Северный ветер - Анна Кочубей

— Это очень правильно — назначать неприятные встречи там, где они быстро закончатся! — оценила Алиссен.

— Да, учись, барышня. Королевы и след простыл, галереи опустели: гулять в такую погоду не пришло бы в голову ни одному сумасшедшему. Сам не знаю, на что я рассчитывал, но продолжал мерзнуть, прохаживаясь вдоль перил до тех пор, пока не стемнело, и двери во дворец не заперли изнутри. Подергав одну, вторую, третью, и еще штук десять, я уверился, что обо мне забыли. Можно было впасть в истерику, вопить и бить кулаками в холодное дерево, пока не впустят, но я мужественно решил не позориться и замерзнуть насмерть. Прилепившись к стене и уверяя себя, что она теплее, чем мне кажется, я почти достиг своей цели. Тем временем, буря разразилась тяжелыми хлопьями мокрого снега, но ветер понемногу стих. На фоне посветлевшего неба я увидел фигуру, закутанную в мех и не сразу поверил в свою удачу — это была она, Амаранта, королева Эймара.

— И что она там делала?

— Впоследствии я узнал, что Амаранта любила побыть одна, а пустынные ночные галереи дворца — просто обитель одиночества.

— И она была счастлива тебя увидеть! Вы горячо обнялись, и так ты стал архонтом.

— Ты не видишь грани между сарказмом и грубостью, Алиссен. Это очаровательно, когда не бесит.

— Прости.

— Для тебя сказать «прости» проще, чем почесаться.

— Прости еще раз. Ты обиделся? Чем мне искупить свою вину, Моргват? Я сделаю все, что ты хочешь! — сказала девушка свою привычную фразу, повисая у архонта на руке и непринужденно прижимаясь к его боку.

Моргват отстранился и промолчал. Лето красноречиво постучал пальцем себя по лбу, намекая подружке, что она зашла слишком далеко. Но архонт мысленно снова был в столице Эймара и не смотрел на своих спутников.

Амаранта вскинула левую руку в знаке архонта, но тут же опустила ладонь. Она не проронила ни звука. Призвав на помощь все знания дипломатии, юноша начал разговор с королевой первым:

— Ваше Величество, я посол из Тиверии. Позвольте…

Ответом было молчание и прищуренный взгляд, от которого стало еще холоднее.

— Если вы испугались, что я нападу на вас… Я безоружен.

Она просто пошла прочь. Сила презрения королевы Эймара была подобна ледяной пощечине. «Конечно, она меня не боится! Создатель, как же глупо я себя веду!»

— Я хочу стать архонтом! — выкрикнул тиверец Амаранте в спину в последней надежде, что это ее остановит.

Подействовало. Королева обернулась.

— Зачем, некто из Тиверии?

Обращение «некто» юноша проигнорировал.

— Вы меня узнали, верно? Да, я наврал, я не посол. Пока еще нет. И не буду, если кто-то узнает, что я тут творю. Вернее, я не стану послом уже потому, что вы все это слушаете.

— Я задала вопрос — зачем? Отвечай.

Да, зачем? Моргват думал, что у него есть тысячи причин стать архонтом, но как только они обращались в слова, готовые соскочить с языка, так тиверец сам осознавал всю их смехотворность. Что сказать? Что он мечтает стать знаменитым, как Фелан? Что ему скучна будущая карьера? Что голубой цвет магии будет ему к лицу?

— Я хочу все изменить. И начать с себя.

Да, вот так правильно. Амаранта подошла и положила руку юноше на плечо. В ее глазах разгорался светлый огонек, страшновато-неестественный в ночной темени. Будущий Моргват не сразу догадался опуститься на колени. Под руками хлюпнуло — это снег растаял от тепла его ладоней, упершихся в каменный пол. Карьера посла полетела псу под хвост. Тиверца не стало.

— Так что же было? Моргват? Я обещаю быть хорошей до самого вечера, если ты расскажешь до конца!

Алиссен дергала архонта за руку и просительно засматривалась в лицо.

— Она меня не обнимала, госпожа Вейс. Она приложила левую руку к моему лбу, оцарапав его кольцом с черным камнем, и я отключился, упав в снег. Пусть подробности обращения в архонты останутся между нами, Загорелой шее знать об этом совсем не обязательно.

— Опять обзывается. Я-то за что под раздачу попал? — оскорбился Лето.

— А когда ты очнулся, она помогла тебе?

— Когда я очнулся, я решил, что остался один, а она ушла, и чуть снова не вырубился от тоски. Я словно хлебнул лиха, которого бы хватило на всех тиверцев и сотню послов-неудачников.

— Вот сволочь! Еще хуже Коэна, который смотрел на меня с высоты своего роста: сдохла я или нет!

