До того как - Анна Тодд

– Иди сюда, – шепчу. Больше не могу ждать, хочу прикоснуться к ней, к ее телу. Тесса приближается; да у нас тут натуральное бурлеск-шоу. Мне нравится! Хочу получше разглядеть. Сажусь на кровати. Тесса под моим взглядом краснеет, и мое удовольствие от этого лишь усиливается.

Наконец она протягивает мне руку, и я помогаю ей забраться на кровать. Она садится мне на ноги, славно обхватывает меня бедрами. Воображение тут же срывается с цепи. Тесса, впрочем, не спешит наклоняться ко мне, сидит, выпрямив спину. Ну-ну… Бережно беру ее за ляжки и подтягиваю ближе. Прикусив губу, она смотрит мне в глаза. Я сперва отвожу взгляд, чувствую: наступает эрекция. Ляжки у Тессы мягкие и сексуально выглядывают из-под моей футболки.

Улыбаюсь, видя, как ей хорошо, как она хороша.

– Так намного лучше. – Жду, что и она улыбнется, но Тесса не улыбается. – Что не так?

Я нежно глажу ее по щеке, и наконец она улыбается, прикрывает глаза. Интересно, я сейчас условий пари не нарушаю? Нет, думаю, сейчас я выше этого.

– Ничего… я просто не знаю, что делать, – признается Тесса, смущенно пряча взгляд.

Не хочу слишком давить на нее. Пусть пока лишь ласкает меня руками, это уже будет приятно. Не знаю даже, как ей все объяснить, не показывая на натуре.

– Делай, что хочешь, Тесс. Не думай слишком много.

Тесса хочет положить руку мне на грудь, но сдерживается. Смотрит мне в глаза, как бы спрашивая разрешения. Никто до нее ко мне так не прикасался; я киваю, давай, мол. Сам возбужден, волнуюсь, слежу за ней. Тесса скользит пальчиком по животу, вниз – к резинке трусов. Сдерживаюсь, хотя так и тянет схватить ее за руку, опрокинуть на спину и затрахать вусмерть. Закрываю глаза, а Тесса водит пальцем по татуировкам. М-м-м…

Стоит ей отвести руку, и я открываю глаза. Мне не хватило, у меня ломка.

– Можно мне… потрогать… тебя? – спрашивает Тесса, глядя на бугор у меня между ног.

Твою в бога душу мать, ну конечно! Вслух говорю:

– Да, пожалуйста.

Тесса взволнованно опускает руку мне на пах; задерживается ненадолго и едва-едва прикасается. Потом снова кладет на член руку, гладит его. Бережно водит пальцами вверх и вниз; эрекция становится только сильнее.

– Хочешь, покажу, как надо? – Пусть ей будет удобно.

Тесса кивает, и я накрываю ее маленькую ручку своей лапищей. Помогаю ухватиться за член; Тесса нежно сжимает его пальчиками, и я со стоном отпускаю ее. Суть она уловила. Выражение ее лица порочное и одновременно невинное. Зрачки расширены, рот приоткрыт, щеки горят.

– Тесса, м-мать, не надо так… – бормочу я. Если она снова сделает такое лицо, я точно взорвусь.

Тесса останавливается. Черт, я и забыл, как буквально она все понимает.

– Нет, нет. Я не про то. Продолжай. Только не смотри на меня так.

– Как – так? – наивно хлопает она ресницами.

– Так невинно. А то мне хочется сделать с тобой столько пошлостей… – Много-много. Очень много, Тереза.

Она нервничает. Член мой держит не так чтобы плотно, но я не спешу пенять ей. Пусть освоится, а я помогу, уж поверьте. Тесса покусывает губу, а я, постанывая, шепчу ее имя. Вот если бы можно было вечно так лежать.

– Ох, дьявол, как приятно, когда ты так делаешь, Тесс, – говорю я. Воодушевленная, она слишком сильно стискивает моего приятеля, и по телу пробегает волна боли. – Не так резко, детка.

Бережно и аккуратно, чтобы не спугнуть, направляю ее.

Тесса целует меня и продолжает ласкать.

