Посланники тьмы - Антон Грановский

– Видишь девку рядом с ним? – поинтересовался Глеб странным голосом. – Это Ведана. Подруга ходока Дивляна.

– Но... ты же говорил, что она мертва.

Глеб кивнул:

– Говорил. И она была мертва. Так же, как конюх Колояр. И так же, как Бава Прибыток. Взгляни на мужика у расписных саней.

Дознаватель перевел взгляд, и брови его приподнялись.

– Это Бава?

Глеб кивнул:

– Да.

– А все остальные... они тоже?

– Да, Замята, они покойники.

Лицо дознавателя взмокло от пота, губы затряслись. Он медленно отпрянул от окна и дрожащими руками закрыл ставни. Повернулся к Глебу и спросил протрезвевшим голосом:

– Ты был прав. Я слишком долго не выходил из дома. Чего они хотят?

Глеб прищурил темные глаза и коротко ответил:

– Нас.

– Вот как... – Замята покосился на закрытые ставни, и плечи его дрогнули, словно от сквозняка. – Почему же они не войдут в дом и не возьмут то, что им нужно?

– Они не могут. – Глеб достал из кармана охотничьей куртки небольшой деревянный брусок и показал его Замяте. – Они не тронут нас, пока у меня есть это.

Замята уставился на брусок.

– Обломок дерева? – Он перевел взгляд на Глеба и насмешливо прищурился. – А что случилось с твоим мечом, ходок? Или, пока я пьянствовал, простой деревянный брусок стал в городе самым смертоносным оружием?

Глеб дернул уголками губ.

– Это не просто брусок. Возьми его. – Глеб вложил вещь в руку дознавателя. – А теперь посмотри на него и представь себе то, чего ты больше всего хочешь.

Замята уставился на брусок.

– О боги! – вскрикнул он вдруг и отшвырнул от себя кувшинчик, в который превратился брусок.

Глеб ловко подхватил посудину на лету, и в его руке кувшинчик снова стал бруском.

– Там и правда была водка? – хрипло спросил Замята.

– А ты думал о водке?

– А о чем еще я могу сейчас думать!

Глеб убрал брусок в карман, усмехнулся и объяснил:

– Эта штука может стать чем угодно. Я называю ее перевертень. Дивлян притащил ее из Гиблого места. А вместе с ней и призрачную тварь, которая убила его и заразила половину жителей Хлыни.

– Значит, люди, которые стоят внизу...

Глеб кивнул:

– Да. Это двойники. Тени умерших людей. Если ты посмотришь внимательнее, ты увидишь, что сами они теней не отбрасывают.

Дознаватель взъерошил пятернями жесткие темные волосы.

– Слова твои звучат дико, Первоход. Но я тебе верю. О боги, боги мои... – простонал вдруг Замята, жалобно сморщив лицо. – Что же нам теперь делать?

– Наконец-то вопрос по существу, – спокойно проговорил Глеб. – Мы с тобой пойдем в Гиблое место и отнесем туда перевертень.

– Мы? – вскинул лохматые брови Замята.

Глеб кивнул:

– Да. Ты уж прости, дознаватель, но одному мне никак не справиться. Ты поможешь мне.

Замята усмехнулся и качнул головой.

– Ну, нет. Я скорее отрублю себе руку, чем пойду в Гиблое место. Здесь я потеряю только плоть, а в Гиблом месте – самую душу.

– Если ты останешься здесь, призрачные твари сожрут тебя вместе с твоей драгоценной душой, – мрачно возразил Глеб. – Через пару дней поблизости не останется ни одного человека, и Хлынь превратится в мертвый город, населенный тенями.

Лицо Замяты страдальчески искривилось.

– Да пойми же ты, чудак-человек, – жалобно запричитал он. – Я никогда не встречался с темными тварями. Я не уверен, что смогу с ними драться. Я не ходок!

Глеб ободряюще улыбнулся, но улыбка его была слишком холодной и жестокой, чтобы кого-нибудь приободрить.

– Не бойся, дознаватель, – насмешливо произнес он. – Я водил туда и не таких нытиков. И приходи в себя поскорее, потому что нам нужно спешить. Покамест эти твари чувствуют себя в городе неуютно, но как только они обретут уверенность, городу конец.

Замята посмотрел на Глеба безнадежным, скорбным взглядом, вздохнул и сказал:

– Ладно... Знаю, что теперь ты от меня не отстанешь. Видно, и впрямь придется с тобой пойти. Надо собираться.

Замята двинулся к комоду, и тут в дверь чулана кто-то яростно забарабанил. Глеб вздрогнул и с лязгом выхватил из ножен меч.

– Что за черт?! – воскликнул он. – Кто это там у тебя?

Замята уставился на дверь, поскреб пятерней в затылке и с досадой проговорил:

– Вот леший, про него-то я и забыл. Два дня назад поймали на торжке воришку. Я зашел с ним домой только на минутку, чтобы переодеться в сухое...

– А остался на два дня, – договорил за него Глеб. – И что же, все эти два дня воришка сидит у тебя в чулане?

– Видать, так.

Замята вздохнул и двинулся к чулану. Когда он откинул щеколду и распахнул дверь, из чулана в комнату выкатилось нечто мохнатое и запыхтело, отдуваясь:

– Ух... Ух...

Это был маленький мужичок, лысоватый, с клочковатой бородой и морщинистым личиком.

– Анчутка! – воскликнул вдруг Глеб. – Глазам своим не верю! Неужели ты?

Коротышка просиял. Он подбежал к Глебу, обнял его за талию и прижался к его животу лохматой щекой. Глеб неуверенно улыбнулся и так же неуверенно погладил мужичка по лысоватой голове.

– Хозяин, – пробормотал коротышка сипловатым голоском, – а я думал, ты сгинул.

Сбитый с толку Замята удивленно посмотрел на Глеба.

– Ты что, его знаешь?

Глеб усмехнулся:

– А ты думаешь, что я бросаюсь в объятия каждого встречного недомерка? Да, я его знаю. Это мой слуга. Год назад он помог мне уничтожить воинство нелюдей.

– Вот оно что, – неуверенно и недоверчиво проговорил Замята и перевел взгляд на хлюпающего носом мужичка. – Так какого же лешего твой слуга теперь шляется по чужим лабазам да курятникам?

Глеб пропустил его слова мимо ушей. Он отстранил от себя мужичка, оглядел его заросшее бородой лицо и спросил:

– Где же ты все это время был, Анчут?

– Служил у князя, – ответил коротышка, горделиво выпятив грудь.

– Вот как? Кем же?

– Шутом!

Глеб улыбнулся:

– Так ты умеешь смешить?

Анчутка отошел от него и вдруг пустился в пляс, загорланив песню:

Вот – новый поворот!И мотор ревет!Что он нам несет?Пропасть или взлет?Омут или брод?И не разберешь,Пока не повернешьЗа па-ва-рот!..

Глеб засмеялся и хлопнул коротышку по плечу:

– Молодец.

– Хорошая песня, – похвалил Замята. Он глянул на ноги Анчутки и вдруг удивленно вскинул брови: – Мне показалось или у него вместо ног копыта?

– Тебе показалось, – заверил его Глеб.

– Да, – согласился дознаватель. – В самом деле показалось.

Глеб склонился к коротышке и тихо проговорил ему на ухо:

– Значит, заклятье, которое наложила на тебя Диона, все еще действует?

– Как видишь, хозяин, – ответил Анчутка.

Глеб улыбнулся, но тут же улыбка покинула его губы, а тень заботы вновь легла на чело. Он взглянул на дознавателя и сказал: