Чужая тень (СИ) - "Leach23"

— Не любой, — мотнул я головой, поднимаясь на арену, где уже стоял рыжеволосый Рок Цуран. Приглашение к бою я пропустил мимо ушей, пока боролся со своим гневом.

— Рай… Бенжди! — шепотом крикнула мне вслед Лара. — Ты же не поглотил диадему и не перешел на третью ступень бронзовой лиги!

— … тебя же убьют! — закричал Блик.

— Что же ты молчишь? — прикрикнула Лара на императора. — Он должен выйти в бой на пике силы!

— Разве ты не видишь, девочка? — скрестил руки на тёмной груди Зэр.

— Не вижу что?

— Он для себя уже всё решил…

Я держал диадему в руке, а сквозь рокот толпы Вилли Ливон кричал о том, что через какие-то секунды прямо тут начнется кровавый бой между мной и Роком. То, что я сжимал диадему в кулаке, было гарантией, что никто никого не обманет и всё пройдёт по договору без подвохов и прочего кидалова, как говорили бандиты, освобождённые на время войны ради участия в сражениях на стороне уже не такого уж хорошенького в моих глазах короля Джастиро. Рок Цуран, культиватор истинной ступени бронзовой лиги, просто не сможет поглотить мой артефакт шестого ранга духовной ступени — таков закон сфер. А я в свою очередь не смогу никак повредить ему.

***

— Зачем тебе всё это? — спросил я Рока, удобно опирающегося на ящики, коих было наставлено в этом складском помещении видимо-невидимо.

— Я выигрываю уже третий турнир подряд. Скоро мои фокусы не будут работать, и против меня просто перестанут ставить. Того и гляди триединщики придут на колдовство проверять, — хмыкнул парень, будто жрецы Триединого бога были для него не очень-то большой проблемой.

— Поэтому ты так прямо возьмёшь и отдашь мне победу? Где гарантии того, что ты сдержишь своё слово? — Мне не верилось в то, что он говорил: жизнь в Тёмном мире учила никому не доверять.

— Гарантии у тебя в руке. Пока ты не вступил на истинную ступень, ты в безопасности. Я ведь не хочу, чтобы по моим стопам пошел зверь серебряной сферы.

Рок не переставал улыбаться.

— Как ты тогда культивируешь, если так легко отказываешься от артефактов?

— Я сражаюсь в сферах со зверями своей лиги и ступени. Правда, в одиночку. Магу тяжело бывает. Твоей дочери повезло, что у неё есть такой отец, как ты. Хотя ты невероятно молод, чтобы быть её отцом. — Он хохотнул, будто бы догадывался о том, что Филиция и Блик вовсе не родня мне.

— Стой, так ты маг, а не воин? Почему ты тогда дерешься на турнирах как боец?

— Потому что я прежде всего актёр, а уже потом — культиватор и тому подобное. Это моя роль, и твоей дочери я могу дать пару важных уроков по магии, но это после. Ну что, по рукам? — Цуран протянул мне руку, будто мог бы пожать её на расстоянии четырёх метров.

— Сначала докажи, что ты маг!

— Легко! За тобой уже пришли, — вдруг указал за мою спину Рок.

Я повернулся и увидел Эйя, чьи глаза привыкали к темноте, ища меня среди нагромождений.

— Мастер Бенджи? — окликнул меня он. — Вас там возле арены хотят видеть. А вы тут… Что делаете, кстати?

Я огляделся. След Рока простыл, как будто я и впрямь разговаривал сам с собой. Бросив что-то нейтральное, я проследовал с Эйом обратно, туда, где к Ларе уже подбивал клинья какой-то чопорный толстосум.

***

Мимолётные воспоминания отступили, как только начался бой и мои удары посыпались по Року, каждый раз натыкаясь на что-то, похожее на золотую кольчугу Зэра, но более простенькую. Рыжеволосый делал вид, что ему очень больно, и даже отбрасывал голову от каждой подачи, пятясь на канаты октагона, однако не забывал отвечать мне тычками, на удивление пробивая мою защиту за счёт одного лишь умения драться. В отличие от Рока у меня не было никакой магической защиты, кроме, наверное, той, что мог бы наложить император, но он молчал, первым из нашей группы поняв, что в этом противостоянии мне ничего не светит, но и не грозит.

В какой-то момент мы сцепились в плотном захвате, и мой противник тихо проговорил мне на ухо сквозь показательно сдавленный от натуги рык, поражая меня умением говорить и рычать одновременно:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Бей на отходе, левой ногой!

