О воспитании. Записки матери - Мария Творогова

Ваза

Папа вазу опрокинул.

Кто его накажет?

- Это к счастью, это к счастью, -

Всё семейство скажет.

Ну, а если бы, к несчастью,

Это сделал я?

- Ты разиня, ты растяпа! -

Скажут про меня.

Такое встречается довольно часто: ребёнка бранят за то, что взрослым легко сходит с рук. Оно и понятно: ребёнок, скорее всего, разбил вазу в результате баловства, шалости, тогда как отец опрокинул её случайно. Отцу жалко вазу, которую он сам, возможно, покупал жене в подарок; наконец, отец и сам смущён своей неловкостью и уже тем наказан. Ребёнок же никаких подобных чувств не испытывает, ему совершенно всё равно, будет ваза в доме или её выметут в виде осколков. Родители, ругая ребёнка, хотят добиться, чтобы он относился к вещам так же бережно, как разумный взрослый человек. Отцу же нет необходимости внушать подобные истины, он сам всё прекрасно понимает. Всё это так, но ребёнку это объяснить невозможно. Он видит лишь, что с ним несправедливо обходятся, и ему это обидно. Думаю, что взрослым следует это учитывать и обращаться с ребёнком помягче в тех ситуациях, в каких ко взрослым вообще не принято предъявлять претензий.

Это касается ненамеренных проступков. Если же ребёнок специально бьет посуду или как-то иначе портит вещи, тут уже разговор должен быть совсем другой. Снисходительность в этих случаях, как правило, неуместна.

О врождённых качествах. О способностях и школьном обучении

Несмотря на то, что сейчас многое известно о наследственности, в быту люди часто затрудняются определить, какие человеческие качества являются врождёнными, а какие — приобретаются в течение жизни. Ведь ребёнка, как правило, воспитывают его биологические родители в соответствии со своими взглядами, и они же, родители, служат для него примером. Что человек получил от родителей генетически, а что приобрёл от них в результате воспитания или на их примере — определить непросто.

В детстве и юности я считала, что всё в человеке — склонности, характер, ум — есть результат воспитания, то есть, что из любого ребёнка можно вырастить кого угодно. Не знаю, откуда у меня могло взяться такое мнение. Со временем я поняла, что это не так. Когда же у меня появились свои дети, я увидела, как много в человеке заложено природой. Первый и второй ребёнок ещё в самом грудном возрасте, явно не успев получить никакого воспитания, существенно различались по поведению и по тому, что у них можно было назвать характером. Не оставалось никаких сомнений, что это следствие природных различий. Некоторые особенности на моих глазах развились в черты характера.

Моя старшая дочь, например, в детстве отличалась некоторой, я бы сказала, неуёмностью характера. Очень трудно было остановить её, если она занималась чем-то, что ей нравилось. Её было не увести с прогулки, невозможно было заставить закончить игру, катание с горки, качаться на качелях и т. п. Помню даже, что, когда она меня обнимала, трудно было через разумное время закончить эти объятия. Не отпускает ребёнок, и всё тут. Не будешь же разрывать силой её ручонки. Обычно такие вещи ребёнок чувствует сам, а тут приходилось объяснять словами. Я долгое время считала, что такое качество у неё выработалось из-за того, что я уделяла ей в раннем детстве недостаточно внимания, и корила себя за это. Но потом вспомнила, что в грудном возрасте, когда по медицинским канонам ей полагалось высасывать 150 г молока, она выпивала чуть ли не 250. Она просто не могла оторваться от такого удовольствия. Потом всё-таки отваливалась от груди, объевшаяся и сонная. Ни о каком недостатке внимания, а тем более о его последствиях, в это время и речи быть не могло, поэтому мне стало ясно, что тут не обошлось без врождённой склонности.

У своего сына в возрасте около года я заметила следующую черту: если он держал в руке какой-то предмет, а в этот момент его что-то отвлекало и он терял к нему интерес, он не старался как-то от этого предмета избавиться, не искал, куда бы его положить, не швырял куда-нибудь — он просто разжимал пальчики, совершенно не обращая внимания, куда он упадёт и не интересуясь его дальнейшей судьбой. Дочери в аналогичных случаях вели себя совсем иначе. Старшая дочь старательно искала, куда бы пристроить ставшую ненужной вещь, клала её в подходящее место или отдавала взрослым. Младшая проявляла в этом вопросе меньшую активность, но тоже не роняла. Можно расценить такую особенность сына как врождённое неряшество, но я склонна видеть в этом способность к такому сосредоточению, когда новый объект настолько полно завладевает его вниманием, что всё остальное просто перестаёт для него существовать (эта способность, как я замечала, вообще больше выражена у мужчин, зато женщины легче могут удерживать в поле внимания несколько разнородных объектов). Ясно, что это врождённое качество.

