Студентус вульгарис - Андрей Геннадьевич Кощиенко

— Что он несет? — возмутилась я, услышав, что он сказал. — Какое такое я ему животное?

У всех девушек, стоящих рядом с Жустиной, выражение лиц тоже стало недовольным.

— Да что вы говорите, — насмешливым тоном, скрестив руки на груди и нехорошо сощурив глаза, произнесла Жустина. — Животные, значит? Обоснуете?

— Не-а, не обосную, — отрицательно помотал головою Эриадор. — Докажу!

— О-о-о, даже так? Как интересно! И как?

— Предлагаю пари! — громко, чтобы было слышно всем, произнес Эриадор. — Пари между мной и госпожой Жустиной! На следующих условиях. Мы с госпожой целительницей уединяемся за занавеской. Если через минуту она не будет кричать от восторга, то я проиграл, если будет — то я победил! Проигравший ведет всех свидетелей пари в лучший трактир города — «Белый лебедь»! Свидетели — все присутствующие! Ну как, все согласны?

— У-у-у, да-а-а, — одобрительно замычали со всех сторон. — Согласны!

— Ну вот, все согласны, — обратился Эри к Жустине. — А вы согласны, госпожа лучшая ученица?

— Я? Э-э-э…

— Что же вы, неужели вы готовы отказаться от своих слов?

— Каких слов?

— Все прекрасно слышали, что вы говорили. Спросите, они вам расскажут. Ну так что, вы отказываетесь от пари и при всех признаете мою правоту? Или как?

— Ничего я не отказываюсь!

— Тогда пари?

— Почему вдруг сразу пари?

— Но ведь вы же подвергли сомнению мои слова! И кому как не вам стоит убедиться, что все честно, без обмана? А то, если будет кто-нибудь другой, скажете опять, что все подстроено. Вы готовы делом подтвердить свои слова?

— Ну… я не знаю… как-то все неожиданно…

— Дворяне отвечают за свои слова.

— Хорошо, я согласна!

— Отлично! Все слышали?

— Да-а-а… — вразнобой отозвались вокруг. — Пари.

— Только без занавески, — сказала Жустина.

— Дело в том, что это знание — старинная семейная тайна, передающаяся из поколения в поколение, — пустился в объяснения Эриадор. — Я поклялся отцу, что передам ее своим детям и только. Вы понимаете? Поэтому мне важно, чтобы никто не видел, как это делается. Я могу вам при всех поклясться чем угодно, что не позволю себе никаких вольностей. Не буду никуда лезть и за что-то там хватать. Всего лишь легкое прикосновение к вашей шее, и все! Вы поставите щит против магии, вы же умеете! И все будет честно и прозрачно. А с вашей честью за одну минуту за занавеской со мной, да еще при таком количестве свидетелей, ничего не случится. Или вы придумали повод отказаться от пари?

— Я не отказываюсь от своих слов. Но где же мы найдем эту занавеску? — непонимающе спросила Жустина. На фоне Эриадора выглядела она неуверенно.

— В большом зале есть портьеры на окнах. За ними не то что мы с вами, взвод гвардейцев поместится! Пойдемте! Скоро уже перемена закончится!

— Хорошо. Пойдем.

— В большой зал, все в зал! — приложив руки рупором ко рту, прокричал Эри.

С шутками и прибаутками толпа свидетелей вместе со спорщиками повалила по направлению к залу, обрастая по пути новыми заинтересованными лицами. В результате туда пришло человек под двадцать. Я тоже пошла с ними. Было интересно, чем это закончится. Да и Эри, может, удастся намекнуть, что я его прощу…

— Прошу вас! — Эри указал Жустине на большую портьеру из плотной светло-коричневой материи у первого окна. Сразу у входа.

— А как будем определять время? — растерянно спросила она, видно никак не ожидавшая такого стремительного развития событий.

— Вслух будут считать! Как крикну, начинайте! До шестидесяти! Понятно? — обратился Эри ко всем присутствующим.

— Да… ага… хорошо, — вразнобой ответили ему.

— Готовьтесь.

Эри вместе с Жустиной зашел за портьеру и задернул ее.

— Готовы? — спросил он оттуда.

— Да! — хором ответили ему.

— Начинайте!

— Раз… два… три… четыре… — сначала нестройно, но затем, выровнявшись, дружно принялись считать все.

Я не считала, а смотрела на портьеру. Мне совсем не нравилось, что он там наедине с ней. Пусть даже и при свидетелях. И спор какой-то дурацкий…

— …пятнадцать, шестнадцать…

— Ах! — громко раздалось из-за портьеры.

— …восемнадцать, девятнадцать…

— АаааааААААААА!

Портьера отлетела в сторону, открывая, что творится за ней. Эриадор, не давая упасть Жустине и сильно наклонившись вперед, прижимал ее к себе, подхватив левой рукой за талию. Другой рукой он схватился за портьеру. Жустина же, упершись ему в грудь выпрямленными пальцами обеих рук и что есть силы изогнувшись через его руку назад, самозабвенно вопила восторженным голосом.

Голова ее была запрокинута, волосы свесились чуть ли не до пола, а лицо было искажено гримасой сладострастия. Выглядела она в этот момент не очень здорово.

Я бы не хотела, чтобы меня видели в такой момент, невольно подумала я, глядя на ее покрасневшее лицо.

Наступила тишина. Жустина перестала кричать и, закрыв глаза, обмякла в руках Эри. Он осторожно потянул ее к себе, ставя на ноги.

— Мм… — Жустина, все так же не открывая глаз, прижалась щекой к правой стороне груди Эри, положив на ее другую сторону ладонь с растопыренными пальцами. Эри обхватил ее руками за плечи и прижал к себе.

— Мм… мм… мм…

Словно кошка, все так же не открывая глаз, девушка неожиданно принялась тереться головой о его грудь. На ее лице была улыбка неги и блаженства. Эри же улыбался как-то насмешливо, с оттенком легкого презрения на лице… Стояла полнейшая тишина. Все, замерев, молча смотрели на них.

— Мм… мм… мм…

— «Белый лебедь», — громко сказал Эри, наклоняясь к ее уху.

— Мм?

Жустина открыла глаза. Первое мгновение в них было выражение, будто она где-то далеко-далеко, потом в них появилось осмысление. Внезапно она широко их распахнула, увидев толпу людей, с любопытством глазеющую на нее.

— Ой!

Она дернулась из объятий Эриадора назад и оступилась.

— Осторожнее!

Эриадор аккуратно придержал ее за талию.

— Милое животное, вы проиграли спор… — с насмешливой улыбкой наклонился он к ней. — И теперь неплохо было бы