Зеркальное отражение - Том Клэнси

– И еще, полковник.

– Да, товарищ генерал?

– Пожалуйста, проследите, чтобы с экипажем катера ничего не произошло. Приложите все силы. Мне не нужна гибель и этих иностранных разведчиков.

– Я всегда прилагаю все силы, товарищ генерал, – сказал Росский и, козырнув еще раз, вышел из кабинета.

Глава 36

Вторник, 00.26, Хельсинки

Район Хельсинки, расположенный рядом с Южным портом, славится не только примыкающей к Президентскому дворцу рыночной площадью, на которой всегда полно народу, но и морскими прогулками. Теплоходы отправляются к острову Суоменлинна несколько раз в день. Уютно устроившийся у входа в бухту, этот внушительный "Северный Гибралтар" известен зеленым театром, военно-морским музеем и впечатляющим замком, построенным в восемнадцатом столетии. На соседнем острове Сейресаари, соединенном с материком мостом, находится Олимпийский стадион, принимавший игры 1952 года.

Ночью все ориентиры превращаются в темные силуэты на фоне еще более темного неба. Но даже если бы они были хорошо видны, Пегги Джеймс их все равно бы не увидела. Майор Ахо предоставил ей автомобиль и снабдил исчерпывающими указаниями. Через пятнадцать минут после того, как сам майор уехал в аэропорт в сопровождении двух подставных лиц, молодая англичанка вместе с рядовым Джорджем приехала в порт, где уже ждал катер, который должен был доставить их в Котку к карликовой подводной лодке. Пегги нисколько не интересовали местные достопримечательности. Она думала только об одном: поскорее попасть в Санкт-Петербург и довести до конца дело, начатое Кейтом Филдс-Хаттоном. Причем Пегги особенно не стремилась отыскать и убить виновных в его смерти, хотя она была готова это сделать, если подвернется возможность.

Катером оказался "Ларсон кабрио 280", изящный и стремительный. Назвав пароль и услышав ответ, двое агентов поднялись на борт быстроходного судна. Устроившись на скамье в закрытой кабине, Пегги аккуратно поставила рюкзак под ноги. Джордж сел рядом. Отчалив от пристани, катер устремился в ночь. Большую часть полуторачасового перехода оперативники посвятили изучению планов Эрмитажа и карты местности от точки высадки до музея. План, разработанный Пегги вместе с майором Ахо до прибытия Джорджа, заключался в том, что с карликовой субмарины они на надувном плоту доплывут до Южно-Приморского парка, откуда до цели можно будет доехать на рейсовом автобусе. Отчасти английская разведчица была рада предстоящему маскараду, которому было отдано предпочтение перед плаванием с аквалангами в ночной темноте. Российские пограничники уверены, что никто не рискнет пересекать морскую границу при свете дня.

Карликовая подводная лодка была причалена в ангаре без окон на берегу залива. Пегги предпочла бы долететь до цели по воздуху, сбросить надувной плот и спрыгнуть на парашюте. Однако ночные ныряния в ледяную воду чересчур опасны. Если они с рядовым Джорджем приземлились бы слишком далеко от плота, существовал риск погибнуть от переохлаждения. К тому же при прыжке с парашютом может повредиться ее хрупкое оборудование, а этого нельзя допустить ни в коем случае.

Агенты показали свои фотографии молодому мужчине в темно-синем свитере и брюках. У него было квадратное лицо и подбородок с глубокой ямочкой. Его светлые волосы были коротко острижены. Мужчина быстро закрыл за ними дверь. Из тени вышел второй мужчина. Он направил на агентов луч фонарика, держа их под прицелом пистолета. Пегги непроизвольно прикрыла глаза, спасаясь от яркого света. Первый мужчина сравнил фотографии с копиями, переправленными по защищенному факсу из Президентского дворца.

– Это мы, – сказала Пегги. – Ну кто еще может выглядеть так ужасно?

Мужчина передал фотографии и копии своему напарнику; тот перевел луч фонарика вниз, чтобы было лучше видно. Теперь Пегги смогла разглядеть его лицо, узкое; с резкими чертами, словно грубо высеченное из куска твердого камня. Мужчина кивнул.

– Я капитан Ридман, – представился он новоприбывшим. – А это рулевой Лехтонен. Прошу пройти за мной. Все готово к тому, чтобы тронуться в путь.

Развернувшись, он повел Пегги и рядового Джорджа по мосткам, проходящим вдоль стен погруженного в темноту ангара. Его напарник последовал за ними.

