Бунт вурдалаков - Юрий Петухов

Иван вгляделся в мохнатые лапищи, лучемёт они держали цепко и умело.

Недаром. Ведь он управлял ими, и они были послушны ему. А почему бы на самом деле не прервать цепь мучений, почему бы не выпустить на волю дух из этого измочаленного, истерзанного существа?!

Обрести покой и тайные знания, отрешиться от суеты, заняться самосовершенствованием в тиши и благости.

Ведь он всегда мечтал об этом. Почему же он должен отказаться теперь, когда сама судьба делает ему величайший подарок?! Нет, нельзя упускать шанса, нельзя! Он медленно поднимая лучемёт, наводил его на грудь человечка, прижатого к стене. Надо делать выбор. Надо быть твердым. Надо убить его. Длинный когтисто-мохнатый палец лег на спусковой крюк. Сейчас, сейчас всё свершится, и он выпустит беспокойную измученную душу на свободу.

А сам останется в этом теле, насладится высшим наслаждением всевластия, всемогущества, всесилия, всезнания.

— Не надо медлить, — не прорычало вовсе, а нежно проурчало в уши. — Ты уже выбрал, осталось дело за малым, будь же стоек и уверен в себе. Ну!

Иван сделал лёгкое движение послушным пальцем и ощутил тугость, упругость спускового крюка. Сейчас.

Ещё немного. Он его убьет сразу. Несчастный человечишка не будет мучиться, он счастливчик, любимец богов, а боги не дают своим любимцам стариться, они забирают их к себе молодыми. Ну, вот, вот… Что-то отвлекло Ивана, зарябило в глазах от еле уловимого блеска — будто золотинка какая-то сверкнула далеко-далеко, а может, и совсем близко, в самом зрачке, в голове. Что это?

Он вгляделся — Неземной блеск. Неземное сияние Золотых Куполов. Нет, именно земное, сейчас сияние было именно земным, родным. Золотые Святые Купола! Палец на крюке ослаб. Это весть! Весть оттуда, с Земли… и ещё откуда-то, из сердца, с Незримых Небес. Это знак. В ушах прозвучало тихо, просто и вместе с тем торжественно, будто под сводами: «Иди, и да будь благословен!»

Иван вспомнил Храм. Вспомнил благословлявшего его на подвиг, на далекий и тяжкий путь в Систему. Да, он был в Системе! Он вернулся! И он принёс что-то людям, какое-то важное знание, необходимейшую весть. Но какую?! Опять ударило в затылок. «Иди, и да будь благословен!»

Он разжал пальцы. Лучемёт с лязгом полетел вниз, на камни.

Видения растаяли.

— А ты слишком слаб, — прорычало неожиданно, — я в тебе разочарован.

Рано, ещё рано, ты не готов, ты ещё не созрел!

Иван вспомнил, что где-то за миллионы парсеков отсюда ему уже говорили эти слова, что, дескать, рано, что Он не созрел, не готов ещё.

Бред. Нелепый бред!

— Я не могу убить его. Я не хочу убивать… себя! — проговорил он твёрдо и непреклонно.

— А ты знаешь, кто я? — поинтересовалось невидимое чудище, в теле которого Иван находился сейчас.

— Нет, не знаю, — ответил он просто.

— Я повелитель света и тьмы, подземных миров Пристанища и Вселенной. Я всемогущий и неодолимый, всесокрушающий и обладающий знанием всех цивилизаций Белее. Нет равных мне в мирах Тьмы и Света. Ты способен постичь меня лишь в первой наипростейшей и зримой для твоих очей ипостаси, понял?!

Но ты уже убедился, что я всесилен. Я могу, не притрагиваясь к тебе, переместить твое тело и мозг куда угодно, могу и погубить, разделить, раздвоить, растроить. Могу взять твой мозг и твою душу и поместить их в любое другое тело, могу их оставить бестелесными витать в эфире. Я могу всё!

— Всемогущий должен быть всеблагим, — проговорил Иван тихо, — я не знаю, всемогущ ли ты в полной мере.

Стоны и стенания, перемежающиеся рыком, сотрясли своды пещеры. Монстр смеялся. Смеялся, содрогаясь всем телом, в которое был заключен Иван, разевая устрашающую пасть, роняя слюну на камни. Смолк он неожиданно.

— Ты хитер. Но и я не прост. Смотри же, не пожалей о своем выборе!

Иван почувствовал, что послушное его воле тело вдруг оцепенело. Он утратил возможность им управлять. Но он видел всё чётко и ясно: человек, придавленный камнями, неожиданно освободился от пут, вырвался, подхватил лучемёт и снова отпрянул.

— Ну как? — прорычало опять. — Он не станет раздумывать, он нажмет на крюк. Пока я ему не даю этого сделать, я сдерживаю его. Но я могу и устраниться. Ты ещё не жалеешь о своем глупом выборе?

— Нет, — ответил Иван, заключенный в теле и мозгу монстра Белеса.

— Пеняй на себя.

Человек, словно отбросив сомнения, неожиданно поднял лучемёт, уставил его прямо в Ивана. И Иван увидел его глаза — они смотрели без страха, без сомнения, в них не было ни злости, ни мстительности, в них было нечто иное, похожее на сожаление. Это были ясные, серые, широко открытые глаза. Это были его собственные глаза.

Нажимай! — мысленно скомандовал он.

Но человек не нажал на крюк. Что-то остановило его.

Ствол лучемёта опустился. И именно в этот миг Иван вновь ощутил себя в собственном теле.

Он стоял в полутемной пещере.

И никого в ней не было.

Только чёрная исполинская тень всемогущего Белеса плясала на неровной холодной стене.

В пещере Иван просидел долго. Он выбрал себе подходящий валун, устроился на нем. Подкрепился шариками-концентратами. Воду пришлось пить «твердую».

Постарался привести себя в порядок как мог. И задумался.

С первого мига пребывания на этой планете, нет, даже раньше, когда ещё только готовился, крутился возле неё, его начали преследовать какие-то нежити, порождения совершенно нереальных миров, какие-то сказочные или полусказочные существа, мифические, мистические.

Откуда все эти мохначи, вся эта нечисть, лешие, колдуны, чудища тут взялись? Не могло их быть в чужом, инопланетном мире, не могло, и всё тут!

Правда, подлый Авварон говорил, что Пристанище часть Земли, а Земля часть Пристанища — нечто в подобном духе. Но тот мог и соврать, подлая душонка! И почему всемогущий Белее?

Откуда здесь земные боги? Или это простое совпадение?!

Белес — древнейшее мифическое божество индоевропейцев, праиндоевропейцев, протоиндоевропейцев, бореалов — всех прямых далёких и самых далёких предков славян-русичей. Белес — это воплощение сил Зла и Тьмы. Он всемогущ и страшен, он обитает под землей. И он слеп. Он владеет всеми подземными богатствами мира и душами умерших. Мир мертвых — велесовы пастбища, его полное и безграничное царство. Он повелитель мертвых и бич живых. Он владыка всей нечисти и оборотней. Он царь всех гадов земных и подземных. Он мифический змей и медведь-колдун в одном лице. Он — почти всё, что несет на себе отпечаток страха, злобы, мести, смерти. И он един во всех нечистых, и они едины в нём. Все обитающие в поганых колдовских чащобах оборотни, лешие, ведьмаки, ведьмы, русалки, водяные, упыри, вурдалаки и волкодлаки, оплетай и лиха, чёрные нави. Стой! Нави! Именно нави! Как он не понял сразу.