Ледяной остров (в сокращении) - Алексей Кудашев

Да, задача решалась грандиозная. Инженеры, слушая Трофимова, по-новому осмысливали свою деятельность. И это подняло их работу в собственных глазах.

И до чего же мелким, эгоистичным показалось после этого выступление Родионова! Хорошо, что Трофимов прошел мимо его злопыхательских слов, не заслонил ими большую и благородную цель. Все видели, что Родионов вновь побит, хотя Алексей Петрович ни одним словом не обмолвился о его речи.

Доволен был и сам Родионов, будучи, как и все кляузные, склочные люди, большим трусом. Он видел, что аудитория не пoддержала его, и также понял, что и на этот раз просчитался. Поэтому он со страхом ждал выступления Трофимова. И вот того, чего он больше всего боялся, не случилось. Однако ослепленный ненавистью к Алексею Петровичу, он не сумел сделать правильного вывода. "Значит, не так уж неудачно было мое выступление, если Трофимов не решился мне открыто возразить",-улыбнулся внутренне Родионов, по-своему истолковывая речь Трофимова.

И в это время он услышал слова Байрамова.

- Признаюсь, товарищи, мне было стыдно за Родионова, стыдно за то, что в нашем хорошем, дружном коллективе имеется такой моральный урод. Правду сказал товарищ Горбунов, что не пошел вам впрок полученный урок, товарищ Родионов. Вы были против законтурного заводнения, против забойного депарафинизатора, прртив нагнетения в пласты морской воды, против многого другого.

Теперь вы становитесь в позу обиженной невинности и называете сомнительным делом экспедицию, возглавляемую Кирилловой. Да если хотите знать, в ней, в этой экспедиции, будущее морской нефти. Советскими физиками теоретически и практически доказана возможность успеха экспедиции. Это лишь вопрос времени. А вы хотите это время затянуть, помешать успеху. Кому на руку вы действуете? Тому, кто пытался убить Кириллову, тому, кто пытался воспользоваться изобретением наших советских ученых и инженеров? Вы-умный человек и неужели вы не можете критически оценить свои поступки и сделать из них правильные выводы?

Когда управляющий кончил, Родионов встал и вышел, не поднимая головы.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Павел Зарубин, у которого после отдыха в санатории осталось еще два дня отпуска, решил возвратиться в Приморск на пароходе. Но когда приехал в порт, "Михаил Кутузов" уже отшвартовался.

"Эх, опоздал!"-с досадой подумал корреспондент.

Следующий пассажирский пароход на Приморск отплывал только через сутки. Зарубин мог, конечно, доехать до Приморска поездом-это даже быстрее, но море с детства манило его, и он очень пожалел об упущенной возможности. Поезд отходил через три часа, и журналист не знал, как скоротать время. Сдав чемоданчик на хранение, он не спеша направился к грузовой пристани. Здесь стояло несколько пароходов и барж. В конце пристани дремал лесовоз "Дон". Проходя мимо "Дона", Зарубин услышал, как один матрос говорил другому:

- В Приморске будем завтра в шесть вечера, а начало в восемь...

"А что если..." - подумал Зарубин и решительно направился к трапу.

- Скажите, пожалуйста,-обратился он к матросу,-где я могу видеть капитана?

Моряк повернулся на голос Зарубина и, смерив его изучающим взглядом с головы до ног, кивнул головой на корабль.

- У себя.

Через минуту Зарубин стоял перед старым капитаном "Дона" в его небольшой каюте.

.- Что вы хотите?-спросил моряк, заглянув в корреспондентское удостоверение.

- Видите ли, товарищ капитан,- нерешительно начал Зарубин,-я опоздал на пароход. Мне срочно надо в Приморск. Не могли бы вы взять меня с собой? Вы ведь идете в Приморск?

- В Приморск. Да только пассажиров мы не перевозим. Отправляйтесь поездом.

Видя, что дело срывается, Зарубин пустился на хитрость: - Это я знаю. Но только, понимаете, мне нужно написать для газеты очерк о моряках, а вы, я слышал, знаете все моря мира.

Хитрость удалась.

Старый моряк выпрямился, разгладил прокушенные усы и не без гордости сказал:

- Да, молодой человек, плаваю я пятьдесят второй год, за свою жизнь избороздил все моря и океаны,-и, подумав, добавил: - Ну, хорошо, как представитель прессы можете располагать моей каютой. Ночью я все равно буду наверху.

Через час "Дон" отшвартовался.

"Назвался груздем - полезай в кузов,- подумал Зарубин, стоя на палубе.-А что, и в самом деле неплохо написать такой очерк."

Зарубин спустился в капитанскую каюту.

Опытный моряк Иван Васильевич Синявин в последние годы плавал в Арктике. Год назад он ушел на пенсию, но не выдержал тихой жизни, не смог жить без моря и теперь комaндовал старым лесовозом Дон. Много интересного услышал Зарубин от бывалого капитана.

Под вечер журналист вместе с Синявиным вышел на палубу. Море лежало в удивительном спокойствии. "Дон", неторопливо разрезая морскую гладь, уходил на юг. Справа, опускаясь к горизонту, сияло солнце. Чувствовалось приближение осени; днем еще было достаточно тепло, а сейчас от воды тянуло прохладной сыростью.

- Скоро начнутся штормы, и на такой посудине, как Дон, носа в море нельзя будет показать,-сказал Синявин.

Поужинав, капитан пошел наверх, чтобы сменить, своего помощника, а Зарубин лег спать.

Утром проснулся от необычного шума, напомнившего ему ледоход, который не раз приходилось наблюдать в детстве на Каме. О корпус корабля что-то непрывно ударялось. Торопливо одевшись, Зарубин выбeжал на палубу. Его обдало холодом. Почти вся команда толпилась на палубе. Матросы с любопытством заглядывали за борт, Дон шел, врезаясь в сплошной слой шуги и тонких пластин льда. Стаи морских птиц с криком носились над морем, охотясь за мертвой рыбой.

- Что случилось, Иван Васильевич?-спросил Зарубин, поднявшись на ходовой мостик.

- Должно быть, тут ночью ударил сильный мороз. Вон сколько шуги и мелкого льда.

Но вскоре вдали показалась чистая вода. Выйдя из ледяной крошки, Дон плыл с прежней скоростью. Капитан сбросил плащ.

- Попали к теплое течение, тут море не скоро замерзнет,-поделился старый моряк своими соображениями.

Сквозь утреннюю дымку тускло светило солнце. Видимость была небольшой.

Склянки пробили восемь.

Синявин пригласил журналиста завтракать.

Не успели они сесть к столу, как прибежал вахтенный и доложил:

- Товарищ капитан, впереди по курсу айсберг!

- Э, милый, иди-ка к врачу, измерь температуру,-засмеялся Синявин.

- Иван Васильевич, виноват, товарищ капитан, я вам правду говорю. Настоящая ледяная гора. Мне приказано вам доложить.

- Ладно, иди,-уже недовольно сказал капитан.

Кряхтя, он встал:

- Ох, не дадут спокойно поесть. Чго еще за чудеса в решете там случились

Зарубин последовал за капитаном. Поднявшись на палубу, он увидел впереди ледяную гору, длиной не менее полукилометра.