Русский фантастический боевик 2007 - Василий Мельник

Я вспомнил о поставленном мне диагнозе и пожалел, что не остался в нирване. Но что поделаешь — пора было возвращаться в реальный мир. Я ждал, что сестра снимет с меня датчики, но этого не произошло. Я осторожно повернул голову. В кабинете никого не было.

Я подождал еще пару минут, а затем почувствовал раздражение. Какого черта, у меня осталось всего три недели! И я должен терять свое время из-за нерадивости какой-то девчонки?! Я осторожно снял сетку, ожидая, что включится сигнал тревоги. Но ничего не случилось — процедура была закончена. Я встал с кушетки, оделся и вышел в коридор.

Когда прозрачные двери в холл уже разошлись, пропуская меня, я услышал сзади торопливый стук каблуков и окрик: «Мистер Декстер!» Но я не стал оборачиваться. Не хватало еще выслушивать извинения в третий раз.

— Домой, — велел я компьютеру мобиля.

— Ожидаемое время пути — двадцать одна минута. Желаете прослушать последние новости?

— Я же сказал — я уже знаю новости! — рявкнул я. — Отныне запрещаю тебе проявлять инициативу. Выдавай информацию только по запросу.

— Исполнить не могу, сэр. Я обязан сообщать информацию, представляющую непосредственную угрозу вашей безопасности.

— Ладно, но только ее. — Объяснять компьютеру, что понятие безопасности потеряло для меня всякий смысл, бесполезно.

— Исполнено, мистер Декстер.

Судя по наступившему молчанию, он считал, что в настоящий момент мне ничто не угрожает. Впрочем, он не может рыться в моем медицинском файле без моей просьбы. На этом тоже в свое время настояли правозащитники.

Я летел и думал об оставшихся трех неделях. По истечении их я покончу с собой, не дожидаясь, пока опухоль разрушит мой разум. Как встречали смерть древние римляне, обреченные по приказу кесаря? На роскошном пиру, под звуки чарующей музыки, в окружении верных друзей и юных красоток…

Нет, это не по мне. Истратить свои последние мгновенья на ласки шлюх — что может быть пошлее? И верные друзья… какие они, к черту, друзья. «Привет, Рон. Привет, Боб. Как ты, Рон? Отлично, Боб. Пока, Рон…» Точно так же они будут обмениваться ничего не значащими фразами и приглашать на барбекю мою копию, и совершенно незачем им знать… Пожалуй, еще пару месяцев назад я бы доверился Дэну. Дэн, старый друг. Сделавший все от него зависящее, чтобы место генерального менеджера досталось ему, а не мне. «Ты же понимаешь, Рон, это бизнес. Ничего личного…» Пошли они все к черту. Не хочу никого видеть.

Махнуть на Гавайи? Сейчас не сезон отпусков, можно, пожалуй, снять уединенный домик вместе с куском побережья, чтобы никто не докучал… Подумать только, за свою жизнь я три раза побывал на Луне и ни разу — на Гавайях. Дело прежде всего… Да, я всегда был человеком действия. Удовольствие никогда не было для меня главным. Ну или, может быть, представление о счастье просто никогда не связывалось у меня с тупым лежанием в шезлонге на берегу. Я уже не помню, когда в последний раз был в отпуске (воистину, в последний раз…) Ставить цель и добиваться ее — вот в чем моя суть. Недаром для выходца из трущоб я сделал головокружительную карьеру. И, как говорится, если бы мне дали прожить жизнь заново — прожил бы ее так же. Хотя, конечно, к врачу пошел бы раньше. Но что уж теперь…

Три недели, чтобы доделать дела. Врач, сам того не подозревая, выдал мне единственно правильный рецепт. Попытайся я напоследок насладиться жизнью, проводя дни в праздности — и эти дни превратятся в кошмар. Я взвою от тоски и ужаса, мысли о смерти не будут покидать меня ни на минуту. Только дело и может быть для меня спасением. Но ирония судьбы заключается в том, что как раз сейчас все мои дела закончены, так или иначе. Борьба за кресло генерального менеджера проиграна. Бракоразводный процесс завершен. Новый дом куплен и обустроен, вложения в акции не вызывают опасений. Собственно, я и поход к врачу откладывал потому, что хотел сначала разобраться с другими заботами — как мне казалось, более важными… Начинать что-нибудь новое и крупное уже поздно. Дело потеряет для меня всякий смысл, если я буду знать, что не успею его закончить.

— Ваш дом, мистер Декстер. Время в пути — двадцать одна минута двадцать секунд.

Точность. Я всегда любил точность, но сейчас она вдруг стала меня раздражать. Я и без того знаю, что у меня мало времени.

— Впредь округляй время до минут.

— Принято, сэр.

Компьютер дома, получив сигнал от компьютера мобиля, открыл дверь. Я направился прямиком в спальню. От всех этих мыслей у меня разболелась голова. А может быть, не только от мыслей. Я принял таблетку и, не раздеваясь, завалился на кровать.