Они прошли мимо нескольких новых обтекаемых патрульных катеров, мягко покачивающихся на волнах, и остановились у стапеля в дальнем конце ангара. Там у короткой алюминиевой сходни качалась темно-серая карликовая подводная лодка. Люк был открыт, однако изнутри не пробивалось ни полоски света. Ознакомившись со справочным материалом по пути в Финляндию, Пегги выяснила, что раз в шесть месяцев карликовые субмарины отводятся в док для ремонта и обслуживания. С помощью проушин, приваренных к наружному корпусу, лодку зацепляют тросами и вытаскивают из воды, после чего в буквальном смысле раскалывают, словно яйцо, отсоединяя двигательный отсек от передней переборки. При длине всего в пятнадцать метров цилиндр из прочной стали способен брать на борт четырех человек и развивать в подводном положении максимальную скорость девять узлов. Путешествие в Санкт-Петербург завершится только в два часа дня по местному времени; через шесть часов плавания под водой лодке придется поднять шнорхель и на полчаса запустить дизель, чтобы подзарядить аккумуляторные батареи и проветрить отсеки.

Молодая англичанка никогда не страдала клаустрофобией. Однако, заглянув в этот большой термос с крышкой сбоку, она почувствовала, что впереди их с Джорджем ждут десять очень неуютных часов. Пегги разглядела в темноте три сиденья, позади которых было так тесно, что нельзя было втиснуться даже стоя, не говоря уж о том, чтобы сесть. Ей захотелось узнать, где будет находиться капитан.

Спустившись по трапу в темное чрево субмарины, Лехтонен щелкнул выключателем. Зажглось тусклое аварийное освещение, и рулевой занял место за приборной панелью: короткий рычаг штурвала и автопилот, помогающий выдерживать заданные глубину и направление. Рядом были расположены насос для откачивания водяных паров, конденсирующихся в тесном отсеке, и маленький кабестан, для ручной постановки крохотных мин. После того как Лехтонен убедился, что все приборы, двигатель и система подачи воздуха работают исправно, капитан Ридман предложил Джорджу спуститься вниз.

– Я чувствую себя "мартышкиной лапой", – заметил рядовой, осторожно усаживаясь на сиденье.

– Вижу, вам уже приходилось выходить в море, – произнес Лехтонен гнусавым, но на удивление мелодичным голосом.

– Так точно, сэр, дома, – подтвердил Джордж, протягивая руку Пегги. – Однажды я победил в состязании на то, кто быстрее завяжет узел на толстом твердом канате. – Повернувшись к Пегги, втиснувшейся на свое место, он объяснил: – "Мартышкина лапа" – это декоративный узел, который завязывается на конце каната.

– Как правило, вокруг круглой гирьки, но только не на талрепе. В этом случае просто не хватит длины троса. – В тусклом освещении отсека она всмотрелась в лицо Джорджа, чуть более бледное, чем ее собственное. – Рядовой, у вас прямо-таки талант меня недооценивать. Или вы так снисходительно относитесь ко всем женщинам?

Поерзав на виниловом сиденье, Джордж пожал плечами, словно облегчая тяжесть предъявленного обвинения.

– Мисс Джеймс, вы слишком обидчивы. Если бы меня не понял наш капитан, я бы и ему объяснил.

Их пикировку нетерпеливо прервал Ридман.

– А теперь позвольте объяснить вам следующее. У нас на борту не хватает рабочих рук. Как правило, в состав экипажа входит электрик, который дежурит в кормовом отсеке, наблюдая за работой двигателя и вспомогательных систем. Однако сейчас для него не осталось места. Поэтому я буду очень признателен, если вы не станете отвлекать нас от дела.

– Виноват, сэр, – сказал Джордж.

Вместо того чтобы спуститься вниз, капитан остановился на шестидюймовом кольце, которое опоясывало приземистую рубку, и задраил люк изнутри. Когда Лехтонен доложил о том, что зажегся сигнал готовности – красная лампочка рядом с панелью управления автопилотом, – Ридман проверил перископ, медленно развернув его на триста шестьдесят градусов и поворачиваясь вместе с ним, осторожно ступая по узкому бортику.

После этого капитан Ридман обратился к пассажирам:

– Первую часть пути продолжительностью два часа мы пойдем под шнорхелем со скоростью восемь узлов. Приблизившись к острову Мощный, который принадлежит России, мы полностью погрузимся под воду. Все разговоры с этого момента необходимо будет вести шепотом. У русских в тех местах есть пассивные шумопеленгаторные устройства, как мобильные, так и стационарные, установленные на побережье. Поскольку, в отличие от активного гидролокатора, такие устройства не излучают собственные акустические сигналы, а только регистрируют внешние, определить, что нас слушают, невозможно. Нам уже не раз удавалось проскальзывать мимо русских шумопеленгаторов незаметно, но для этого нужно вести себя как можно тише.