Псарня - Виталий Держапольский

— Угу, — кивнул Вовка, — ты это Селиванову, Прокопьеву и Комарову скажи! Здорово им, наверное, под дерновым одеяльцем!

— Ну и что, слезы крокодильи теперь по ним лить? — окрысился Славка. — Не повезло, вот и весть сказ!

— А ты думаешь, тебе всю жизнь везти будет? В любой момент можешь к ним за овраг переехать!

— Пацаны! — вмешался Петька, приподнявшись в кровати на локтях. — Вы чего, как с цепи сорвались? Собачитесь напропалую!

— Да псы потому что! — фыркнул Вовка. — Потому и собачимся, и с цепи рвемся…

— Пацаны, вы не обращайте на Вовку внимания, — попросил Незнанский. — Ему развеяться надо. Знаете же, что он нормальный пацан.

— Нам всем развеяться не помешает! — согласился с Петькой Семка Вахромеев. — Э-эх, и оторвуся я в городе!

— Везет вам, хлопцы! Завидую, — произнес Петька. — Так, это, на построение не опоздаете? Идите уже!

— Точно, побежали! — спохватился Славка.

— Побежали, — усмехнулся Вовка, накидывая шинель и пристраиваясь к костылям.

На плацу уже толпился народ, кричали наставники, выстраивая курсантов по позициям. Вовка, Славка и Семка подошли к своему взводу.

— А, калеки, — заметив «пополнение», пошутил Михаэль. — Молодцы, что появились! Но в строй я вас не поставлю, — предупредил он, — не хочу общую картину испортить. Начальство из Киева должно вот-вот подъехать, — пояснил он. — Так что сильно не отсвечивайте. Встаньте вон там, где штатские собрались, — указал он рукой. — Ну а после построения — ловите машины, если пойти в увольнение не расхотелось. А сейчас сгиньте с глаз моих — некогда!

— Яволь, герр Сандлер! — Мальчишки поспешили слиться с толпой приглашенных, кучковавшихся у небольшой трибуны. Для особо важных персон были приготовлены деревянные лавки, занятые в основном женщинами и детьми. Мальчишки обошли лавки и пристроились за спинами гостей. Наконец весь личный состав школы был выстроен на плацу в виде большой буквы «п». Старший мастер-наставник Франц еще раз внимательно оглядел строй и, видимо, остался довольным.

— Все готово, герр оберстлёйтнант! — доложил он Нойману, нервно «меряющему» шагами плац. — Не волнуйтесь: все будет отлично!

— Твои бы слова, да… Знаешь же, кого ждем?

— Так точно, знаю: гауляйтера Отто Розенбурга, киевского обер-бургомистра Густава Кранца.

— Вот-вот, — недовольно скривил губы начальник школы, — скажу тебе честно, Роберт, это те еще интриганы! Ради собственных амбиций, способны на любую пакость… Ох не к добру это внимание, ох не к добру. Рано еще наших щенков проверять, как бы не отчебучили чего… непотребного.

— Не отчебучат, будьте спокойны, — заверил Роберт Ноймана. — Да и проверяют, скорее всего, нас с вами…

— Так о том и речь, Роберт! Желающих занять наши тепленькие места — пруд пруди! А при малой толике везения и хороших результатах можно высоко взлететь — в Берлине на нас возлагают большие надежды. Перспективы, будь они неладны!

— Оно и понятно, герр Нойман, — понимающе кивнул Франц, — структура Hilfspolizei (вспомогательная полиция) себя уже давно дискредитировала: сплошной сброд! Поддержкой населения они не пользуются: взятки, грабежи, погромы… Была еще какая-никакая польза, покуда партизаны в лесах не перевелись. А заменить их пока не кем.

— Согласен. В РОНА Каминского и РОА Власова такие же ублюдки…

— Герр Нойман, едут! — запыхавшись, доложил начальнику школы один из курсантов, стоявших в карауле у ворот.

— Школа, внимание! — зычно крикнул Франц.

Гул и шевеление в рядах курсантов мгновенно прекратились — Роберт Франц хорошо поработал, красочно обрисовав, какие последствия ждут нарушителей порядка.

На украшенную флагами и штандартами с имперской символикой территорию школы в сопровождении четырех вооруженных мотоциклистов неспешно въехал блестящий черный «Мерседес». Задние двери автомобиля распахнулись, и из машины вальяжно вышли имперские чиновники, облаченные в шинели коричнево-золотистого цвета.

— Вот и «золоченые фазаны» (Именно из-за цвета кителей, курток и шинелей, коричнево-золотистого, сотрудников администраций восточных земель прозвали «золочеными фазанами») пожаловали, — вполголоса произнес старший мастер-наставник.

— Век бы их не видать, — так же вполголоса отозвался Нойман.

— Школа! — по-немецки рявкнул Франц. — Смирно!

