Как женить слона - Татьяна Веденская

– Господи, это все так волнительно, – мой муж отложил в сторону планшет и повернулся ко мне. – А когда мы уже узнаем точно?

– Не знаю, вроде после шестнадцати недель, на УЗИ. Но если ты будешь работать по шестнадцать часов, то можешь и не дожить до этого. Дедушка! – я показала Гришке язык.

– Не так страшно быть дедушкой, как спать с бабушкой, – Григорий с довольным видом бросил мне этот кусок бородатого анекдота и вдруг провел ладонью по моему лицу. – Ты будешь самая красивая бабушка на свете.

– Ты считаешь? – улыбнулась я, а затем мы, не сговариваясь, бросили взгляд на часы.

– Варька еще спит, – кивнул Григорий, и глаза его загорелись хитрым огнем. Я не удержалась и фыркнула.

– Маньяк. Старость на тебя плохо влияет!

– Старость? Ну, я тебе покажу сейчас! – Гришка подпрыгнул на кровати, стянул с меня одеяло и схватил за запястья.

– Пусти, оглашенный, – сопротивлялась я, пытаясь вырваться из его железной хватки. Сияющий от восторга муж радостно свидетельствовал мою полнейшую беспомощность в его стальных руках.

– Что, не так плохо для дедушки, да?

– Самый сексуальный дедуля из всех, кого я знаю, – прыснула я.

– И многих дедуль ты знаешь? – спросил он и отпустил меня, притянул к себе и запустил руки под майку. Я откинулась на подушке, разбросала руки по кровати и прикрыла глаза.

– Одного достаточно, – прошептала я и почувствовала, как знакомый огонь охватывает мое обнаженное тело под его взглядом.

– Какая бесстыдная бабушка. Дверь закрыта? – спросил Гришка, и глаза его стали серьезными. Я не помнила, закрыла ли я дверь или нет, но скорее да, чем нет. В последние недели безопасность закрытых дверей стала снова востребованной, как никогда.

Когда-то давным-давно я мечтала оказаться в постели, в руках моего мужа, чуть ли не каждую минуту. Раньше Гришка мог заскочить в спальню перед уходом в часть, уже одетый, в идеально чистой форме, которая так и не перестала «заводить» меня. Летчики – они такие сексуальные. С сосредоточенным и серьезным видом, быстро и «по-боевому» он раздевал меня и овладевал мною, доводил меня до исступления, требуя при этом, чтобы я вела себя тише и приличнее. А то что люди подумают. При этом сам смеялся.

Вот, точно как и сейчас…

– Что ж ты так стонешь, дорогая? Может, тебе больно? – спросил он, откровенно насмехаясь надо мной. – А так? Опять она стонет, что ж делать-то? Тише, Варька проснется!

– Я люблю тебя, – пробормотала я сквозь стоны. Гришка остановился на секунду, а затем склонился и нежно поцеловал меня в губы. Я изогнулась, потянувшись к нему навстречу, и, что поделать, снова простонала… Сдерживаться не было больше сил!

– Ты ж моя Иришка. Я тебя тоже люблю. Вот так люблю, и вот так, – и мой муж исчерпывающе продемонстрировал мне, как именно он меня любит, подвергнув нас риску разбудить не только Варвару, мирно спящую за соседней стеной, но и напугать своими криками свекровь, уже гремевшую посудой в кухне.

Позже, сидя рядом со мной за столом, Гришка со своим традиционно серьезным видом посмотрел на меня, а его ладонь неожиданно оказалась на моем бедре – под скатертью. От неожиданности я подпрыгнула на месте и чуть не перевернула тарелку. Алевтина Ильинична посмотрела на меня с недовольством, и даже Варвара оторвалась от телефона и склонила голову набок.

– Что с тобой? – невозмутимо спросил меня Григорий, продолжая продвигаться вверх по ноге.

– Все отлично. Настроение боевое, – пробормотала я. – А ты как?

– А я… Слушай, я хотел заехать на строительный рынок. Хочу сделать кроватку сам, а то сейчас продают черт-те чего, неизвестно из каких материалов делают и какими лаками покрывают. Поедешь со мной?

– Вообще-то это и мой ребенок, – возмутилась Варя. – Я тоже хочу поехать, выберу цвет.

– Ты давай к экзаменам готовься, – строго сказал Гришка, а его рука забралась уже в совсем неприличное место. – А то провалишь ГИА, опозоришь нас с матерью.

– И с ребенком! – добавила я, прикусив губу, чтобы снять напряжение. – Ребенку тоже нужна мать-отличница.

– Господи, родители, вы с ума сошли? – закатила глаза Варя. – Сдам я ваш экзамен, сдам. А кроватку я хочу светлую.

– Будет исполнено, – радостно кивнул Гришка и, ох, наконец, убрал руку.

Я глупо улыбнулась и подумала о том, что наверняка это не конец. И вечером последует вторая серия. Или, скорее, двести двадцать вторая. Что-то поменялось, что-то страшное, опасное и злое вдруг покинуло наш дом и сердце моего мужа. Я чувствовала это, поняла по выражению его лица, когда его бывшие коллеги позвонили, приглашая его на ежегодную встречу в ресторане, а он не побледнел, не отказался, не сжал зубы и кулаки и не замкнулся в себе на неделю или даже месяц.

Он впервые согласился.

– Конечно, приеду! – улыбнулся Гриша. – Слушай, а ты бы привез детей к нам, у нас такие хорошие туры по Москве. Как раз для школьников. Ага. Конечно, бесплатно. Я ж там, считай, главный! Отлично, записывай адрес. Только пусть мне предварительно позвонят, я за ними места закреплю.

Я слушала их разговор и не могла поверить своим ушам. Интересное кино! Все это время после его увольнения я, значит, прыгала, как дрессированный тигр через огненное кольцо, чтобы привести моего мужа в чувство. Чего я только ни делала, все без толку. Смотрел волком, читал газету и вел себя как чурбан бесчувственный. Значит, чтобы победить мужскую депрессию, надо что… создать ему проблем?

Получается, так?

– Господи, она что, правда беременна? – вытаращилась на меня Людмила, только вернувшаяся из своего тура из Турции. – Как это так? Ей же… сколько ей?

– Пятнадцать, – кивнула я, радуясь тому, что Людмила вернулась, и мне, во-первых, не будет так тяжело работать. Одна касса – это явно недостаточно по нынешним меркам, даже если ты работаешь в небольшом отделении банка. А во-вторых, не будет так скучно.

– Это ж какой класс она заканчивает?

– Я ж тебе говорила про ГИА! – возмутилась я.

– Ах да! Я с этой Турцией совсем обо всем забыла.

– Как ты отдохнула? – спросила я, и по лицу подруги пробежала тень. Вообще, с того момента, как она вошла в кабинет, у меня на кончике языка вертелся вопрос. Ну, не выглядела она как человек, который хорошо отдохнул.

– Ох, не спрашивай, – покачала головой Люда, привычно пересчитывая сдачу клиента. – Это не отдых, а форменная головная боль.

– Что не так с Турцией-то?! – возмутилась я.

– А все не так! Во-первых, море было холодное. Они клялись и божились, что оно к середине мая прогревается, а оно вот взяло – и не прогрелось! Девятнадцать градусов? Я вас умоляю, я же не морж и не закаляться сюда приехала! Если бы хотела закаляться, я бы в Москве осталась.

– Ну, а погода как была? – полюбопытствовала я. – У нас тут солнышко, наконец, прорезалось.

– Погода была нормальная. Наверное, такая же, как здесь, – пожала плечами Людмила, все равно какая-то взвинченная и злая, несмотря на загар.

– А номер хороший был? – спросила я. – Фотографии есть?

– Номер? Да обычный номер, кровати, телевизор, душ. Хороший номер, – поморщилась при этом Людмила. Надо же, она даже не бежит показывать мне фотографии. Вот это по-настоящему странно.

– Что не так-то? – спросила я напрямую.

– Я лично во всем виню только тебя, – заявила она и посмотрела на меня, преднамеренно сощурив глаза. – Эта моя родственница… чтоб ей пусто было, честное слово. Ты не представляешь, как она квасила. Она нашла каких-то немцев, которые, по-моему, решили отбить каждый свой поганый евро, затраченный на поездку. Эти немцы ели и пили, кажется, не останавливаясь. Так и переходили из одного бара в другой. И, наверное, в туалете подсчитывали, на какую сумму наели и напили.

– А при чем тут ты? – возмутилась я. – Ну квасила твоя родственница с немцами, и что?

– А то! Трижды ее рвало на мою кровать! – в голосе Людмилы прозвучала неприкрытая боль. – Один раз она уснула на полу. Господи, кто их, эту современную молодежь, учил так отдыхать? Она мне прямо моего бывшего мужа напомнила, представляешь?! Перед отъездом немцы пытались взять наш номер штурмом. Их, видимо, не устроил тот факт, что Катерина отказалась с ними совокупляться.

– Совокупляться! Какое слово-то мерзкое, – рассмеялась я.

– После того, как они себя вели, они недостойны никаких эпитетов, кроме таких, – фыркнула Людка. – В общем, тебе, как официальной будущей бабушке, даже неприлично знать, через что я прошла! Вот если бы ты поехала со мной, все было бы иначе.

– Это точно, – согласилась я. – Может, все-таки следующим летом…