Империя желания (ЛП) - Кент Рина

Но, может быть, я все-таки пьяна, так что это не имеет значения.

Алекс стоит на несколько шагов позади меня и прыгает под веселую музыку. Он немного выше меня, но худой и в хорошей форме из-за того, что ездит на велосипеде. Крис танцует со мной, позволяя мне кружиться в его руках, хотя час назад он сказал, что нам нужно идти домой.

Он повторяет это снова, перекрикивая музыку:

— Ты слишком много выпила, Гвен. Я тебя подвезу.

— Нет! Я не пьяна, — ругаюсь я. Ладно, может пьяна. Но совсем немного.

— Гвен, пошли, — Крис пытается схватить меня за руку, но я вырываюсь и прижимаюсь спиной к груди Алекса.

— Ты идешь домой. Я остаюсь, — я прижимаюсь задницей к Алексу, он обнимает меня за талию, и мы вместе раскачиваемся под музыку. — Алекс такой веселый.

Он веселый, потому что расслаблен и любит травку, и ему все равно. Вот почему я всегда предпочитала проводить время с Крисом. Редко можно встретить таких людей, как Крис, которые понимают, что я немного сумасшедшая, немного другая. Но в том-то и дело, что сегодня вечером я не хочу быть сумасшедшей или другой. Я хочу быть похожей на Алекса. Я хочу забыть о том, что видела и слышала сегодня.

Начиная от Дебры и Нейта, и заканчиваю папой. Я хочу забыть, что мой отец искал мою мать, и когда он нашел ее, то сразу же попал в аварию.

Поскольку бросить меня было недостаточно, ей пришлось забрать у меня и папу.

В глазах скапливается влага, и я вытираю ее тыльной стороной ладони. Я благодарна, что здесь достаточно темно, и никто не может увидеть мою слабость.

Иногда темнота успокаивает.

Сегодня вечером нужно забыть. Вот почему я купила распутное платье, которое слишком обтягивает, едва закрывает мою задницу и показывает половину моей спины, а затем выпила больше шотов, чем когда-либо.

Как будто я плыву в другом месте, а не нахожусь на танцполе. Да, я посреди извивающихся тел, веселой музыки и фиолетовых огней, но это не так. Я снова брожу в этой пустоте, позволяя ей гноиться и пожирать меня до костей.

Обычно я могу заполнить его, как-то оттолкнуть, повторяя в голове слова «пустой», «пучина» или «опустошенность». Но не сегодня вечером. Сегодня мне так больно, что я не могу ни на что уменьшить чувствительность.

— Где Джейн? — спрашиваю я Криса, пока мы с Алекс двигаемся в ритме музыки.

Несмотря на то, что я убедила ее надеть платье и пойти с нами, она сильно волновалась, потому что здесь много людей, и она не любит их больше, чем я в мои пустые дни.

Она отказалась танцевать, пить или что-то еще, просто села с энергетическим напитком в углу нашей кабинки, но ее там больше нет.

— Она, наверное, ушла, — кричит Крис сквозь музыку. — Тебе тоже пора, Гвен.

— Почему с тобой так трудно? — я провожу пальцами по его подбородку.

— Да чувак, — Алекс двигает руками вверх и вниз по моему телу, лапая меня. — Веселись.

— Может, нам стоит научить его, — я улыбаюсь и, покачиваясь в руках Алекса, хватаю Криса за щеки и притягиваю его к себе так, чтобы он прижался ко мне спереди.

Затем я трусь своей задницей и животом об их эрекции, чувствуя, как они сразу затвердевают. Рычания и стоны наполняют мои уши, и я облизываю губы, опьяненная ощущением, что я их обоих так возбуждаю.

— Это не ты, Гвен, — шепчет Крис мне на ухо, в его тоне явно прослеживается возбуждение.

Я скольжу своей грудью по его груди, а задницей — по растущей эрекции Алекса.

— Может быть это настоящая я.

Мы больше не танцуем. Через несколько секунд сцена исчезает, и я улетаю. Я позволяю волне поглотить меня, потому что они оба хотят меня, и, если я им позволю, они будут трахать меня одновременно.

Но когда я закрываю глаза, передо мной не Крис и Алекс, а человек, который так глубоко запечатлены в моей душе, что я вижу его лицо, как если бы он был здесь.

