Протокол Сигма - Роберт Ладлэм

В данный момент эти двое таинственных мужчин сидели поодаль от него, переговариваясь между собой. Они могли быть международными бизнесменами из любой страны мира, хотя говорили на голландском языке, который эксперт по видео неплохо понимал.

Беловолосый техник пристально смотрел на экран компьютера. У нижней кромки экрана появилась надпись "САМ 2", дата и время, указанное с точностью до долей секунды. Он повернулся к клиентам.

- Ну вот, теперь скажите мне, что вы хотели бы сделать. Наверно, сравнить электронное изображение с какой-нибудь имеющейся у вас фотографией?

- Нет, - ответил один из голландцев. - Мы знаем, кто это такой. Мы хотим увидеть то, что он читает.

- Я должен был сам сообразить, - простонал техник. - Помилуй бог, клочок бумаги, который он держит в руке, находится в тени.

- А каково качество записи? - осведомился второй.

- Неплохое, - ответил техник. - Два кадра в секунду - это стандарт. Многие из банков используют чертовски поганое оборудование, но в этом, к счастью, установили быстродействующую камеру с хорошим разрешением. Я хочу сказать, что камера расположена не самым лучшим образом, но в этом тоже нет ничего необычного.

- Значит, вам удастся показать в увеличенном виде то, что у него в руке? - спросил второй бизнесмен.

- Несомненно. Программное обеспечение этого "квантела" позволяет скомпенсировать все распространенные проблемы, которые возникают при цифровом увеличении - мозаичность и тому подобное. Это все пустяки. Хуже то, что эта проклятая штука находится в тени.

- О вас говорят как о самом лучшем специалисте, - с кислой миной процедил первый из бизнесменов. - Во всяком случае, вы наверняка самый дорогой из всех.

- Это-то мне известно, - пробормотал техник. - Все верно. Что ж, я попробую повысить контрастность. - Он щелкнул по разворачивающемуся меню, и с верхней кромки экрана спустилась темная полоска с надписями: "Резкость", "Масштаб", "Цвета" и "Контраст". Щелкая по значку "+", он начал просветлять тень, и вскоре на листке бумаги, который рассматривал стоявший в банковском хранилище человек, возникли какие-то тени. Затем, набрав на клавиатуре число, техник увеличил масштаб. После этого он сделал изображение более контрастным и с помощью команды "Резкость" увеличил четкость изображения.

- Ну, вот, - сказал он.

- Вы можете разобрать, что он читает? - спросил второй из заказчиков.

- Вообще-то это фотография.

- Фотография?

- Именно. Старая. Групповой снимок. Много старомодно одетых мужчин. Похоже на собрание бизнесменов. Пара немецких офицеров. Да, несомненно, групповой снимок. Горы на заднем плане...

- Вы можете выделить их лица?

- Если вы дадите мне минутку-дру... сейчас-сейчас... вот и готово. - Он еще больше увеличил фотографию, так что она развернулась на весь экран. Здесь написано: "Цюрих, 1945"... И еще "Сиг..." Не могу разобрать.

Второй мужчина поглядел на первого.

- О, Боже... - Он подошел к монитору и наклонился, вглядываясь в экран.

- Кажется, "Сигма АГ", - произнес техник.

- Он вышел на это, - пробормотал второй клиент на ухо первому.

- Как я и думал, - ответил тот.

- Ладно, - сказал технику второй. - Я хочу, чтобы вы напечатали копию этой фотографии. И еще мне нужен хороший портрет этого парня, самый лучший, какой только вам удастся сделать.

- Сделайте пятьдесят копий, - добавил первый, поднимаясь со стула.

Второй вернулся к своему коллеге.

- Необходимо распространить извещение, - негромко произнес он. Принятые нами меры предосторожности оказались недостаточными. Американец превратился в серьезную угрозу.

Вашингтон, округ Колумбия

Анна Наварро, наклонившись вперед, сидела в кресле. Кабинет Алана Бартлета выглядел столь же безупречно, как и всегда, и выражение лица его хозяина было по обыкновению совершенно непроницаемым.

- Я проследила движение денег Роберта Мэйлхота от Национального банка Новой Шотландии до счета на Каймановых островах, но там, боюсь, уперлась в тупик, - сказала Анна. - Один из источников, которые у нас там есть, подтверждает, что этот счет указывает на недавнюю деятельность, связанную к тому же с одним из фондов Проспери. Но там, как я уже сказала, след денег начисто простыл. Узнать, откуда пришли деньги, это одно дело. А выяснить, откуда они там появились, - совсем другое. Следует ли нам начать работать по обычным каналам?