Моя старшая дочь с самого раннего возраста предпочитала игрушки, изображающие какое-то живое существо, животное или человека. Даже из погремушек её любимой была та, которая имела нарисованные глазки и ротик, и она, играя с ней, всегда поворачивала её “лицом” к себе. Сына же подобные игрушки интересовали гораздо меньше, ему нравились кубики и машины. Эти качества проявились и впоследствии в их характерах.

Дочь с удовольствием общается с людьми, у неё, как ни у кого из нашей семьи, много знакомых и друзей. Она собирается стать врачом, летом работает вожатой в детских оздоровительных лагерях, подрабатывает в сетевом маркетинге — всё это занятия, связанные с общением.

Сын же — гораздо более нелюдимый человек. Недавно он признался мне, что одно из самых неприятных воспоминаний его детства — это детский праздник в Таврическом саду, куда мы с ним попали случайно во время прогулки. Такие праздники иногда устраиваются для детей; ими руководят профессиональные организаторы, “затейники”, как их раньше называли. Я помню этот случай; дело происходило зимой, и праздник был посвящён, видимо, Новому Году. Мы пришли в сад на прогулку вдвоём с сыном, которому тогда было, насколько я помню, около пяти лет; старшая дочь, наверное, болела, а младшей ещё не было на свете. Я увидела около эстрады толпу ребятишек с родителями и повела туда сына, надеясь доставить ему удовольствие. Дети пели, прыгали, танцевали под руководством дамы-затейницы; некоторые взрослые, посмеиваясь и стесняясь, тоже в этом участвовали. Затейница очень старалась приобщить к веселью всех присутствующих. Мы с сыном тоже немного попрыгали и попели, он большого энтузиазма не проявил, и мы ушли. В воспоминаниях сына всё это выглядело несколько иначе. Он рассказывает, что его напугала тётенька, которая, как ему показалось, была очень недовольна теми, кто не участвовал в общем действе, и он чувствовал себя весьма неуютно. Когда стали петь песню, затейница держала плакат с напечатанным на нём текстом. Сын, ещё не умевший быстро читать, не успевал прочитать этот текст. Плакат переворачивали, и надо было читать новый текст, так что петь у него не получалось, что его тоже огорчало. Почему же он мне ничего не сказал? Просто он полагал, как часто полагают дети, что раз мама его сюда привела, то так надо, и не в его власти что-либо изменить. А я-то считала, что ему будет интересно, да и полезно повеселиться в компании сверстников, пусть даже незнакомых. Между тем другие дети получали от этого мероприятия явное удовольствие. Мой же сын, от природы не слишком общительный и не склонный к общественным мероприятиям, был не просто напуган слишком, может быть, активным поведением затейницы, но и до сих пор, как я уже упомянула, вспоминает этот эпизод, как один из самых неприятных моментов детства. Не исключено, что этот случай сделал его ещё менее общительным. Не помню, спросила ли я тогда у него, хочет ли он принять участие в общем веселье, но вполне допускаю, что могла пренебречь его отказом. Я могла надеяться таким образом вызвать в нём интерес к массовым праздникам, но, как жизнь показала, надеялась совершенно напрасно.

Родители, даже замечая (а замечают не всегда) особенности своих детей, часто не могут определить, в какие черты характера или качества психики они могут превратиться в дальнейшем. Здесь, наверное, могут помочь психологи. Я думаю, что, за исключением каких-то патологических случаев, никакие врождённые особенности не могут быть чисто положительными или отрицательными, такими их делает воспитание, внимательное, сумевшее учесть особенности данного ребёнка, или невнимательное, когда не придают значения никаким особенностям и наклонностям и не думают о последствиях. То есть одно и то же врождённое качество может позже превратиться в упрямство, а может — в упорство, другое качество может обернуться жадностью, а может — бережливостью и рачительностью и т. п.

Часто приходится слышать и от учителей, и от родителей, что школьник не проявляет способностей к тому или иному предмету. “Математика для него недоступна”, “он ненавидит историю”, “не умеет писать сочинения” — такое мнение складывается о некоторых учениках. Хочу предостеречь родителей от преждевременных выводов в подобных ситуациях. Да, бывает, что ребёнок проявляет склонности к каким-то определённым предметам, но в том, что он не способен к каким-то наукам, виноваты чаще всего всё же взрослые. Я думаю, что школьную программу на четвёрку способен освоить каждый здоровый школьник. Неуспехи по какому-то предмету чаще всего бывают вызваны вовсе не отсутствием способностей. Причины его могут быть очень разные.