Творец - Сергей Карелин

Но юная глупышка выросла и стала женщиной. Его женщиной. Кетон давно привык, что ученица прочно заняла место его постоянной любовницы. С Тарией было легко говорить обо всем и делиться самыми тайными желаниями и целями. Но после появления Странника девушка там, где должна была помогать, шаг за шагом ошибалась. Положившись на свою помощницу, Кетон упустил пришельца. Тария не просто не справилась, она сама спровоцировала уход Андрея. Да еще и заигрывает теперь с этим имперцем. Но как бы ни злился Кетон, ему, как и сказал Крайс, следовало быть поласковее с девчонкой. Потому что империя сделала на нее ставку, и проиграть на этот раз Кетон не имеет права.

Дверь хлопнула и на пороге появилась Тария. На ней был легкий халатик, почти прозрачный, под которым Кетон разглядел нежно-розовую ночную сорочку. В голове вихрем пронеслись самые разнузданные фантазии. И чего не хватало этому Страннику? Девушка была шикарна.

Она направилась к столу и опустилась на стул напротив мага. Тот молча достал из шкафа еще один бокал и налил девушке вина.

– Спасибо, – поблагодарила Тария и внимательно посмотрела на него.

– Послушай, Тария, – маг облизал губы, – ты извини меня за резкость, в последнее время столько всего навалилось… Все шло хорошо, и вот… настоящая катастрофа. Но ты всегда останешься моей любимой ученицей. У нас с тобой одна цель. И ты знаешь, что ради нее мы должны быть готовы на все.

Девушка изумленно смотрела на мага. Кетон прекрасно понимал ее. Он никогда так не разговаривал с ней…

– Знаю, – тихо произнесла она, – я виновата. Клянусь, я совершенно не ждала этого. Не понимаю, как это случилось… – Она расстроенно махнула рукой.

– Мы должны быть с тобой вместе. – Кетон внимательно посмотрел на нее. – Послушай, теперь мы ходим по лезвию. Я не могу доверять этому Крайсу, и тебе тоже не стоит этого делать.

– Империя, – задумчиво протянула Тария, – загадочное место и загадочные люди. Многое из того, что он говорил, я никогда еще не слышала. Он странный человек, сложный.

Кетон нахмурился:

– И что же он тебе говорил?

– Многое и ничего конкретного. Во всяком случае, об империи. Сыпал комплиментами. Типичный мужчина – лесть, вранье, страстные взгляды. Ты ему не нравишься, но, по крайней мере, он, по-моему, готов выполнять условия договора. Хотя, конечно, он не против избавиться от тебя.

– Избавиться? – Кетон задумчиво провел ладонью по подбородку.

– Не сейчас. Со временем.

– Ясно. Этого следовало ожидать. Догадаться было не трудно… Но он рассчитывал, что ты будешь сотрудничать, верно? Он полагает, что ты не станешь рассказывать мне о его планах?

– Думаю, да, – Тария улыбнулась, – но мы с тобой равноправные партнеры. Разве нет? У нас нет секретов друг от друга.

Что оставалось Кетону? Лишь согласиться. Он понимал, что зависит от этой девчонки. Но и он нужен ей. Хотелось надеяться, что эта неудача со Странником заставит ее быть более собранной. И научит следовать указаниями Кетона.

– И не переживай по поводу этого имперца, – добавила девушка. – Он думает, что держит меня на поводке, но совершает ошибку, которую делают все мужчины. Слишком уж самоуверен!

– Так какие у нас планы? – Маг проигнорировал прозрачный намек насчет мужчин.

– Он обещает, что уже завтра я отправлюсь к эльфам. По дороге придется останавливаться, чтобы создать заклинание. Это несложно, но, как я поняла, требует постоянной подпитки. Трудно сказать, сколько я смогу его держать, так что раньше времени прибегать к этой магии нет смысла.

– А Крайс?

– Он сказал, что будет ждать. Тем более если все получится, он хочет оставаться в тени. Зачем вызывать лишние подозрения у Андрея.

– Тебе надо выяснить, что он хочет на самом деле… я опасаюсь имперцев, – признался маг.

– Конечно, – кивнула Тария, – я сама им не доверяю. Но сейчас это наш шанс обрести Странника. В общем, наши планы не меняются. Я свяжусь с тобой. Цель – Храм.

– Храм, – согласился Кетон.

