Попала, или Жена для тирана - 2 (СИ) - Чернованова Валерия Михайловна

Глава 18

 Даниэла

После исчезновения духа и долгоиграющего шока, из которого вышли не все и не сразу, народ начал постепенно покидать башню. Я пыталась протиснуться к Редфриту, но его величество обступили маги и лекари. Будь я королевой, попросту бы всех растолкала, чтобы удостовериться, что он в порядке. А еще… обнять крепко-крепко, ощутить под ладонью ровное биение его сердца. Почувствовать тепло сильного тела, услышать тихие слова: «Все хорошо, ничего не бойся».

Но я не была королевой. Я фиктивная невеста посла, а не жена короля, и не имею права на его объятия.

И я ушла. Выскользнула из зала, слетела по лестнице, торопясь оказаться как можно дальше от погибшего душегуба и вместе с тем борясь с желанием повернуть обратно, чтобы оказаться как можно ближе к Галеано.

Глупая я. И чувства у меня глупые. Неправильные. И такие… сильные, всепоглощающие, что бороться с ними с каждым днем становилось все труднее.

Неравный бой, из которого я вряд ли выйду победителем.

Может, после отречения они исчезнут? Ну а вдруг случится чудо? Об этом мне тоже следовало поговорить с Арайной, как и о загадочных Шептуньях, но до самого вечера ни о чем, кроме Редфрита, я не могла даже думать.

В конце концов не выдержала. Повинуясь внезапному порыву, отправилась к покоям его величества. Понимала, что стража не пропустит, да еще и выставлю себя дурой, но в тот момент меня это не волновало.

Даже усмешки на лицах стражников, которым честно сказала:

— Мне нужно увидеть его величество, — не поколебали мою решимость.

— Его величество не принимает, — скользя по мне взглядом, заявил бугай в форме.

— Меня примет.

Солдаты переглянулись.

— Женская ласка ему сейчас точно не повредит, — со знанием дела заметил второй громила.

А первый хмыкнул:

— Ну так это же невеста посла Сетхэйна.

— И что? Может, посол Сетхэйна не уделяет своей невесте достаточно внимания.

Стражник усмехнулся в усы:

— И то правда. Что взять с северянина? А у южанок кровь горячая.

— Вообще-то я еще здесь. И все слышу, — напомнила о себе.

— И пламя в чреслах неугасающее, — вдохновенно продолжал военный.

— Не думали переквалифицироваться в поэта?

Доморощенный поэт снова смерил меня взглядом, а потом, что-то пробормотав себе под нос, скрылся за дверью.

— Если что, я всегда к услугам леди, — сально ухмыльнулся его напарник. — Вдруг его величество откажется.

— Не откажется! — отрезала я и отошла в сторону, подальше от сластолюбца.

Спустя пару минут стражник вернулся. Лицо серьезное, почти каменное. Я уж было испугалась, что меня отправят обратно (ну или великодушно предложат свои услуги по погашению огня в интимных местах), но нет. Солдат почтительно поклонился, даже слишком почтительно, как если бы я была его правительницей, и проговорил:

— Госпожа Вертано, прошу, следуйте за мной.

Машинально коснувшись шеи (горло по-прежнему немного саднило), я последовала за военным. Миновала просторную приемную; ускоряя шаг, прошла по роскошной гостиной, а оказавшись перед дверями спальни, в нерешительности замерла, невольно вспоминая ту ночь, когда заявилась к Галеано и осталась с ним до утра.

Тогда у меня была уважительная причина и достойное оправдание: я жизнь ему спасала. А сейчас… А сейчас я не буду оставаться у него до утра! Просто удостоверюсь, что с ним все в порядке, по-дружески справлюсь о самочувствии.

Ничего больше.

Успокоив таким образом совесть, подхватила юбки и вошла в комнату. Бросила по сторонам взгляд, в нерешительности замерла, заметив расположившегося на кровати мужчину.

В не совсем одетом виде.

Редфрит не спал, иначе бы меня к нему попросту не пустили, но глаза его были прикрыты. Руки за головой, одна нога согнута в колене, и в целом вид такой расслабленно-безмятежный, что сразу стало ясно: я зря переживала.

Все с тираном в порядке.

