Шерлок Холмс и крест короля - Дональд Томас

Я успел написать страницу или две, как вдруг прозвенел звонок. Визит был весьма некстати, но, по словам Холмса, ради пользы дела следует принимать всех посетителей. Ворча, я отложил перо, спустился по лестнице и открыл дверь.

— Мистер Хо-о-олмс! Мистер Ше-е-ерлок Холмс!

Без преувеличения могу сказать, что в тот момент я оцепенел от ужаса. Я ни секунды не сомневался, кто передо мной стоит. Вопреки надеждам властей, этот человек не погиб на Сидней-стрит. В моем мозгу мелькнула тревожная мысль о том, что в квартире никого нет, а револьвер заперт наверху, в ящике стола. Разве только злодей подумает, будто нас может услышать прислуга, и не решится в меня стрелять?

— Вы, полагаю, дома один? Но, кто бы вы ни были, вас зовут не Шерлок Холмс. Вероятно, если я скажу вам, что моя фамилия Пятков…

Тот же каракулевый воротник, та же широкополая шляпа, те же коротко остриженные волосы, породистое лицо, нос с горбинкой… Только голос звучит спокойно, и на лице играет усмешка. Эх, если б я знал заранее о приходе анархиста, то подготовился бы к встрече. Но он застал меня врасплох, и от неожиданности я на несколько секунд лишился дара речи. Художник расправил плечи, слегка запрокинул голову, и мне показалось, что он вот-вот разразится демоническим хохотом. Вдруг с моих глаз словно спала пелена, сквозь которую я смотрел на мир последние несколько недель.

— Холмс! — воскликнул я.

Он засмеялся, потом перевел дух и снова залился веселым смехом, совершенно не похожим на сатанинское карканье Пяткова.

— Холмс, какого черта?!

— Простите, мой дорогой Ватсон, я не смог отказа… — стоя в дверях нашего дома, он задыхался от хохота. — Я не смог отказать себе в маленьком удовольствии еще разок перевоплотиться. Очень уж мне хотелось вновь взглянуть на ваше лицо в тот момент… Дружище, вы отдавали себе отчет, что всякий раз, когда перед вами появлялся Пятков, меня рядом не было? Да, да! Вы видите, но не замечаете!

Я был так потрясен, что молча попятился в сторону, дав ему войти. Холмс поднялся по ступеням. Скинув пальто с каракулевым воротником и зашвырнув широкополую шляпу на вешалку, он стер с лица искусственный румянец, вынул изо рта кусочки ваты, меняющие форму щек, и удалился в свою комнату, чтобы избавиться от щегольских усов и накладного носа из гуттаперчи и гуммиарабика.

К его возвращению в гостиную я уже почти опустошил стакан виски, который сейчас был мне необходим. Вытирая руки одним из многочисленных свежих полотенец, приготовленных для нас миссис Хадсон, Холмс сказал:

— В этой шутке над вами повинен также мой брат Майкрофт: именно его квартиру я использовал как артистическую уборную.

— Ваш брат все знает?

— Да.

— А Лестрейд?

— Столь впечатлительным людям, как инспектор, не всегда следует говорить правду.

— Но к чему вы затеяли этот маскарад?

Холмс, вздохнув, опустился в кресло.

— Лондонским анархистам почти ничего не известно о Пяткове. Они не имеют представления о его наружности: у него множество личин и он меняет их так же часто, как и манеру говорить. Поскольку члены противоборствующих анархических группировок следят друг за другом, а за ними всеми наблюдает полиция, Художник никогда никому не сообщает своего местонахождения. Его приезды и отъезды всегда неожиданны. Он этакий Алый Первоцвет [39], только не столь обаятельный.

— Не может же он скрываться ото всех!

Холмс потянулся за трубкой.

— Для подобных людей конспирация превыше всего. Они называют свои имена немногим соратникам, лица же не открывают почти никому. Такой человек может не бояться предательства. Пятков не покидал Парижа, но лондонские анархисты — а вместе с ними и полицейские — думают, что он в Англии, живой или мертвый.

— Какой же от этого толк?

— Мы с Майкрофтом сочинили план, в который не посвятили ни единую живую душу. Всех — журналистов, полицию и даже вас, мой дорогой друг, — я заставил поверить, будто Пятков в Лондоне, и, переодевшись, выдал себя за него. Из осторожности мы имели дело лишь с теми, кто никогда не видел настоящего Художника. Оказалось, Сидней-стрит наводнена революционерами, которые намерены начать движение к своей цели с политических убийств.

— И с кем же они хотели расквитаться?

Холмс состроил гримасу.