Нойман, чеканя шаг, подошел к гостям:

— Хайль Гитлер, господа!

— Хайль, — лениво отозвались «господа», демонстрируя всем своим видом иерархическую пропасть, разделяющую начальника спецшколы для неполноценных и верхушку чиновничьего аппарата рейха.

— Герр рейхскомиссар, — непоколебимо доложил Нойман, не обращая внимания на столь явную демонстрацию пренебрежения, — военная спецшкола для неполноценных «Хундъюгентс» на торжественное построение, посвященное празднованию тридцать девятой годовщины Национал-социалистической революции в Германии, выстроена! Начальник школы — оберстлёйтнант Бургарт Нойман!

— Гут! — мельком пробежавшись по стройным рядам мальчишек, произнес Отто Розенбург. — На первый взгляд… — немного подумав, добавил он. — Правда, Густав?

— Да, неплохо, — согласился обер-бургомистр Кранц. — Научить этот малолетний сброд унтерменшей чему-нибудь — большой труд! Но, как говорят эти русские: и зайца можно выучить курить. Посмотрим завтра, на что они действительно способны…

— Посмотрим, Густав, обязательно посмотрим, — усмехнулся Розенбург, поправляя высокую фуражку с серебряной кокардой, изображающей имперского орла. — А у вас тут морозно, — произнес он, потирая уши, — в Киеве теплее.

— Предлагаю закончить этот цирк побыстрее, — предложил Кранц, запахивая широкие лацканы шинели с карминного цвета нашивками, — и пройти в тепло.

— Как вам будет угодно, господа! — слегка наклонил голову Нойман. — У нас все готово: стол накрыт! А какой чудный коньяк раздобыл на днях мой комендант…

— Бугарт, дружище, — при упоминании коньяка «подобрел» Кранц, — не томите! Давайте сворачиваться.

— Ну, я думал, будет какая-то речь… Но я могу…

— Ах, вот ты о чем? — рассмеялся Розенбург. — Думаешь, что они что-то понимают, кроме команды «жрать»?

— Я думал, что они должны выучить другую команду, — произнес обер-бургомистр.

— Какую же, Густав? — спросил рейхскомиссар.

— Как же: «фас»! — рассмеялся чиновник.

— Я думаю, Густав, что оберстлёйтнант приложит все усилия, чтобы наши псы как можно скорее усвоили это. Правда, Бургарт?

— Яволь, герр рейхскомиссар!

— Отлично! Так, значит, говоришь, речь? Хорошо! Позови переводчика, — произнес Розебург, взбираясь на трибуну. — Курсанты, в этот знаменательный день…

Вовка, стоя в толпе приглашенных, в пол-уха слушал речь Гауляйтера, всячески восхваляющего фашистский режим, обещающего всевозможные блага преданным псам фюрера.

… Фатерлянд не забудет тех, кто кровью и потом… — вещал с трибуны Розенберг, слова которого эхом повторял по русски переводчик. — Победа Рейха не за горами… И скоро весь мир обретет настоящую свободу… Не жалея жизни за дело Национал-социалистической партии… Хайль Гитлер!

— Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль! — слаженно прокричали мальчишки.

— Недурно, Отто! — зааплодировал Кранц. — А теперь, Бургарт, проводи-ка нас к столу…

После того, как высокое начальство отбыло на банкет, курсантов распустили. Те, кому посчастливилось получить заветный увольнительный жетон, загрузились в автомобили и отбыли в город. Вовка, Славка и Семка тоже решили не откладывать на будущее увеселительную прогулку и, вытерпев часовую тряску в продуваемом холодным ветром кузове автомобиля, прибыли на место.

— Куда двинем? — поинтересовался Семка Вахромеев.

— Предлагаю перекусить слегонца, — произнес Вовка. — А то мне перловка уже поперек горла стоит! Тут недалеко харчевня одна есть — «Вареники пузатого Пацюка» называется. Мы там с Петькой и Сашкой Чернюком в прошлый раз обедали.

— Вареники? — задумался Славка. — Заманчиво… Дорого, наверное?

— Так тебе ж двойное довольствие выдали! — напомнил сокурснику Вовка. — Восемьдесят карбованцев — это, почитай, целое состояние! Мне в прошлый раз семидесяти на мороженое, семечки, киноху и обед в харчевне за глаза хватило. Даже и осталось чуть.

— Э-эх! Один раз живем, Вовка! Веди, давай! — согласился Славка. — Хоть пожрем по-человечьи… Интересно, а чем шишек из Киева Нойман потчевать будет? — неожиданно задумался он.

— А тебе, не один ли хрен? — хохотнул Сёмка. — Мы ща тоже от пуза вареников налопаемся! Поцики, а может, пива закажем? Я один раз в крайсе, ну, до школы еще, пробовал…

— Не-а, не продадут нам пива, — порушил Семкины мечты Славка. — Не доросли еще.