Неповторимое. Книга 6 - Валентин Варенников

Но об этом — позже. А сейчас о моих действиях в Киеве. Утром ко мне пришли командующий войсками Киевского военного округа генерал-полковник В. С. Чечеватов и член Военного совета округа генерал-лейтенант Б. И. Шариков, и мы втроем отправились в Верховный Совет Украины. В 9 часов мы встретились с Председателем Верховного Совета УССР Л. М. Кравчуком, первым секретарем ЦК Компартии Ураины С. И. Гуренко и первым заместителем Председателя Совета Министров УССР К. И. Масиком.

После взаимных приветствий приступили к делу. Я не замедлил спросить — слушали ли они по центральному радио сообщение о важнейших событиях. И, несмотря на некоторую настороженность и озабоченность, они дружно ответили, что, конечно, слушали и придают этим сообщениям особое значение. Хотя не высказались ни за, ни против. Естественно, я не удержался и сказал, что наконец, наверное, пришло время, когда в стране будет покончено с хаосом, отсутствием твердой власти и управления.

Руководство Украины уже знало, что накануне, 18 августа у Горбачева побывала группа лиц, в числе которых был и я (очевидно, их ориентировал В. Чечеватов). Поэтому меня спросили: «Как там Горбачев?» Я ответил в общих чертах, не затрагивая деталей беседы и обстановки, в которой проходила встреча. Но два момента подчеркнул: Горбачев неважно себя чувствует и отказался лететь в Москву для разрешения назревших проблем. Добавил, что наверное, потому и отказался лететь, что хворает. Затем проинформировал руководство республики, что во избежание каких-либо недоразумений нашим Вооруженным Силам объявлена повышенная боевая готовность. Фактически это означало, что все воинские части и соединения, где бы они ни находились, возвращаются в пункты постоянной дислокации и занимаются боевой подготовкой в своих военных городках. Это позволило бы им выступить по предназначению буквально через несколько минут с момента получения приказа.

В то же время я поинтересовался у руководства Украины, как они смотрят на введение чрезвычайного положения в некоторых районах республики. Такой вопрос был задан не потому, что такая мысль проскользнула в разговоре с Горбачевым, а потому что я лично в начале августа убедился: во Львове и Львовской области в результате действий политической организации «Рух» Советская власть была фактически ликвидирована. На мой вопрос Кравчук ответил вопросом: «А как, вы считаете, надо было бы поступить?» Я без дипломатии ответил, что, по моему мнению, чрезвычайное положение надо ввести в трех западных областях Украины — Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской. Можно было бы предусмотреть также использование отдельных положений закона «О правовом режиме чрезвычайного положения» в некоторых городах Украины, где «Рух» имеет большое влияние, в том числе и в Киеве. Говоря о трех западных областях, я, разумеется, изложил свои выводы из личных наблюдений, что соответствовало действительности, и никто из собеседников в отношении моей оценки обстановки не возражал. Что касается моего мнения о введении чрезвычайного положения в Западной Украине, то, в отличие от Кравчука и Гуренко, горячо обсуждать этот вопрос начал Масик. Возможно, он хотел блеснуть своими знаниями закона, но делал это так неудачно, допуская ошибки, что я вынужден был его поправлять. К тому же он явно горячился, что его не украшало. В ходе обсуждения этой проблемы вдруг на рабочем столе Кравчука (мы сидели за столом заседаний) зазвонил телефон правительственной связи «ВЧ». Леонид Макарович отправился к телефону. С первых слов мы поняли, что звонит Владимир Александрович Крючков. Видно, он ориентировал Кравчука об обстановке о предполагаемых шагах ГКЧП и т. д. Кравчук поинтересовался мнением председателя КГБ СССР относительно введения чрезвычайного положения на Украине. Тот сказал, что он не видит причин для введения такого положения и к нему можно не прибегать. Кравчук, повторяя за Крючковым слова последнего, многозначительно смотрел на меня.

Когда телефонный разговор был окончен, Кравчук с некоторым торжеством заметил, что председатель КГБ не находит нужным где-то на Украине вводить чрезвычайное положение. Я сказал, что его органам лучше знать, где надо и где не надо вводить чрезвычайное положение. На этом мы разговор на эту тему закончили.

