Лекарь для оборотней (СИ) - Скворич Юлия

Нормальный мужик?!

— Шутишь?

— Разве видно, что мне весело? — повысил голос Андрэ, второй раз на меня за всё время, что я его знала. — Забыла, сколько раз была на краю гибели из-за нас?

Нет, нет! Это отговорки! Я не хочу бросать их. Они все стали моей семьёй. А как же Настёна?

Я вдохнула побольше воздуха и поправ гордость с надрывом взмолилась:

— Ты можешь хоть раз, один единственный раз поступиться своими принципами?

Глаза Кирилла заблестели, с мученическим выражением на лице, он отвернул взгляд в сторону.

— Не могу и не имею права, — ответил Андрэ.

Только теперь я поняла, что значит характеризующая фраза Кирилла «он строгих моральных принципов».

— То есть когда я тебе больше не пара и не лекарь, буду мешать? Конечно, с Маяком ты быстро найдёшь себе другую пару, ты теперь свободен, — господи, что за чушь я несу. Прекрасно понимаю, что это невозможно. Я просто в отчаянье, и не хочу уходить, мы столько пережили вместе за такое короткое время, услышь же меня чурбан!

— Вика… — шепнул Кирка останавливая.

Не нужно, сама знаю, что понесло не туда. Но ничего не могу поделать со своими эмоциями.

— Нет, потому что так будет по закону. Постарайся понять: всё, что делается — это для общего блага, для твоего блага тоже, — мягко словно ребёнку объясняет.

— Определённо не понимаю! Тебе больше не нужно выбирать между мной и Кириллом, я бы не заставила тебя как тот…

Он перестал терзать облака своими невозможными синими глазами и посмотрел на меня:

— Там ты будешь в безопасности. И мы тоже. Дон — мой друг. Всю охрану я лично вымуштровал, следом и отправлю, пока не найдём Александра, будут охранять. Теперь у меня не будет недостатка в ресурсах.

— Если вопрос стоит так, то я лучше останусь здесь: за твоей спиной самое безопасное место.

— Не кипятись, Вик, — тихо попросил Кирка.

Но меня уже не остановить.

— Думаешь, ты герой? Да что ты знаешь о героизме?

И нарвалась на ответ:

— То, что героизм — не драконов сражать в дамских романах. Подлинный героизм — это преодолевать себя каждый день и не сломаться. Преодолевать трудности постоянно сложней, чем совершить одномоментный порыв. Не у каждого силёнки хватит, и никаких лавров тебе и наград, ничего. Главное — с ума не сойти в процессе. Ведь они, трудности, никогда не заканчиваются. Одну ты жизнь спасёшь, две, или тысячи — никто не узнает. Подлинные герои остаются безвестными, они проявляют свою силу до последнего дня жизни. Каждый день, не выбирая. Ты пойдёшь. Та девушка, что я знаю, самоотверженная, и достаточно сильная, чтобы жить дальше.

Я открыла рот и захлопнула обратно. Даниэль прав: с самого начала наши отношения были обречены на провал.

Андрэ, ох, Андрэ! Взрослый, устоявшийся мужчина, почему ты не пресёк зачатки моих глупых чувств на корню, если с самого начала знал, что они бесплодны? Я, которая никогда ещё не любила — полюбила тебя, и даже не поняла этого… Ты ведь опытней меня, ты всё видел. Не смог противостоять связи? И я не смогла, и никто б не смог… Проклятье, я ведь знала, что идеалов не существует! При всей своей широте горизонтов ума, мой идеал держал свои чувства глубоко, и был скуп на эмоции, которые проявлял в узком кругу. Увы, мне в том кругу места больше не будет.

Я могу долго рассуждать на тему — могло ли у нас что-то получиться, и что я сама сделала свой выбор, но исход один. Кажется, я хотела спуститься ради него в преисподнюю, а он собирался отдать за нас жизнь. Думаю даже это было бы легче, чем то, что мы испытываем сейчас.

— Андрэ… — в моём голосе столько мольбы, не знаю, что я собиралась сказать. Что могло подействовать как последний аргумент?

Тот сжал кулаки, костяшки побелели от напряжения. Но глаз не отвёл. Смотрел прямо, строго, честно. Словно ждал удара, или слов после которых…

— Вика, ненавижу себя за то, что сейчас скажу, но тебе лучше выйти, — еле слышно произнёс Кирка, легонько коснувшись плеча сзади, заставляя обернуться.

