Сама невинность - Бертрис Смолл

— О-о-о, вот это «петушок». Настоящий великан. Хочешь запустить его в меня?

— Еще бы, — проворчал валлиец. — Давайте, парни, кинем кости, пока я не взорвался. Сука, видать, в течке!

На грязном полу появились кости и чашечка, и мужчины, встав на колени, принялись за игру. Айлин, улыбаясь, взглянула на Мэрина Ап-Оуэна. Тот едва заметно кивнул. На губах играла легкая улыбка. Айлин улыбнулась в ответ, маняще проводя розовым язычком по губам. Мэрии Ап-Оуэн рассмеялся.

— Я выиграл! — раздался вопль, и Сайарл вскочил на ноги, но его немедленно оттащили.

— Сначала узнаем, кто будет вторым и третьим, — заявил Бэдан. — Я просто изнемог от похоти.

Кости снова загремели по дну чашечки. Наконец решение было принято. Первым станет Сайарл, вторым — Бэдан и третьим — Гуир.

Мужчины встали и принялись раздеваться. Айлин легла на тюфяк и широко развела бедра.

— Ну же, давай, храбрец, посмотрим, чего ты стоишь.

— Это ты скоро узнаешь, — пробурчал Сайарл, падая на колени между ее расставленными ногами и вытаскивая из шоссов свое орудие.

— Неплохо, — оценила Айлин скучающим тоном, — но самое главное, каков ты в деле. Теперь наполни меня и заставь вопить от восторга! — грубо велела она.

Сайарл упал на Айлин, вонзаясь в нее до основания снова и снова. Остальные трое наблюдали. Мэрин Ап-Оуэн бесстрастно, Гуир и Бэдан с возрастающим возбуждением. Господин поймал взгляды слуг.

— Она может принять двоих, — сказал он. — Ты второй, Бэдан? Вперед!

Бэдан не нуждался в дальнейшем поощрении. Опустившись у самой головы Айлин, он потер своим орудием ее губы. Та, окинув его затуманенным взором, открыла рот, приняла его и начала сосать, одновременно встречая каждый толчок Сайарла. Мужчины потели и стонали, охваченные безумным сладострастием, и почти одновременно излились в нее. Их место занял Гуир. Щупленький, невысокого роста, он, однако, обладал поистине неистощимой мужской силой, и уже через несколько мгновений Айлин выла от удовольствия. Наконец поднялся и он.

— Давно уже я не скакал на столь резвой кобылке, господин. Желаю вам такой же радости.

— Дайте мне вина, вы, свиньи, — пробормотала Айлин, и кто-то протянул ей мех. В конце концов, ночь только начинается, и впереди немало забав.

Айлин жадно глотнула кисло-горький напиток и, к изумлению окружающих, вставила рыльце меха в свое лоно и смыла их семя. Мужчины вытаращили глаза.

— Ну, что пялитесь? — одернула их она. — Я не желаю подцепить от вас болезнь или, не дай Бог, затяжелеть! — Переведя взор на Мэрина Ап-Оуэна, осведомилась:

— Ты готов? Что-то больно медлишь!

Валлиец угрюмо кивнул.

— Нагнись, — скомандовал он. — А вы держите ее.

— Что ты делаешь? — вскрикнула Айлин, пытаясь скрыть нахлынувший ужас. С трудом повернув голову, она увидела в руке Мэрина кожаный кнут.

— Ноги пошире, — скомандовал он.

Айлин мгновенно подчинилась, опасаясь раздражать его. Кто знает, какие пытки он способен придумать для нее?

«Вот это мужчина!»— восхищенно подумала она, уже почти влюбленная в него. Но тут кнут опустился на ее ягодицы, и Айлин взвизгнула. Мэрин Ап-Оуэн презрительно фыркнул.

— Ну же, моя прелестная сучонка, никогда не поверю, что ты способна скиснуть от одного удара. Я всего лишь погладил тебя по упругому округлому крупу. Тебя наверняка и раньше пороли.

