Старый Новый Бог - Глеб Кондратюк

насладиться чувством ложного превосходства. Он видел готовящуюся комбинацию и быстро разбил её своей. Через три хода он поставил оппоненту мат.

— Господи, да я уже второй день не могу у тебя выиграть! — воскликнул старик.

— Мне просто везет.

— Ага, как же, — хмыкнул его оппонент, — это ты играть лучше стал или я начал стареть слишком быстро?

— Стареть? — спросил Тарас, — скорее уж наоборот. Думаю, после Дастриуса вам тяжело стало концентрироваться на игре. Прям как молодым.

Старик весело рассмеялся. Дастриус очень хорошо на него повлиял. Новое окружение, новые впечатления и эмоции здорово омолодили старика.

— Может и так. Я ведь, контракт недавно подписал. Внучата были в полном восторге!

— Могу представить. А когда видео с вами в интернете видели, наверное, совсем с ума сошли?

Первый Орден стал понемногу знакомить свою аудиторию с новой волной про-игроков, расквартированных в Буркуме. Отряд Красного Быка был уже хорошо известен публике, а недавно начали выходить видео с новыми пятерками, сформированные из талантливых игроков, выбранных командирами групп вроде Рогатого. В одном из таких видео Тарас и обнаружил своего друга. Варяг — такой ник себе выбрал Виталий Павлович в игре и полностью ему соответствовал. Крепкий старик в длинной кольчуге, шлеме с наносником-маской, большим круглым щитом и топором, усиленным каким-то навыком холода. Только не кричал как безумец. В ролике Варяг косил врагов направо-налево, успешно отбивая все их атаки. Конечно на самом деле рядом с ним была его группа, но ролик смонтирован таким образом, чтобы все внимание было на нём. Ради такого парень даже заглянул в комментарии к видео и, если отбросить мнение всем недовольных амёб, образ матерого старого викинга пришелся людям по душе.

— Внук орал так, что сыну пришлось успокаивать. Если у него и были какие-то планы насчет его будущего, то моя работа в Первом Ордене явно не пошла им на пользу.

— Всё можно совмещать при должном желании, — сказал Тарас, расставляя фигуры, — в Ордене же наверняка есть что-то вроде курсов для семей их игроков?

— Слышал о таком.

— Ну вот. Судя по тому, что слышал я, ваш внук в Дастриус залезет в любом случае. Так зачем мешать? Лучше дать ему шанс там чего-то добиться, устроив на них, — Тарас развернул готовую к игре доску белыми к оппоненту, — конечно при условии соблюдения им требований к успеваемости. Объясните ему, что если не хватит дисциплины чтобы поддерживать оба направления, то мечтать стать про-игроком, как дедушка у него не выйдет.

— Ты думаешь это сработает? — не скрывая скепсиса спросил старик и сделал первый ход.

— Ваш внук ведь пока живет за счёт родителей?

Виталий Павлович рассмеялся.

— Конечно! За чей же ещё?

— Из того, что я успел узнать о подростках, самая глупая тактика в общении с ними — прямая конфронтация. Но и ему надо напомнить, что пока живет за счёт родителей их мнение он должен учитывать. Хочет стать про-игроком — хорошо, будут тебе курсы по подготовке. Но сначала будь добр, докажи, что твоё желание вполне серьёзное, хорошо учись, чтобы родители за чей счёт ты живешь были спокойны. Станешь про-игроком — отлично, профессия будущего, нет — у тебя есть запасной вариант. Нужно просто всё это сказать.

— Легко сказать, а на деле…

— Вот именно, — неожиданно согласился с ним Тарас, — сказать легко. Если вы стесняетесь или считаете, что не имеете права лезть в воспитание своих внуков, то вы глубоко заблуждаетесь. Для одних вы отец, для других — дед. У вас есть право сказать своё слово. Конечно, сперва обсудить будущее внуков с их родителями будет благоразумным шагом. Потом, вместе с ними, поговорить уже с внуками. Будете третьей стороной, которая болеет за обе фракции.

Виталий Павлович уставился на шахматную доску: он о таком даже не думал, предпочитая не лезть в воспитание внуков. То была одна из причин по которой он так долго раздумывал над тем, стоит ли ему идти в Дастриус. Не нужно быть гением, чтобы понять, как отреагируют его внуки, узнав о том, что дедушка стал частью крупного клуба в игре, и какие последствия у этого могут быть.

Внучки ещё помнят об учебе, а вот младший уже ни о чем другом кроме Дастриуса и не думает. Виталий Павлович успел изучить внутреннюю кухню и знал, что быть топовым игроком престижного клуба или сильной гильдии — не простая задача. Они не просто играют в игру, они ею живут. Почти весь их день расписан тренировками, специальными занятиями и разборами их действий в игре. Понимает ли все это его внук? Конечно нет. А послушает он своего деда, когда тот попытается ему объяснить, что быть профессиональным игроком — это не просто каждый день играть в игру?

Тарас считает, что поймёт. Виталий Павлович ещё раз оглядел своего молодого друга. Шрамы, куда ни глянь, найдется какая-нибудь отметина, порез, ожег или след от стёртой до крови кожи. И, как ни странно, этот парень верит в силу слов.

— Ты правда думаешь, что это может сработать? Что они меня послушают?

— В словах есть сила. Но только у тех, кто ими не разбрасывается. Вы, Виталий Павлович, ими не разбрасываетесь. А теперь ходите.

Старик сделал ответный ход и спустя пару минут размышлений, решил последовать совету своего не по возрасту мудрого друга. Вскоре разговор ушёл на более легкие темы, в сторону Дастриуса. Виталий Павлович начал рассказывать о своих новых знакомых в Первом Ордене, как внутри игры, так и в реальности. В отделе разработок было больше людей по старше, и он легко нашел там новых знакомых.

— Мне друг сказал, что они уже пару недель бьются над какими-то записями, которые достал главный координатор. У них там попахивает безнадегой.

— Вот как?

— Ага. Они кажется планируют забросить эту идею. Расшифровать у них там не получается, а ценность информации под вопросом. Не хотят терять время.

— Тогда вы сможете сегодня их обрадовать. Я вам кое-чего принёс.

Тарас расстегнул рюкзак и достал оттуда три тетради, заполненных почти полностью выделкой из перевода трудов алхимика. Библиотекарь не соврал и отправил ему сообщение, как только оформили перевод. Доступ к этим знаниям у Вольного теперь был бесплатен. Труд вышел обширным: мужчина вёл свои записи об экспериментах в перемешку с личным дневником. История грустная, понятно почему библиотекарь испытал чувство жалости к алхимику, но Тарас его чувств не разделял. Алхимик был просто слишком слаб и пошёл по легкой дорожке, связавшись с преступниками.

Куда тщательнее Тарас изучил описанные им рецепты и те редкие строчки, повествующие о контактах с синдикатом и адептами в их лагере. Там было немного, тем не менее этого хватило чтобы у Тараса появились новые мысли