- Об этом и речи быть не может, - с легкой, но вполне уловимой злостью в голосе ответил Бартлет. - Такая работа поставит под удар всю операцию, и любой, кто хоть как-то заинтересован в том, чтобы прекратить расследование, без труда сумеет это сделать. Кроме того, мы не вправе подвергать опасности жизни других людей, которые именно поэтому могут попасть под удар.

- Я понимаю, - сказала Анна. - Но я к тому же не хочу повторения асунсьонской истории. Это та цена, которую вы платите за то, что входите с черного хода. Тот, кто стоит за этим... за неимением лучшего слова, скажем, заговором, судя по всему, обладает достаточно большим влиянием, чтобы остановить нас.

- Допустим. Но перевести это дело на уровень A-II - санкционированное расследование - все равно, что дать объявление в "Нью-Йорк таймс" или же прямо рассказать нашим объектам о начатом расследовании и о том, на что оно направлено. Мы не можем быть уверены в том, что в разведывательных организациях нет людей, работающих по этому делу на обе стороны.

- Но ведь А-II это высокопривилегированный уровень. Я не согласна...

- Вижу, что не согласны, - ледяным тоном откликнулся Бартлет. - Может быть, я ошибся и в глубине души вы на самом деле лояльный бюрократ?

Анна не обратила внимания на колкость.

- Мне приходилось участвовать во многих международных расследованиях, в том числе и в расследовании убийств, которые удалось сохранить полностью конфиденциальными. Особенно в тех случаях, когда мы считали, что к делу может быть причастен кто-то из правительства. Скажем, в Сальвадоре, когда правительственные чиновники убили американцев, чтобы скрыть...

- Как вы знаете, агент Наварро, я глубоко ознакомился с вашим предыдущим опытом работы, - не скрывая нетерпения, заявил Бартлет. - Вы говорите об одном иностранном правительстве. А я - о полудюжине, если не больше. Тут есть некоторая разница.

- Вы сказали, что теперь жертва оказалась в Осло?

- Да, согласно нашим самым последним разведывательным данным.

- В таком случае мы должны организовать через аппарат министра юстиции и генерального прокурора прямое обращение на самом высоком уровне в аппарат норвежского государственного прокурора, требуя сохранения абсолютной секретности.

- Нет. Слишком уж велика опасность от прямого обращения к норвежским властям.

- Тогда я хочу увидеть список. Не список трупов. Я хочу узнать имена людей, на которых были заведены досье "Сигма". Ваш "горячий список".

- Это невозможно.

- Понимаю... Я имею право узнать о существовании этих людей только после смерти. Что ж, в таком случае я откажусь от этой работы.

Бартлет задумался, видимо, испытывая колебания.

- Не надо играть в игрушки, мисс Наварро. Вы получили назначение. Заботливость и рыцарское благородство, которые так старательно демонстрировал Бартлет, моментально испарились. Теперь Анна увидела вспышку блеска той стали, которая позволила ему встать к штурвалу одной из самых могущественных правительственных разведывательных организаций и успешно оставаться на своем посту на протяжении немыслимо долгого срока. - Это действительно вас не касается.

- Я могу заболеть, внезапно лишиться возможности выполнять свою работу. Окажусь не в состоянии путешествовать.

- Вы так не поступите.

- Поступлю, если вы не покажете мне "горячий список".

- Я уже сказал вам - это невозможно. Эта операция должна проводиться с соблюдением определенных правил. Если эти правила иногда сводятся к ограничениям, то вы должны принимать их как неотъемлемую часть вашего расследования.

- Посудите сами, - возразила Анна, - тринадцать стариков из вашего списка "Сигма" уже умерли при, скажем, "сомнительных обстоятельствах". В живых остаются трое, правильно?

- Да, насколько нам известно.

- В таком случае позвольте мне предложить вам вот какой путь. Когда кто-нибудь из этих парней умирает или оказывается убитым - это неважно, - мы не можем получить доступ к телу без некоего официального правительственного содействия, безразлично на каком уровне. Верно? Но если мы доберемся до одного из них, прежде чем его убьют... Послушайте, я хорошо понимаю, что мне, как предполагается, необходимо исследовать мертвецов, а не живых людей. Но если мы будем рассматривать их как потенциальных свидетелей и возьмем под круглосуточное наблюдение - конечно, очень аккуратно...

Бартлет некоторое время смотрел на Анну, и выражение его лица то и дело менялось; легко было понять, что он пытается решить, как лучше поступить. Затем он подошел к стоявшему на полу сейфу, который заметно возвышался над его головой, открыл дверь и вынул оттуда папку. Из папки он достал листок бумаги, испещренный штампами: "Секретно", "Не для иностранцев", "Только специалистам". Эти пометки означали, что, помимо высочайшей засекреченности, документ ни в коем случае не должен попасть в руки подданным любого иностранного государства или временным служащим министерства.