Стоит напротив меня, хмурится, челюсть напряжена, потому что ему это не нравится. Он не любит, когда я трусь своим телом о двух парнях, которое принадлежит ем. Так что я делаю это усерднее, перехожу на следующий уровень, пока их стояки касаются моего платья, и это единственное, что я чувствую.

Ты первый причинил мне боль. Вот что значит, когда тебе делают больно, засранец.

Не имеет значения, что я хочу верить этим словам, верить, что могу причинить ему боль, отдав себя кому-то другому, потому что мое тело, душа и даже мой разум ненавидят эту идею.

И мое сердце. В настоящее время оно сжимает, ноет и царапает меня, чтобы я остановилась.

Я не этого хочу. Это не те руки, которые заставляют меня чувствовать себя в безопасности, как будто я могу отпустить все в любой момент и все равно не рухнуть на землю.

— Что за…

Я слышу ошеломленный голос Алекса перед тем, как сильная рука, о которой я только что подумала, обхватила мое запястье, и оттащила меня с силой, от которой перехватило дыхание.

Пожалуйста, не говорите мне, что мое воображение разыгралось достаточно, чтобы вызвать в воображении что-то нереальное.

Когда я открываю глаза, задыхаюсь от вида перед собой.

Я прижата к телу, но это не Алекс и не Крис. Это сильнее, выше, шире и настолько мужественее, что это должно быть преступлением.

Он должен быть преступлением.

Потому что я всегда испытываю искушение совершить это конкретное преступление, сделать шаг, который сведет меня с ума, даже если знаю, что в какой-то момент упаду на землю. Даже если уверена, что это будет последний шаг, который я сделаю.

Я думаю, это то, что чувствуют преступники. Они знают, что их могут поймать, что они будут наказаны, но все равно идут на это. Потому что преступление того стоит.

И сейчас я смотрю на него. На свое собственное преступление, и эта пустота больше не кажется мне ужасной и смертельной. Она просто скрывается на заднем плане и не может проявиться.

Нейт всегда оказывал на меня такое влияние. Его присутствие настолько резкое и внушительное, что съедает любую пустоту.

— Отпусти ее, — это говорит Алекс, который пьянее меня.

Я не особо сосредотачиваюсь на нем, потому что мое запястье в заложниках у Нейта, а мои мягкие изгибы приклеены к его твердым мускулам, и он сердито смотрит.

Боже, даже то, как он смотрит, горячо. Мои бедра сжимаются, а соски затвердевают, и это не имеет ничего общего с тем, что я не танцевала.

Боковым зрением я вижу, как Крис кивает Алексу головой, потирая затылок.

Однако Алекс шагает к нам — точнее, шатается.

— Кто ты, черт возьми?

— Я ее муж. Снова тронешь мою жену руками, и я их сломаю, — и вот так Нейт тянет меня за собой и проталкивает сквозь толпу.

За ним невозможно угнаться. Во-первых, я пьяна — настолько пьяна, что перед глазами двоится, и я не чувствую ног. Во-вторых, я думаю, Нейт только что сказал им, что он мой муж. Он нарушил собственное правило и сказал моим друзьям, что мы женаты.

Твою мать.

Кажется, что я пьянее, чем думала, потому что не могу разобраться во всем этом.

Когда я спотыкаюсь о собственные ноги, Нейт поднимает меня на руки. Я автоматически обнимаю его за шею и визжу, но не слышу этого из-за шума и хаоса.

Я снова в трансе из-за того, как легко он меня несет, насколько легко это действие, как будто он не поднимает человека на руках. Не просто человек. Мне. Его жена. Так он сказал, да?

Снова тронешь мою жену руками, и я сломаю их.

Я извиваюсь в его хватке, но не для того, чтобы он отпустил меня, а чтобы больше почувствовать его. Чтобы почувствовать силу его крепких рук, обнимающих меня за спину и под ногами. Погрузиться в твердость его груди у моего бока и вдыхать его запах, более опьяняющий, чем алкоголь.

Но он не обращает на меня никакого внимания.

Нейт никогда не смотрит на меня, не так, как я смотрю на него. Он не перестает видеть меня так, как я его вижу.

Пустота, которую я отодвинула на задний план, толкается и поднимает свою уродливую голову, и у меня нет сил, чтобы оттолкнуть ее.