Разве что на шее даже в полумраке были отчетливо видны следы пальцев — синюшные отпечатки темнели на коже, а ниже… А ниже его величество был без сорочки, и смотреть на него такого, полуобнаженного, было смерти подобно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ладно, я драматизирую. Умирать здесь точно не стану. Но силу воли свою на прочность сегодня явно испытаю.

Хорошо хоть штаны при нем, иначе бы меня уже тут не было.

— Так и будешь стоять в дверях? — спросил он, не открывая глаз.

— Могу присесть в кресло. — Кое-как справившись со смущением, посмотрела на приставленный к камину предмет мягкой мебели. Очень мягкий и… такой безопасно далекий от Галеано.

— Тогда нам придется перекрикиваться. — Он наконец-то открыл глаза и, улыбнувшись, мягко похлопал по постели рукой. — Может, присоединишься? Раз уж пришла.

К счастью, в спальне царил полумрак, иначе бы он заметил, как я покраснела: щеки горели.

— Я хотела узнать, как вы себя чувствуете?

Он снова заложил руки за голову и с видом довольного котяры признался:

— Намного лучше. Твое появление подействовало на меня исцеляюще.

И почему у него нет пивного брюшка, а вместо этого пресс из сплошных кубиков? И лучше бы грудь была волосатой, а не вот такой бесстыдно-идеальной: рельефная, твердая, загорелая.

Безобразие, а не тело.

— Даниэла…

— М?

Я встрепенулась и даже не сразу поняла, как он меня назвал.

— Побудь со мной, не убегай. Обещаю, что не позволю себе ничего лишнего.

— У каждого свои представления о лишнем.

Продолжать стоять истуканом было глупо, уходить не хотелось, а усаживаться в кресло… В общем, на него я больше даже не посмотрела. Пересекла спальню, наполненную отблесками пламени и мягкими тенями. Помедлив, в нерешительности опустилась на край кровати. Редфрит тут же перекатился набок, оказавшись рядом.

Слишком близко. Так, что теперь его пальцы скользили по моему запястью дразнящей лаской.

То есть вот эти поглаживания он считает совершенно не лишними, а уместными и абсолютно невинными?

— Не хотите одеться?

— Не хочу.

— Тогда я лучше не буду на вас смотреть.

— Это ничего. Главное, что я могу тобой любоваться, — не стал обижаться Галеано, равно как и не перестал скользить по изгибу моего локтя подушечками пальцев, что-то неторопливо вырисовывая, посылая мурашки по коже.

Точно издевается. Или это я над собой издеваюсь… Вот только убрать руку и отодвинуться отчего-то не получалось.

В общем, Даня, эксперимент провалился. А может, наоборот увенчался успехом, раз в результате было доказано: сила воли у тебя никакая.

— Испугалась? — хрипло спросил Редфрит, явно имея в виду призыв древнего.

— Никогда не видела ничего более жуткого. И… не чувствовала.

— Это действительно было страшно. Надеюсь, нам удастся с ним справиться. — Он на миг прикрыл глаза.

— Продолжишь попытки с заключенными? — спросила осторожно.

— Тебе бы этого не хотелось.

Я не ответила, но он и так все понял по выражению моего лица. Сев на кровати, взял меня за руку, сплетая наши пальцы, а потом прижался к ним губами. Короткое, но такое желанное прикосновение, от которого даже сбилось сердце.

— В тебе слишком много света для этого мира, Даниэла. Слишком много света для такого, как я. Наверное, я демонов эгоист… Да, именно эгоист. — Он мрачно усмехнулся и чуть сильнее сжал мою руку. — Но я готов растерзать любого, кто только посмеет тебя коснуться. Задержит на тебе взгляд или даже в мыслях посмеет тебя желать. — Мгновение, и между нами не осталось расстояния, а у меня — желания сопротивляться. Когда почувствовала его дыхание на губах, хриплый шепот за мгновение до поцелуя: — Я хочу тебя всю. Для себя. Чтобы ты была только моя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я не успела ни отстраниться, ни напомнить ему о том, что кто-то тут собирался не позволять себе лишнего. Поцелуй, осторожный и одновременно пылкий, обжег губы, заставил задохнуться. Даже голова закружилась, и, наверное, если бы я стояла, а не сидела на кровати, попросту рухнула бы в его объятия. Редфрит осторожно раскрывал мои губы, подчиняя и околдовывая. Ни во мне, ни в нем магии не было, но сейчас мы оба были словно завороженные. Опьяненные друг другом и вспыхнувшим между нами чувством.