А на лице мальчишки… словно воткнул нож в собственную свежую рану и проворачивает его там. Из-за меня. Опомнилась, когда это увидела. Живо представила, каково ему было сейчас произнести такое после того, что я для него сделала. Но он это сказал, выбрал то, что правильно. И теперь если я останусь, уговорю всех нарушить правила их мира — буду их мучить. Нельзя так с теми, кого любишь.

Я вышла не оборачиваясь, дальнейшие споры бессмысленны. Кирка прав. Он Маяк, он сделал как лучше для всех, он будет всегда поступать как лучше, его будут слушать. Нельзя все наши старания, боль, жертвы… нельзя спускать в мусор, не для того всё было.

Весь день я не выходила из комнаты. Никто из парней не заходил. Я знала, что Кирилла забрали в Ковен, его ждал Даниель, и навряд ли сегодня отпустит, ведь они говорили же про какой-то симбиоз между ними. Очевидно, Андрэ тоже был занят улаживанием ситуации, после всего, что случилось. Казалось бы теперь он должен отдохнуть, когда этот кошмар закончился, но нет. Всё только начинается. Сейчас нужно столько всего восстанавливать, созидать, создавать новые связи — дел невпроворот.

Ближе к вечеру прибежала Настёна с горящими глазами и красным лицом. Ревела… Замечательно, хоть ей объяснять не придётся, сил нет никаких. Принесла фруктов на ужин, от которых я вежливо отказалась. От всей души старалась поддержать, растормошить меня, но видимо, я не была готова к общению в этот день. Я видела, как она счастлива не смотря ни на что, как ей хорошо с Иваном и была искренне рада за неё. Но немного завидовала. Ведь она имеет право остаться с ними навсегда. И её связь при ней.

Ночью перед моим отъездом произошло ещё кое-что. Мне приснился странный сон. Я будто находилась на границе между сном и реальностью. Совершено явственно ощутила прикосновение губ к виску, и лёгкое касание тёплых пальцев к волосам. Я чётко ощущала, как кто-то стоит за изголовьем кровати. Но когда проснулась и резко села обернувшись назад — никого не было. Дожилась, мерещится уже всякое.

Утро отбытия ознаменовалось привычной головной болью, нехваткой кофеина и звонким будильником в лице синеглазого мальчишки.

— Вик, с вещами на выход, — скомандовал он.

— Что, уже? Как с вещами? Я ещё сухарей не насушила, — пряча страх за бравадой, пошутила я.

— По дороге насушишь, — также пошутил Кирка с подозрительно красными глазами и мятым, не спавшим ни минуты лицом.

Вещей у меня здесь не осталось, мой рюкзак пропал тогда брошенный на крыше. В нашу квартиру мы с Настёной теперь долго не вернёмся. И не потребуется думаю, мне сказали, что в новой стае меня обеспечат всем необходимым:

— Что можно брать с собой?

— Ничего, лучше перестраховаться. По правилам, всё нужное тебе предоставят там. Даниэль проведёт порталом, поэтому не бери ничего, что может навести на след.

Даже новый телефон забрали под предлогом прослушки. На этом моменте у меня закрались подозрения.

— Что будет с Александром? — спрашиваю с замиранием.

— Когда его найдут, — Кирилл не сказал «если», он был уверен в результате, — его ничто не спасёт.

Тяжёлый выдох вырвался из лёгких, остывая в пространстве. Действительно, будет безопасней подальше от них. Мало ли чем навредит моё присутствие. Кого ещё может послать Александр? Мы и понятия не имеем, какие у него связи.

— Милая, выпей кофейку с миндалём, для тебя варила. Он тебя взбодрит, — подходит с блюдцем с огромной чашкой Софья. Ты ж мой ангел небесный!

— Спасибо, Софья…

Как я буду по ним всем скучать…

По ходу, проводить меня пришла вся стая. По крайней мере все, кого здесь знала. И это было странно. Непривычно. И рвало душу.

Дмитрий улыбнулся, пообещал передать через Кирилла, который теперь прочно связан с Ковеном, мне новый чемоданчик когда разрешат, укомплектовав его как положено. Настёна и Иван (!) крепко обняли. Подруга попросила написать, когда появится связь. Также поступил Антон Владимирович, вот уж не знала, что он так обеспокоен моей судьбой.