Уже десять дней я бесцельно маюсь в эльфийском замке. Временами даже начинает казаться, что путешествие с Кетоном было весьма неплохим. По крайней мере, я не испытывал недостатка в приключениях и новых эмоциях. А здесь…

Скука. Скука, которую скрашивает только Лионель, прилипший не хуже банного листа к моей полубожественной личности. Парень, раньше смотревший на меня исподлобья, теперь ходит за мной по пятам, без устали расспрашивая о моей прошлой жизни. Интересует его буквально все: от шнуровки ботинок до освоения космического пространства. Информацию паренек впитывает как губка.

Я в целом не против его общества, хотя предпочел бы компанию Эллины. Но эльфийка целыми днями пропадает где-то по своим эльфийским делам. Правда, каждую ночь как по расписанию она появляется на пороге моей комнаты. А утром исчезает, оставляя для меня остывший завтрак.

Это и приятно и обидно, но винить ее не приходится. Эллина слишком долго отсутствовала в городе, и теперь на нее свалилось огромное количество дел.

Первые дни после памятного представления меня эльфийскому обществу для встречи со мной выстраивались целые очереди именитых особ. На торжественном пиру в честь явления Странника в тот день мне не дали толком ни поесть, ни присесть. Я в ином свете увидел небезызвестную Маргариту из бессмертного булгаковского произведения, когда очередной эльф пожимал мне руку. Пальцев своих я почти не чувствовал и к концу вечера сомневался в том, что рука вообще будет работать.

Я проклял и эльфийское гостеприимство, и весь этот прием. Меня даже не очень порадовало знакомство с ошеломительно прекрасной матерью Эллины и с ее не менее великолепной соперницей. А псевдоженишка эльфийки я даже не запомнил в лицо, хотя Эллина показывала мне его дважды. С праздника меня увели в состоянии близком к обморочному.

Но, проснувшись следующим утром, я с ужасом узнал, что желающих пообщаться со мной так много, что для этого выделили специальное место. По счастью, эльфы догадались устроить его на свежем воздухе, в парке. Посетители были чрезвычайно вежливы и старались не сильно досаждать, так что за три дня я встретился почти со всеми жаждущими приобщиться к чуду. Боюсь, я их разочаровал, но тут уж, как говорится, чем богаты…

Все остальное время в гостях у эльфов я бродил в компании Леона по местному парку. Кстати, в нем была небольшая поляна, которая тоже, как я понял, являлась священной. Я даже выяснил, что именно священного в этом месте. Там росло одно-единственное дерево, привезенное некогда эльфами из Колыбели – леса, где некогда зародился этот народ. Ничем особенным примечательно оно не было, даже специального ограждения не предусматривалось.

Про дерево мне рассказала Эллина. В ее рассказе слышалось восхищение и благоговение. А вот Леон реагировал на чудо-дерево куда спокойнее. Мы много раз вместе сидели под его кроной, слушая, как ветер поет в листве. Признаться, я чувствовал в дереве некоторую поэзию. Когда даже легкий ветерок шевелил листву, оно, казалось, начинало играть таинственную мелодию. Во всяком случае, в других местах парка я ничего подобного не слышал. Лионель, как ни старался, не смог услышать ту мелодию, которую слышал я, хотя мы специально несколько раз приходили именно для этого. Но увы: я слышал, а он нет.

Возможно, все дело было в воображении, однако эльф уверенно твердил о моем особом даре. Мол, именно в этом и дело, что я, будучи Странником, могу слышать то, что для эльфов недоступно.

Чтобы порадовать Леона, я сделал ему свистульку из травинки. Мы такие делали в босоногом детстве. Как я и ожидал, парень пришел в восторг. И радостно свистел, смешно раздувая щеки.

В общем, я отдыхал и развлекал мальчишку – вот и все занятия. Негусто, учитывая мою особую значимость, о которой мне все уши прожужжали с момента моего появления в этом мире. Признаюсь, я так до конца и не понял, какова цель моего появления. Нет, то, что я могу обрести силу, я понимал, но в дальнейшем… Либо я всех завоюю, либо меня – как последнего Странника – прикончат. В общем, варианта, похоже, всего два, и оба они меня не очень прельщали…

Утром я проснулся как обычно в своей кровати и неожиданно обнаружил лежащую рядом эльфийку. Эллина задумчиво разглядывала меня. Я радостно улыбнулся ей. Несмотря на то что наши отношения перешли в тесный физический контакт, мы по-прежнему оставались друзьями. Эллина не требовала никаких признаний, как, впрочем, не признавалась в своих чувствах сама. Для меня это было непривычно, но, как ни странно, вполне устраивало. Обжигаться в отношениях с женщинами я больше не хотел.