— Никогда, — поклялась Айлин. — Никогда!

— Ни отец, ни муж, ни любовники? — недоверчиво бросил он. — Ничего, все когда-нибудь бывает в первый раз. Я не собираюсь наказывать тебя или сломить, просто хочу показать, как получать наслаждение через боль.

Он снова поднял и опустил руку. Айлин стиснула зубы, заглушая крик. Вовсе не так больно, скорее обжигает.

Вскоре ягодицы загорелись огнем, и по телу разлилось тепло, принося с собой неудержимое желание. Айлин, уже во власти похоти, громко застонала. Мэрин Ап-Оуэн удовлетворенно улыбнулся.

— Отпустите ее. Вставай на четвереньки, Айлин, — приказал он и, когда она повиновалась, опустился на колени за ее спиной. Увлажнил слюной мощное мужское орудие и толкнулся в розовое отверстие между ее ягодицами.

— 3 — зачем это? — охнула Айлин, когда сильные руки вцепились в ее ляжки.

— Как?! Ни один мужчина здесь не бывал, Айлин? — допытывался он. — Значит, здесь ты девственница!

— Да! — выдавила она, чувствуя, как он медленно входит в нее. — Да, черт бы тебя побрал!

— Превосходно! — воскликнул валлиец и с силой пошел в нее, улыбнувшись, когда она возмущенно завопила. — Ах-х-х… ты восхитительна, — прошептал он, входя в нее все глубже. — Прекрати выть, прелестная сучка, и покорись зову тела. Вот так.

Айлин перестала сопротивляться, и не прошло и нескольких минут, как она стала тереться задом о его чресла.

— Хорошо! Хорошо, моя прелестная сучонка. Тебе понравилось, верно, Айлин? Это грех и запретный плод, и тебе понравилось!

— Да! — всхлипнула она.

Мэрин громко рассмеялся и продолжал вонзаться в нее, пока не удовлетворил свою похоть.

— От меня тебе бастардов не видать, Айлин, — сказал он ей на ухо.

— Ты подонок, — бросила она и, едва он отошел, повалилась лицом вниз на соломенный тюфяк. Внутри все ныло от бесцеремонного вторжения, но черт побери, как это было восхитительно! Однако голод ее все еще не был утолен.

Она повернулась на спину, и Бэдан немедленно рухнул на нее. Айлин обвила ногами его спину, стараясь принять глубже в себя. Он не разочаровал ее.

— Какая удача, — усмехнулся Мэрии Ап-Оуэн, наблюдая за парой. — Ненасытная сука! Но впереди еще немало времени.

Когда наконец настало утро, Айлин не была сломлена и готовилась к дальнейшим подвигам, но заснула от усталости в окружении людей Мэрина Ап-Оуэна. Сам он привел себя в некое подобие порядка и, выйдя из комнаты, направился на поиски Клауда. Тот сидел на крыльце, пил вино и ласкал молодую шлюху, устроившуюся у него на коленях. Сунув руку в висевший на поясе кошель, Мэрии Ап-Оуэн вытащил две серебряные монеты. Сейчас ему не хотелось спорить и торговаться. Он показал деньги, и Клауд жадно протянул грязную руку. Но Мэрии, не выпуская монет, объявил:

— Я беру Айлин с собой.

Он не спрашивал. Он просто сообщал. И, видя, что Клауд молчит, бросил в его ладонь серебро. Пальцы содержателя борделя судорожно сжались.

— Она ваша, господин. Все равно от нее только одни неприятности. Вы лучше умеете укротить суку.

— Вряд ли кто-то способен ее укротить, — возразил Мэрин Ап-Оуэн. — Поэтому я и хочу эту бабу. Она алчная, злобная, подлая, настоящая ядовитая змея и опаснее бешеной собаки. Такую я давно искал. Притащи в ее каморку лохань с горячей водой, верни ее одежду и найди новую камизу. Но сначала передай моим людям, чтобы возвращались в замок.