— Список оказался еще длиннее, чем я ожидал. В него вошли король и премьер-министр, затем сэр Уинстон Черчилль, который возглавляет министерство внутренних дел, а значит, руководит полицейскими силами империи. В солидном перечне имен я нашел и свое — признаюсь, я был бы разочарован, если бы его там не оказалось. Вас, дружище, почему-то помиловали. Маленькое представление, которое я устроил на Бейкер-стрит, и шумиха, поднятая наутро газетчиками, принесли нам огромную пользу — как и ваша поездка по улицам Степни и Уайтчепела в сопровождении двух полицейских. Поверьте, для дела было совершенно необходимо, чтобы вы верили в наш обман. Кругом шпионы. Представьте себе Лестрейда в этом спектакле: бедняга не продержался бы и пяти минут.

— Стало быть, вы сами купили оружие в лавке «Э. М. Рейлли и К°» на Нью-Оксфорд-стрит, а затем передали его в клуб анархистов?

— Именно. Эти превосходные модели очень подходят для уничтожения врагов революции. Сомневаюсь, чтобы товарищам удалось заполучить такие, если б не мой подарок. У революционеров предостаточно пистолетов, но с винтовками дело обстоит гораздо сложнее. Во время осады вы видели мои покупки в действии. Я сумел спасти один образец, когда мне пришлось ненадолго заглянуть в горящий дом. Как справедливо считают анархисты, именно винтовки должны быть орудием политических убийств.

— Разве это не безумство с вашей стороны?! — воскликнул я.

Холмс покачал головой.

— Нет, Ватсон, это холодный расчет. По договоренности с Майкрофтом, я стал интендантом мятежников. За всем необходимым они обращались ко мне. Зная нужды анархистов, я легко догадывался и об их планах. А поскольку мне были известны их намерения, я превратился для них из слуги в хозяина.

— Как же Лестрейд?

— Его мы ни во что не посвящали и впредь не собираемся. Спектакль можно считать оконченным.

— Если я вас верно понял, — проговорил я, сдерживая волнение, — вы снабдили анархистов винтовками и патронами, которые они впоследствии пустили в ход на Сидней-стрит?

— Мы не знали наверняка, где именно будет использовано наше оружие, хотя и знали для чего. В сложившихся обстоятельствах наиболее подходящей мишенью оказался, разумеется, министр внутренних дел.

— Мистер Черчилль согласился взять на себя такую роль?

— Он даже настаивал на этом.

Мне не хотелось называть своего старого друга лжецом, но я не верил, чтобы кто-то — а тем более министр внутренних дел — по собственной воле решился подставить под пули незащищенную грудь.

10

Последний акт этого, с позволения сказать, фарса был наиболее удивительным. Холмс пообещал рассеять мои сомнения, но как, я и представить себе не мог. Следующим утром он сказал мне, что после обеда у нас будут гости. Действительно, в начале пятого, когда на Бейкер-стрит зажглись фонари и витрины магазинов, под окнами нашей гостиной остановился кеб. По странному совпадению, миссис Хадсон в это время вновь не оказалось дома. Холмс сам спустился, чтобы открыть дверь.

На лестнице послышались голоса, и вскоре в комнату вошел Майкрофт в сопровождении двух незнакомцев, чей вид показался мне, мягко выражаясь, необычным. Одного из них я узнал по визитной карточке, которую он однажды оставил для Шерлока Холмса. Это был Чан Лин Су, «непревзойденный китайский фокусник» из театра «Вуд-Грин-Эмпайр». Вместе с ним пришла его жена Су Син. На мой взгляд, они не слишком-то походили на китайцев. Как выяснилось в дальнейшем, вне сцены их звали Уильямом и Оливией Робинсон.

— Дабы доказать вам, что мы не подвергали жизнь министра внутренних дел опасности, — произнес мой друг, обращаясь ко мне, — я попрошу мистера Чан Ли Су и его супругу выстрелить в меня. Если, конечно, вы сами не возьметесь.

Майкрофт Холмс слушал брата совершенно невозмутимо.

— Конечно нет, — отказался я.

Представление началось. Принесли две винтовки — одну Холмс купил у Э. М. Рейлли, а другая, очевидно, принадлежала фокуснику. Мне дали две пули, чтобы я на каждой из них нацарапал какой-либо опознавательный знак. Несмотря на растущую тревогу, я выполнил просьбу. Оружие зарядили. В том, что патроны боевые, сомневаться не приходилось. Чан Ли Су и Майкрофт Холмс взяли в руки по винтовке. Я искренне опасался стать свидетелем того, как главный советник британского правительства по межведомственным вопросам застрелит младшего брата.

— Прекратите! — яростно вскричал я. — Это опасные шутки!