Мне снилась какая-то вечеринка. Вроде бы в офисе, но в то же время у меня дома. Еще в том доме, где мы жили вместе с Шилой. Шила была совсем молоденькой, словно тогда, когда мы только познакомились — хотя я помнил, что мы уже успели развестись. Еще там был Дэн и другие друзья и сослуживцы. Играла музыка, с потолка непрерывно, словно снег, сыпалось конфетти. То тут, то там звучал смех и хлопали пробки. Затем поднялся Дэн с бокалом в руке, позвонил ножом по хрустальной ножке, прося тишины.

«Леди и джентльмены! Сегодня мы собрались здесь, чтобы отметить кончину нашего дорогого Рона!»

«Эй! — возмутился я. — Я еще живой!»

«Ты покойник, Рон, и пожалуйста, не перебивай», — ответил он, продолжая растягивать губы в улыбке, а Шила прошипела, зло повернувшись ко мне: «Рон, ты опять меня позоришь!»

«Если до вас дошли какие-то слухи, то это клевета, — возразил я. — Они опровергнуты в последнем пресс-релизе компании».

«Никаких слухов, Рон, — покачал головой Дэн. — У тебя рак мозга, и все это знают».

«Ты! — воскликнул я в бешенстве, осознавая истину. — Это ты мне устроил!»

«Не надо было его убивать, Дэн, — капризно надула губки Шила. — Кто теперь будет платить мне алименты?»

«Извини, — еще шире улыбнулся он. — Это просто бизнес, ничего личного».

«Как ты это сделал?» — спросил я.

«Помнишь наше последнее барбекю, Рон?»

Я покосился на свою тарелку и увидел, что в ней лежит огромный, величиной с хорошего краба, жареный паук. Кусок его был уже отрезан и наколот на мою вилку.

«Это все пауки, Рон, — сказал Дэн. — Они пожирают твой мозг».

Тогда я напряг волю, желая, чтобы в руке моей оказался пистолет, и он там оказался. Я принялся стрелять в Дэна. При каждом выстреле из него начинал бить фонтанчик, как из дырявого шланга. На пятом или шестом выстреле он упал. Присутствующие разразились аплодисментами. Я перевел пистолет на Шилу.

«Только на это ты и способен!» — воскликнула она, презрительно отворачиваясь. Она великолепно умела презрительно отворачиваться, подозреваю, она тренировалась в этом перед зеркалом.

Тут сзади хлопнула дверь, и раздался голос Дэна: «Браво, Рон, все, как я запланировал!»

«Ты? — я обернулся к нему. — Ты не умер?»

«Нет, придурок, ты застрелил мою копию! Правда, я классно придумал?»

Я бросился на него, и тут комната наполнилась полицейскими. Я боролся с ними, отпихивал, но мои движения становились все слабее, потому что они опутывали меня паутиной. Я совсем выбился из сил, чувствуя, как паутина забивается в нос и рот… и тут, наконец, проснулся с бешено колотящимся сердцем.

Голова была мокрая, особенно почему-то шея и затылок, но не болела. Последние фразы сна еще звучали у меня в ушах. Конечно же, это бред. Дэн не имеет к моей болезни никакого отношения. И никакой копии у него быть не может, пока он жив. Да и после его смерти она вряд ли появится. Дэн из тех людей, которые не переносят напоминаний о собственной смертности. Такие люди крайне неохотно пишут завещания, страхуют свою жизнь или делают резервные копии личности. К первым двум действиям их все же вынуждает многолетняя культурная традиция (да и то лишь в том случае, если у них имеется семья), но третье пока еще остается непривычной экзотикой, и никакая семья тут не поможет. Тем более что семьи часто сами со страхом относятся к перспективе копирования своих близких. Уже были случаи, когда супруги или другие родственники отказывались жить с копиями, даже несмотря на то, что при жизни оригинала сами просили его скопироваться. Мысль о том, что копия — это нечто ненастоящее, подделка, чуть ли не монстр Франкенштейна, оказывалась сильнее полного физического и психического сходства. Конечно же, это предрассудок, но человечеству еще долго предстоит его изживать…

Значит, когда Дэн умрет, место генерального менеджера вновь станет вакантным. И если это произойдет достаточно скоро, наилучшим кандидатом вновь окажется Рональд Декстер. Пусть даже это будет Рональд Декстер Второй.

Я встал и в волнении принялся расхаживать по комнате. Дело. Вот оно, дело, достойное последних трех недель. Я начинал с нуля, даже хуже чем с нуля — с минуса. Многие из моих детских приятелей давно сгинули в тюрьмах. Но я вырвался, пробился, зубами и когтями втащил себя в истэблишмент. Никто не заботился обо мне, кроме меня самого. Но у моей копии, у Рональда Второго, пока еще есть кому о нем позаботиться. Я сделаю его появление на свет более благоприятным, чем мое собственное. Я расчищу кое-какие завалы на его пути. В конце концов, никого ближе и роднее его у меня нет и быть не может. А дальше он пойдет сам. Он справится. Я верю в него, как в самого себя.