– Прости, – шепотом извиняется она, прижимаясь губами к моей шее. Поднимается выше, к уху. А-а-а, как же хорошо. Я тоже хочу приласкать ее; долго все равно не продержусь.

Кладу руки ей на грудь; лифчик – словно стена между нами.

– Можно. Мне. Снять. Это. – Хочу прикоснуться к ее сексуальному телу. Запускаю руку ей под футболку, нащупываю идеальные груди: округлые, налитые. Тесса, задыхаясь, кивает. Дрожащими руками расстегиваю замочки, и груди чуть провисают. Едва сдерживаюсь, чтобы не сдернуть с нее лифчик; стягиваю его медленно. Тесса приподнимает руки, чтобы я мог снять его полностью, и я снова беру ее за грудь, приникаю губами к ее губам. Тесса стонет, не разрывая поцелуя, когда я нежно тереблю ей затвердевшие соски. Мне нравится, как она целуется: нежно и в то же время ненасытно. Она снова хватает меня за член и двигает рукой вверх и вниз, вверх и вниз. Доставляет мне наслаждение в моей постели, надев мою одежду.

– О, Тесса, кончаю, – едва слышно говорю я. Контроль над телом утерян. Тесса – что кукловод; играет моими ощущениями, будто за ниточки дергает. Я в огне и одновременно в ледяном океане; еще чуть-чуть, и начну выкрикивать ее имя. Сосредоточиваюсь на поцелуе, трусь языком о ее язык. Мну ей груди. Судя по стонам, ей очень нравится. Кончив, убираю руки. В трусах растекается теплая лужица, и я чувствую облегчение, как от тысячи выдохов.

Когда жар возбуждения отступает, я падаю на подушку и закрываю глаза. Тесса так и сидит у меня на ногах. Как же я рад! Что бы там ни говорили, я умер и попал на небо… Тесса начинает тревожиться, и я открываю глаза. Я сам слегка беспокоюсь: как бы поспеть за ее бзиками. Но она улыбается, и тревога проходит. Поднимаюсь и целую ее в лоб. Тесса вздыхает. Какой сладкий звук.

– Я еще ни разу так не кончал, – признаюсь. Тесса дарит мне новые переживания, и это круто.

– Что, все так плохо? – спешит она прийти к худшему выводу.

– Что? Нет, ты все сделала правильно. Обычно если кто-то просто ласкает меня через трусы, этого мало.

Тесса устремляет взгляд в пустоту и молчит. Что-то не так. Прокручиваю в голове последние полминуты, пытаясь понять, чем я ее обидел. Вроде я не виноват.

– О чем думаешь? – спрашиваю.

Тесса молчит. Обвиняет меня в том, что я не умею общаться, а сама не спешит откровенничать.

– Да ладно, Тесса, брось, расскажи.

Замыкается от меня и ждет, чтобы я с ней был откровенен. Пощекотать ее, что ли? В старых комедийных сериалах, что я смотрел в детстве, женщину легко было разговорить – только пощекочи ее. Плюс это добавляет флирта. А уж я любую полезную мелочь использую.

– Ладно… ладно! Расскажу! – лягаясь, визжит Тесса. Видок у нее глупый: мордашка сморщена, зубы оскалены. Пинается, чтобы я прекратил. А у меня от смеха уже живот болит.

– Верный выбор, – говорю. В трусах у меня мокрым-мокро. – Только не торопись. Мне бы в душ по-быстрому сбегать. Переодеться.

Смену белья я с собой не принес, только футболки в багажнике машины. Встаю с кровати и осматриваюсь. Карен говорила, что в комоде полно одежды. Гм, как так можно, набивать одеждой комод для того, кто с тобой ничего общего иметь не желает?

Ладно, хрен с ним, выбора-то нет, а Карен – не такая уж плохая тетка. Я разбил ее фарфор, так что надо порадовать в знак компенсации – надеть то, что она мне приготовила. Открывая ящик, надеюсь на лучшее… облом. Вижу целое море трусов в клеточку: сине-белые, красно-белые, красно-зеленые, красно-синие, бело-зеленые. Конца и края им нет. Так и хочется закрыть ящик с треском, однако выбирать не из чего. Осторожно, будто заразные, беру двумя пальцами наименее дрянные, сине-белые.