Черный человек. Книга 2 - Василий Головачев

— По нашему предположению, один из этих предметов осуществляет связь с Шаламовым, а точнее — на самом деле является ключом входа в орилоунское метро.

Мальгин остался бесстрастным, успев мысленно оценить идею друзей и найти ее приемлемо сумасшедшей, но Джума не смог скрыть удивления, хотя сначала и воспринял сказанное как шутку.

— Один «ключ» вы уже проверили, и теперь на Меркурии дежурит чуть ли не весь погранфлот.

— Если это камень в мой огород, — мягко проговорил Ромашин, — то упрек принимаю, но с оговоркой: многое зависело не от меня, а от физиков, некачественно посчитавших эфпрогноз. Думаю, пока с нами Аристарх, подобной ошибки мы не допустим.

Клим, вспомнив предупреждение Лондона об опасности шаламовских даров, осторожно выгрузил из шкафа на столик все необычные предметы: исчезающий «голыш», плачущую «свечу», туманно-призрачный шар-дыру — «магическую сферу», которую смог взять в руки только с третьей попытки, стакан из «морозного узора», кинжал, тяжелый фолиант с мерцающей надписью на неведомом языке. В квартире повеяло странным неземным ветром, стены ее искривила и тут же отпустила неведомая сила, у всех четверых возникло ощущение, что предметы смотрят на них, пристально, не с угрозой, но и не равнодушно.

— Однако! — сказал тихо Ромашин, поправив что-то под волосами; Мальгин, уловивший его движение, понял, что эксперт носит персональный комп, и не один, а вместе с «защитником» — генератором пси-защиты.

— Мистика какая-то, — проворчал Джума, заинтригованный и смятенный. — Что это за каббалистические раритеты? Мне показалось или они на самом деле… смотрят и дышат?

— А как вы себе их представляете? — заинтересовался вдруг Железовский. — Вот, например, это? — Математик показал на «свечу».

Джума озадаченно посмотрел на него, потом на Аристарха.

— Ну-у… по-моему, эта штука похожа на хрустальный бокал… внутри плавает светящееся колечко… нет?

Мужчины переглянулись.

— М-да! — произнес Ромашин. — Мне казалось, что это не бокал, а какой-то вытянутый сосуд с дымом внутри.

— Лично я вижу свечу, — добавил Мальгин. — И к тому же она «плачет».

— Великолепно, — пробасил Железовский. — А это? — Он указал на «магическую сферу».

— Черный куб… со звездами…

— Ну а штуковина рядом? — Аристарх дотронулся до «ножа».

— Что-то острое, как наконечник копья…

Через минуту выяснилось, что все четверо видят разложенные предметы по-разному, и лишь относительно одного из них мнения сходились: исчезающий «голыш» всем казался плоским морским камешком, окатышем, и демонстрировал свои качества без каких-либо дополнительных эффектов.

Мальгин оглядел взволнованные лица гостей — даже математик слегка оживился, забыв о своих «трех эс», — и глубокомысленно проговорил:

— Восприятие веревки как змеи так же ложно, как и восприятие веревки как веревки.

Последовало недолгое молчание, потом взрыв сдержанного смеха. Собеседники оценили ситуацию в юмористическом ключе, вполне понимая друг друга.

— Источник изречения? — отсмеявшись, спросил Джума.

— Шанкара, Адвайтаведанта.

— Очень образно и очень справедливо. Но подарки Шаламова действительно впечатляют. Знать бы их настоящий облик, и главное — назначение.

— Учтите, они опасны, — предупредил Мальгин, чувствуя, как внутри него заворошился «черный человек». Веселое настроение ушло, ему на смену пришло беспокойство, защемило сердце. — Лондон не будет предупреждать зря.

Джума хотел сказать что-то язвительное, но передумал. Подождав немного, вдруг засмеялся и пояснил в ответ на вопросительные взгляды:

— Вспомнил девиз нежити, точнее, «эскадронов жизни»: «Мы живем для того, чтобы сдохнуть!» Чем мы хуже?

В комнате громыхнуло — этот хохотнул Железовский. И снова все четверо глядели друг на друга выжидательно, не зная, кто первым предложит действие. Музыка в гостиной продолжала звучать (Мальгин любил романсы Балакирева), создавая ностальгическое настроение, но не отвлекая от дум.

— Мне кажется, нам необходимо выбрать тот объект, который максимально подходил бы к понятию «ключ», — сказал наконец Ромашин. — Лично я вижу два таких объекта: «книгу» и «дыру-сферу». А вы?

— Да, — коротко кивнул Железовский.

— Причем ключ должен быть очень простым в обращении.

— «Книгу» я уже открывал, — признался Мальгин. Аристарх видел этот предмет почти так же, как и он, а Джуме с Ромашиным она казалась плоской коробкой с металлической крышкой.

— Ну и?…

— Откройте, а я погляжу на вашу реакцию.

Ромашин, поколебавшись, осторожно отщелкнул застежки «книги» и открыл ее. На исследователей со страницы в упор глянул странный зверь: полукрокодил-полумуравьед, оглядывающийся на людей через плечо вполне человеческим движением. Зверь стоял наполовину в воде не то реки, не то озера желто-коричневого цвета, за ним начинался лес, густой и ровный, как гигантская трава, а над лесом торчала ажурная золотая башенка с факелом огня. Небо в этом мире было густо-синего цвета, глубокое, без оттенков.

— Фотография, — с пренебрежением сказал Джума. — Причем без стереоэффекта. Листай дальше.

— Подождите, — тихо возразил Мальгин. — Смотрите внимательно.

Железовский первым заметил движение пейзажа, глянул на Клима и снова зачарованно уставился на фотографию.

Иллюстрация начала обретать глубину, четкость и контрастность живой натуры, как бы «протаяла» вдаль, обрела объем. Фотография стала похожа на окно в чужую природу, на экран, за которым цвела жизнь иного мира. По воде побежала рябь, а зверь — помесь рептилии с млекопитающим — вдруг… мигнул!

Еще мгновение, прозрачная пленка, отделявшая воздух Земли от воздуха чужой планеты, лопнула и…

В комнате полыхнула синяя вспышка, зашипело, кто-то с силой захлопнул обложку «книги» так, что все вздрогнули, во все глаза глядя на нового гостя, проникшего в квартиру неизвестным способом. Это был Майкл Лондон собственной персоной.

— Хелло, джентльмены. Я, кажется, вовремя.

Железовский, опомнившись, превратился в статую, будто ничего особенного не произошло, снисходительно оглядел компанию. Мальгин пришел в себя вслед за ним, вспомнил вспышку и шипение, нашел глазами их источник: «магическая сфера» исчезла, а на ее месте мерцала полупрозрачная труба диаметром в полтора метра, уходя в пол и потолок комнаты. В воздухе запахло озоном.

— С этими вещами надо обращаться очень бережно. — Лондон кивнул на «книгу», невозмутимый, добродушный, благожелательный и одновременно твердый и непреклонный.

Мальгину вдруг показалось, что фигура Майкла на мгновение превратилась в облако с глазами-бусинами и тут же вернула первоначальную форму, хотя никто из товарищей этого не заметил. Но как ни старался хирург разглядеть пси-ауру Лондона, ему это не удалось: бывший начальник службы безопасности не делился на «призраки» характерных впечатлений, он был наглухо запакован в броню пси-контроля. Видимо, манипуляции Мальгина не прошли мимо внимания Майкла, потому что он посмотрел на хирурга как-то по-особому и выдал мысленный образ подмигивающего тигренка, но речь продолжал в том же тоне: