Хочу сестру друга - Милана Стоун

Сейчас Макс не упускает возможности стрельнуть глазами в небольшой вырез свитера и на губы. Туда и обратно.

Нахал, видимо, забыл, где расположены мои глаза.

— Ешь, как птичка, скоро от тебя ничего не останется и не за что будет тебя щупать.

Мне совсем не нравится куда перетекает наш разговор. Не в то русло. И щеки опять пылают, а в животе появляется это щекотливое ощущение. Бесит.

— Так, о чем ты хотел поговорить, — делаю голос на тон серьёзнее.

Флиртовать с ним не планировала, потому что он все тот же гад, ещё подумает, что между нами все как раньше.

Я могу скрывать свои настоящие чувства, могу дать понять, что мне все равно, но это выбивает из сил. Иногда бороться с ним слишком тяжело.

— О том, сколько ещё ты будешь обижаться из-за ерунды, — не менее серьезно отвечает Котов. — Я вот тебя простил и готов к примирению.

У меня пропадает дар речи. Я просто перевожу на него шокированный взгляд, убедиться в том… А не шутка ли это.

Я даже подзависла на несколько секунд, но Котов выглядит очень серьёзно. Смотрит колко, без намёка на улыбку.

— Ты меня, что сделал… Простил?! Интересно за что?

Моему возмущению нет предела и голос такой визгливый, что даже Макс морщится от громкого звука, но по-другому у меня не получается, ведь эмоции неконтролируемо вырываются наружу.

— За истерику на ровном месте из-за того, что я задал вполне себе обычный вопрос, — спокойно отвечает он.

Значит истерика?! Обычный вопрос? Интересно, он всем девушкам задаёт подобные вопросы? Заставляет предоставить список бывших.

Бред же, почему-то мне кажется, что только ко мне такое «особенное» отношение. Что не менее обидно. Чем я хуже всех остальных?

— Не верю в то, что слышу, — злюсь на него. — Это такая наглость! Максим с твердой уверенностью заявляю: у тебя нет ни совести, ни тактичности.

Он сделал меня виноватой. Отлично. Я точно не такого ожидала после близости. Мне хотелось объятий, разговоров, может даже обещаний, но не обвинений за мою девственность.

Козел, блин.

— Солнышко, мы можем просто забыть этот неприятный момент, — говоря это, он кладет свою огромную ладонь на мое колено. — Согласен, что я немного вспылил…

— Немного, как же… — прыскаю злобно я. — И не называй меня солнышком!

То малявка, теперь — солнышко.

Скидываю с себя его тяжелую клешню, от чего Макс раздраженно трёт подбородок.

— Дай же договорить, — снова трогает меня за колено, словно без этого не может обойтись. — Я готов все исправить, готов где-то идти на уступки, сходить там, на свидание, побыть только вдвоём, без скандалов, — задумывается и начинает лыбиться, — если, конечно, мы не будем мириться так же, как сделали это в прошлый раз.

Да черт! Сколько можно меня смущать. И видит же, как на меня влияет, специально говорит о таком. Вновь и вновь напоминает о сексе с ним.

— Готов он на свидание сходить… Да что ты, не нужно себя ломать, — язвлю я, как могу.

Дергаю ногой, но это не помогает избавиться от него, он еще сильнее переваливается в мою сторону, отчего в машине становится тесно.

Мне приходится прижиматься к двери, иначе я окажусь в его загребущих руках.

Глава 45

— Я не ломаю, — приближается он. — Мариш, все, что я делаю, доставляет мне удовольствие, можешь за меня так сильно не переживать.

Его самоуверенности может позавидовать кто угодно, хотя понятно, откуда ноги растут. Такой весь идеальный. Только мало кто знает, что на самом деле он тот ещё мерзавец.

— В твоём случае по-другому никак, во-первых, хотя бы перестань спать со всеми подряд, может тогда с тобой кто-то и захочет нормальных, здоровых отношений.

Решаю высказать в лицо все, что о нем думаю. Только вижу, что он не воспринимает мои слова всерьёз, поглаживает по коленке и отодвигаться не собирается.

Ещё я заметила, что он заблокировал мою дверь.

Если этот хитрый котяра полезет с непристойностями, то я ему все побитое лицо расцарапаю.

— Я после тебя ни с кем не был, — удивляется он. — И зачем мне кто-то? Я говорю про тебя.

Подумаешь несколько недель без секса. Хотя, возможно для него это слишком долгое воздержание. И еще далеко не факт, что он не врет, чтобы переспать со мной ещё разок.

— Нет, про меня ты можешь забыть, я лучше поберегу остатки своих нервов, — говорю то, о чем постоянно размышляю. — Я не хочу постоянно думать о том, а не изменяешь ли ты мне. Я не из тех дур, которые прощают подобное.

А с Максом же по-другому не выйдет, он знаменитый спортсмен, любвеобильный мажор, вокруг него всегда будет много девушек. Он может и попробует хранить верность, но на какой-нибудь вечеринке продуманная девица просто подпоит его и залезет в штаны. Мы же знаем какой Макс, когда пьяный, он мало что помнит, да и вообще плохо соображает в таком состоянии.

А мне потом тыкнут этим в лицо.

Смотрю в его глаза и верю в то, что он действительно загорелся, такое слишком тяжело скрыть или подделать, но, с другой стороны, я слишком хорошо его знаю. Он никогда не ввязывался в долгие отношения, он их не переносит.

— То есть не пойдёшь никуда со мной?

Макс все же отстраняется, садится на своё место, закрывшись в себе, с трудом подавляя появившуюся нервозность.

Ну не всегда же ему получать положительный ответ.

— Нет.

Когда я даю ответ, он закипает, как чайник. Открывает рот, чтобы что-то сказать, но неожиданно выходит из машины, я вижу, как он закуривает, прохаживаясь около авто.

Проходит минут пять и он возвращается.

Это ужас как странно. Вообще на него не похоже. Не кричит, не возмущается.

— Прошу, солнышко, не нужно, — говорит он, когда успокаивается. — Я так соскучился за эти недели, а ты шипишь на меня.