Архэ - Екатерина Витальевна Белецкая

— Вот я как чувствовал, — пробормотал Фэб. — Всегда так. Стоит хоть немного расслабиться…

— И не говори, — подтвердил священник. — Меня пустите? Я тоже хочу. Совершенно нет практики, так по работе соскучился, не передать.

— Пустим, конечно, куда мы денемся, — заверил Фэб.

— И вот еще чего. Ты бы проводил побольше времени с семей, — заметил вдруг священник. — У меня ощущение, что ты словно остерегаешься. Не приходило в голову, что некоторых ты этим пренебрежением обижаешь?

— Толя, умоляю, только вот ты не лезь в это всё, пожалуйста! — попросил Фэб. — Немного утрясется ситуация, и сколько угодно!

— Хорошо. А то, знаешь, Ит жаловался, что ты себя ведешь… словно он и впрямь умер, — укорил священник. — Нехорошо это.

— Нитки, — вдруг произнес Фэб. — Толь, мне по сей день нет-нет, да и мерещатся эти проклятые нитки на веках… ладно. Проехали. Хорошо. Вот прямо завтра, ага? Поставим схемы, посмотрим динамику, перестроим график, и…

— Передо мной не отчитывайся, — упрекнул отец Анатолий. — Перед собой разве что. Так, уходит корабль. Сеня говорит, у них там персональный портал Ойтмана, оказывается. Представляешь?

— Почему бы и нет, — заметил Фэб. — Богатым красиво жить не запретишь. Хотя показатель так себе… это именно то, о чем Сеня говорил при встрече. Толь, что там? Ушли?

— Ну, отсюда точно ушли. Сейчас, я к тебе…

Через минуту рядом с Фэбом опустился катер священника.

— Залезай, — позвал отец Анатолий. — Твои там уже на нервах все. Уйдет этот его «Ветер», и надо поднимать их оттуда. Всё, поехали.

* * *

— Взболтали мы их, что ли, пока тащили? Представляешь, как только спустились… ребята стену закрывают, а у нас начинают благим матом орать обе системы. Прямо вот конкретно так орать — потому что пошла клеточная активность, и не только по коже, как мы ожидали, — Скрипач, придерживая капсулу, смотрел на Фэба — растерянность, удивление, и, кажется, что-то похожее на восхищение. — Обменки нет, само собой, но при этом — глянь сам!

Сейчас все они стояли на улице рядом со зданием, в подземной части которого прятались почти девять часов. Уже наступил вечер, на улице было темно, и стремительно холодало. Капсулы с блоками приходилось придерживать — когда бежали, воспользовались не платформами, а портативными антигравами, и сейчас ждали, когда мистики пригонят платформы. С антигравами было ужасно неудобно — блоки большие, неуклюжие, хвататься на них можно далеко не за всё подряд, еще повредишь. В общем, гораздо проще будет поставить на платформу, зафиксировать, и спокойно отвезти обратно.

— Спокойно, — приказал Фэб. — Кир, налобник дай, пожалуйста. Ага… интересно… да, идет, но фрагментировано пока что, общего ответа нет… Ит, по второй что?

— Примерно то же самое, но слабее. Главное, что вообще есть, — Ит, в отличие от Скрипача, был спокоен. — Больше всего я боялся, что он в принципе ничего не выдаст. Но самое интересное то, что, видимо, перемещение повлияло всё-таки.

— Быть того не может, — Фэб на секунду задумался. — Ит, подумай сам.

— Да понимаю я, что не может, но ведь есть, — пожал плечами Ит. — Ну что, как там гений поживает? Чего он вообще хотел?

— Скорбеть над хладным прахом он хотел, — Фэб сморщил нос. — Не очень получилось. Мы с отцом Анатолием изгадили красоту момента.

— Покажешь потом? — Ит с интересом глянул на Фэба.

— Не, на фиг. Не покажу. Не на что там смотреть, вот правда, — Фэб решил, что в ближайшее время точно ничего показывать не будет. Никому. Особенно Иту. Нет, можно Берте показать, и то не всё, но Иту — ни за что на свете.

— Что по тактике? — спросил Ит. Говорить про Ри ему не очень хотелось, судя по всему. Фэбу — тоже. Впрочем, это даже к лучшему, подумалось Фэбу. Как говорится — меньше знаешь, крепче спишь.

— А сам что предлагаешь? — вопросом ответил он.

— Опять экзамены, — проворчал Ит. — Ладно. Замена пассивной сохраняющей среды на поддерживающую в процентном соотношении… ммм… тридцать/семьдесят, думаю. Можно попробовать слегка прогревать неактивные зоны и на щупах довести в них соотношение пятьдесят/пятьдесят…

— Наоборот только, давай пока семьдесят сохрана и тридцать поддержки, — поправил Фэб. — А на счет раскачки… так… там, думаю, несколько сотен мишеней получится. Справимся? Или пока ждем?

Скрипач, поняв, что его допрашивать не собираются, ехидно улыбался.

— Сутки ждем, — согласился Ит. — Потом строим карту приоритетов по мишеням. Головы пока вообще не трогаем.

— Трогаем, — возразил Фэб.

— А на кой? — удивился молчавший до этой минуты Кир. Он прилетел часом раньше, и существенно помог с подъемом капсул.

— Головы на автономку, и на низкие температуры — пока что, — Фэб посмотрел на Кира с укором. — Пойдет распад. Неминуемо пойдет распад. Ты хочешь, чтобы это всё мы потом выгребали из сосудов — там? Поэтому первым делом сейчас — по три системы на тело, и замена сред. И — сутки тишины. Смотрим.

— Опять будут кромсанные шеи, — недовольно сказал Кир. — Вот сколько раз делал, а всё равно не люблю кромсанные шеи.

— А что ты предлагаешь, если не это? — Фэб повернулся к нему. — Полную замену? На остановленном теле? Ау, Кирушка, так нельзя. Ко всему, это еще и Сэфес, поэтому чем меньше мы будем сейчас устраивать самодеятельность, тем лучше. Наблюдаем. Смотрим. Помогаем по мере необходимости.

— Ну, не знаю, — с сомнением пожал плечами Кир. — Я бы, конечно, так усложнять не стал. Загнал бы сейчас полный обмен, согрел до двадцати четырех хотя бы, и…

— Незачёт, — строго оборвал его Фэб. — Что ты несешь! Нет, конечно, если бы речь шла о живом человеке, которого для остановки сунули в среду… Ит, он сейчас ту тактику повторяет, и ту схему, на которой ты был после этой так называемой больницы… так вот, если бы речь шла о такой ситуации, то да. Но не в нашей нынешней.

— Успокойся, — Кир уже понял, что ляпнул глупость. — Ну да, ты прав, конечно. Но моя схема будет действительна — когда пойдет активный