Для того, чтобы обеспечить порядок и спокойствие на территории республики (а именно с этой целью я сюда и был направлен руководством страны), требовалось провести целый ряд мероприятий. На некоторые из них я постарался обратить внимание Кравчука, Гуренко и Масика. Но особенно Кравчука. Я прямо сказал ему, что многое зависит от него лично: его положение и авторитет могут предотвратить различные негативные проявления в обществе. В связи с этим я предложил ему выступить по телевидению и радио, призвать народ к спокойствию и порядку. Предложил также собрать руководителей различных партий и движений (или найти какую-то другую форму общения) и предупредить их, что они лично несут ответственность за поведение членов их партий и движений, что сейчас надо категорически запретить какие-либо митинги и Шествия. Одновременно проинформировать этих лидеров, что Вооруженные Силы находятся в повышенной боевой готовности и если кто-то будет нарушать правопорядок и тем более если это будет нести угрозу для народа, а МВД своими силами не сможет справиться, то в соответствии с законом «О правовом положении режима чрезвычайного положения» разрешается привлечь воинские части.

Кравчук воспринял это как должное (особенно когда я говорил о его авторитете) и пообещал решить все вопросы. Мое предложение о создании на базе штаба Киевского военного округа единой Оперативной группы, куда должны войти представители руководства КГБ, МВД республики и Министерства обороны СССР, руководители Украины восприняли положительно. Цель и задачи этой Оперативной группы — совместно и оперативно собирать данные об обстановке в границах УССР и своевременно докладывать с необходимыми предложениями в Президиум Верховного Совета и Совет Министров республики, а также мне, как представителю Министерства обороны СССР. Руководство не только поддержало эту идею, но и в тот же день затвердило создание Оперативной группы на заседании Президиума Верховного Совета УССР.

Перед расставанием Кравчук поставил передо мной вопрос — почему документы ГКЧП не прислали в республику? Ведь сообщение по радио и телевидению не имеет юридической силы. Я ответил, что не являюсь членом ГКЧП и прибыл на Украину как Главнокомандующий Сухопутными войсками — представитель Министерства обороны с целью обеспечить нормальные действия военных округов, которые расположены в границах УССР, а также оказать помощь руководству. Но заверил, что непременно приму меры, чтобы документы ГКЧП были доставлены руководству Украины.

О своей встрече с руководством республики, а также о просьбах Кравчука я в этот же день послал в адрес ГКЧП шифротелеграмму. Затем провел организационное совещание с личным составом Оперативной группы, которая была создана буквально через несколько часов после окончания нашего заседания в Верховном Совете Украины.

Убедившись, что основные вопросы решены, механизм сбора данных на всей территории республики создан и его центр — Оперативная группа — уже заработал, я начал обзванивать военные округа, одновременно наблюдая, что же происходит на экранах телевидения. Оказалось, государственное телевидение жило совсем в другом измерении, а руководство страны к этому относилось безразлично. Во всяком случае, если даже не были отданы необходимые распоряжения о программе передач на этот день, 19 августа, то Кравченко, отвечающий перед государством за телевидение, обязан был сам определиться, что именно должно быть на экранах. Естественно, в первую очередь передавать текст всех документов, изданных ГКЧП, разъяснять их.

А вместо этого весь день телевидение показывало балет «Лебединое озеро». Весь день! Это была открытая насмешка над ГКЧП. Да и над высоким искусством — тоже.

Это гениальное творение, созданное нашим великим композитором Петром Ильичом Чайковским и даровитыми сценаристами В. П. Бегичевым и В. Ф. Гельцером, радовало и питало духовность народов мира более ста лет. В самых разных странах горячо рукоплескали балетмейстерам и всем исполнителям, особенно заглавных ролей — Одетты, Зигфрида, Одилии, Ротбарта. Даже бегло просматривая любые сценки, слушая эту дивную музыку, любой, самый безразличный человек ощущает, как теплеет его душа. Высокое искусство растопит даже камень. И вдруг это бесценное произведение максимально обесценивают, используя в качестве серой шторы, за которой скрывается невесть что. Никто толком не знал, что происходит в стране. А члены ГКЧП вместо того, чтобы постоянно выступать по телевидению и радио, даже не обратили внимание на то, что на экранах телевидения постоянно идет показ «Лебединого озера». Сегодня, когда случается увидеть фрагменты этого балета, они поневоле ассоциируются с тяжелыми событиями августа 1991 года.