— Не спеши. Все же Амаранта осталась. Она стояла у колонны, и я не сразу ее заметил.

Да, она ждала, глядя вдаль, рассматривая нечто невидимое за перилами. Полетела к демону не только карьера дипломата, но и все условности этикета. Перед тиверцем стояла архонт, а не правитель чужой страны. Или страна уже не чужая?

— «Получилось?» — выдавил юноша первое попавшее слово, пришедшее на ум.

— «Тебе решать».

— «Я жив, кажется».

— «Проверь».

Это была шутка, сказанная серьезным тоном. На всякий случай тиверец незаметно ущипнул себя за руку. Больно. Это сейчас смешно об этом вспоминать.

— Дальше! — потребовала Алиссен.

— Дальше? Я пожелал служить Эймару.

— Это еще зачем?

— Помнишь, я говорил, что белый архонт передает часть своей силы? Наверное, это правда, но с момента обращения моя душа больше не принадлежала Тиверии. Я остался, и через несколько дней уехал в северную школу, в Асгар.

Архонт умолчал, что наутро, взглянув в зеркало, он не узнал цвет своих глаз и очень расстроился. Желтая магия, цвет учителя, а не воина! А как же планы о славе и подвигах?! Под дверью обнаружился конверт, а в нем листок с одним-единственным словом, написанным острым почерком Амаранты — «Моргват». Новое имя.

— Она была злая, твоя королева? Жестокая?

— Справедливая.

— А красивая?

— Так считали многие.

— Ты в нее влюбился?

Моргват усмехнулся.

— Я ее любил как королеву, не думая о ней, как о женщине.

— Ты жалеешь о том, что сделал?

— Нисколько, Алиссен.

Девушка надолго замолчала, а потом неожиданно спросила:

— Так вот почему ты сказал, что Моргват — не настоящее имя. Помнишь, на пристани Дорина? А по-настоящему как?

— Моргват, по-настоящему. Другого имени никто не помнит, кроме меня и… И тех, кого уж нет.

— А что за кольцо?

— Какое еще кольцо?

— У Амаранты. Ты сказал «жуткое и царапучее».

— Забудь. Смотри, как тебе город. Вот он, перед тобой.

— Как я смогу целый вечер вести себя хорошо в таком богатом городе, как Велеград?! — весело ужаснулась девушка.

Тропинка привела к одной из дорог, что сливались воедино перед массивными воротами. У Велеграда было несколько въездов, путники вышли к самому скромному из них. Архонт покосился на свое «хорошее приобретение». Алиссен легкомысленна лишь на первый взгляд: за фасадом женского кокетства и наглой непосредственности скрывается цепкий разум и отличная память. Не стоит ей лгать.

— Ты передернул по-крупному, дяденька! Привел меня в та-а-акой город и предлагаешь поселиться в этой конюшне?! — громко возмутилась Алиссен.

После такого вступления, вошедшая троица привлекла к себе внимание всего общего зала. Конюшни здесь как раз и не было: гостиница в бедном квартале Велеграда предлагала комнаты для пеших гостей.

— Начинается…

Моргват всерьез задумался, что будет правильнее: заткнуть девчонке рот и извиниться или просто вытолкать ее за дверь и идти в следующее место. Предварительно обезвредив Алиссен, естественно.

— Сам не начинай, архонт, — зашипел Лето, — предоставь ей обо всем позаботиться! Алис знает, что делает. По крайней мере, постели у нас без клопов будут и похлебка без мух. Только плати сам, а то она тебя обдерет. Это я по-дружески советую.

Мужчины заняли стол и с интересом прислушивались к обрывкам разговора Алиссен и хозяйки заведения. Спор на повышенных тонах плавно перетек в мирное русло. Девушка висла на высокой стойке, о чем-то проникновенно рассказывая, а женщина охала и качала головой. Затем обе исчезли, чтобы появиться вновь с едой.

— Вот он, мой охранник, — Алиссен ткнула пальцем в Моргвата, — очень серьезный мужик, не склонный к безрассудным поступкам, а это — кузен, — палец достался Лето, — он все умеет: воду носить, дрова колоть, починить, что сломалось. Вы просите, не стесняйтесь.

По мере перечисления хозяйственных достоинств «кузена», глаза у Лето становились все больше и больше, а Моргват, глядя на него, с трудом сохранял серьезность.

— Все, все забрали! Два сундука с платьями, сумку с припасами и лошадь. Я — ладно, мне своих тряпок не жалко, но он и вовсе босиком пришел! Вы взгляните! — Алиссен указала на босые ноги Лето, которые парень тут же поджал под скамейку.

— Лихие люди! — сочувствовала хозяйка, расставляя тарелки, — и охранник не уберег, надо же!