Голос будто исходил из груди, оттуда, где на его тени блестела бронзовая заколка с тремя драгоценными камнями — артефакт истинной ступени. Тут же Рок разорвал дистанцию, оттолкнув меня от себя, и наигранно замахнулся правой рукой якобы для мощнейшего удара из-за бедра.

Я ударил по его команде. Левая ступня не достигла головы культиватора буквально пары дюймов, снова столкнувшись с незримой защитой, однако это мог видеть только я ну и, может быть, Зэр. Рок описал кувырок вокруг своей оси, а прямо из воздуха брызнул неясно откуда взявшийся фонтан кровавых брызг, будто бы я пнул по подвешенному бычьему пузырю, наполненному кровью и требухой.

То, что крутанулось в воздухе, было то ли волшебством, то ли иллюзией, подобной той, когда он позвал меня перед нашим боем в образе маленького пацана поговорить в темноту склада. За доли секунды перед кувырком я увидел, как его тень в момент удара просто легла на пол, отделившись от тела будто живая.

Рыжеволосый актёр рухнул на траву, изобразив тремор, словно и вправду находился без сознания.

— И наш новый чемпион свободных боёв Лозингара мастер Бенджи Зейнал! — завопил Вилли Ливон, выскальзывая в центр арены и рывком поднимая мою правую руку.

Толпа ликовала, а я краем глаза наблюдал, как медленно поднимается Рок, сначала на колени, а потом и вовсе садится на зад, шатая головой, как от тяжёлого удара. Весь его вид говорил: ”Как же так? Как я мог проиграть? К бесам как, чем меня так вырубило?” Но я видел его улыбающуюся тень. Он был доволен собой как никогда. Пусть сыгранная им роль была не главной, но это был полностью его спектакль.

Те, что стояли за ограждением, полезли на арену и подхватив меня на руки, так непривычно для бывшего солдата, начали качать и подбрасывать вверх. В один из таких полётов я наконец поглотил уже начавшую остывать диадему Гауса, и сила истинной ступени бронзовой лиги наполнила мой артефакт вторым рангом.

На мгновение мир замедлился и дрогнул. Сквозь качающую меня толпу я увидел, как Рок незамеченным выходит из складского помещения, будто никто, кроме меня, его вовсе не видит; как подходит к Ларе Маляр и передаёт ей какой-то тяжёлый свёрток; как улыбается лопоухий Эйвин, уже сжимающий в руках три плотных кожаных переплёта — документы на всю семью Зейнал, — и как мелькнула еще одна тень, доселе незримая мной, тень, поспешившая покинуть турнир, тень, носящая на груди бронзовый артефакт в виде треугольника — символа Триединого бога.

Глава 29. Жрец тени

Остаться нас не просили. К тому же люди Вилли Ливона начали теснить зевак и вежливо, но настойчиво выпроваживать знатный и не очень знатный молодняк на улицу, оставляя помещение в распоряжении лишь представителей из вип-ложи.

Весь турнир продлился едва ли дольше пары часов, и ночной лозингарский воздух с запахами спиленной древесины был просто усладой по сравнению с душным складским помещением, где за время боёв от влажности выдыхаемого гостями газа можно было, как говорится, вешать топор куда вздумается.

Странно, но я не услышал упреков и даже не увидел недовольного взгляда ни от тени Зэра, ни от Лары с Бликом. Все трое неожиданно для меня приняли моё решение просто договориться с Роком Цураном, а не вступать в то противодействие, где я мог потерять артефакт или даже жизнь. Предположения, что они сдерживались из-за находящегося рядом Эйвина, развенчались, когда он, раскланявшись, поблагодарил меня за турнир и растворился в толпе, напоследок передав нам папки обещанных документов, десять с половиной серебряных монет гонорара с боёв и процент со ставок в виде две горсти медяков.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Лара шла со мной под руку, прижимая другой рукой переданный Маляром сверток. Блик прыгал рядом, перескакивая через трещины в земле и мелкие щепки, которых тут было видимо-невидимо. Всё-таки та гибель в бою с младшим из братьев не прошла для него без последствий. Филиция уже неделю не появлялась, а я неоднократно ловил себя на мысли, что, наверное, это даже хорошо: ведь свалившиеся на наши плечи задачи лучше решать в команде с магом-шутом в девичьем теле, чем с вечно плачущим ребёнком.