом месте за много восходов и закатов до того, как мать моей матери впервые раскрыла глаза. Теперь пришел ты… и, может быть, это – главное, для чего я жила… я и все остальные Помнящие, те, которых давно унес Ночной Ветер.

Она придвинулась близко, и Иеро понял, что ему разрешено говорить. Смутная догадка о прошлом загадочной расы промелькнула в голове, но он отложил ее до времени и мягко ответил:

– Я не враг твоему племени. И говорил главному среди ваших охотников, что не отношусь к народу, обитающему на равнине за деревянными стенами. Думаю, он поверил мне.

Сухой ответ последовал быстро:

– Что с того… Главное – чтобы поверила я, Безволосый! Потому ты и находишься здесь! – Ее ментальный сигнал был холодным и вызывающим, но в следующий миг тон изменился: – Думаешь, мы враги этим существам, что сгрудились за стенами, более жалкие и трусливые, чем те животные, которые питают их? Нет! Они приносят пользу. И еще одно примиряет с их существованием… это касается тебя, ибо ты стоишь гораздо ближе к ним, чем к нам. Догадываешься, о чем речь?

Священник думал, стараясь не выдать колебаний. Вопрос был с подвохом. Перед ним разверзлась пропасть. Одно неверное слово – и он умрет в считанные минуты! Надо что-то ответить – и немедленно! Иеро выбрал рискованный ход:

– Эти люди с равнины, похожие на меня, но такие беспомощные и безобидные, – они служат напоминанием… Помогают сохранить память о прошлых временах. О временах, когда другие, подобные им телесно, не были ни беспомощными, ни безобидными! – Он перевел дыхание, не отрывая глаз от вертикальных зрачков Помнящей.

Она тоже вздохнула – глубоко и с видимым облегчением.

– Стало быть, ты знаешь? И если знаешь, то как много? – Ее глаза сузились. – Но сначала скажи: откуда пришло твое знание?

Свой мысленный ответ Иеро формулировал с предельной тщательностью; он понимал, что все еще ходит по лезвию ножа. При первом неосторожном слове, неверном движении огромный иир'ова, сидевший рядом, скрутит его, не дав пошевелиться. И стоит только старой кошке кивнуть…

– Поверь, я не знаю ничего. Но за годы скитаний видел много земель, населенных странными существами. И часто сражался с ними… Одни походили на меня, другие – нет. Но самые страшные враги, самые злобные твари относились к моей расе. – Он сделал паузу, усиливая действие слов. – Но только по виду. К тому же они были настоящими Безволосыми – ни волоска на теле и на голове. – Действительно ли пылающие зрачки чуть дрогнули? Он продолжал: – В тайных местах, вдали от света солнца, они выводит рабов – существ иных пород, которых превращают в слуг зла, таких как эти. – Иеро послал Помнящей образы Волосатых Ревунов, обезьяноподобных лемутов, и страшных людей-крыс.

Едва заметная дрожь пробежала по ее телу, но огромные глаза не отрывались от лица священника. Теперь в ментальной речи Помнящей появился оттенок просьбы; раздражение исчезло, во всяком случае, оно не относилось к Иеро.

– Если тебе ничего не известно, то ты не ведаешь о позоре, который мы, свободное племя, не смыли до сих пор?

– Разве можно считать бесчестьем то, что когда-то слуги зла силой захватили тебя? А ведь и со мной случилось такое – меня схватили и пытали. Но я убежал! И сейчас бегу, пробираюсь на север к своему народу. Как бежали в далеком прошлом Дети Ночного Ветра, почуяв сладкий запах свободы!

Он слегка успокоился. Детали мозаики становились по местам; проницательному уму хватило намеков, чтобы воссоздать цельную картину. И слова Помнящей лишь подтвердили то, что он уже предчувствовал.

– Покажи твоего врага! Покажи в мыслях! Того, кто властвует над остальными!