Кровавый "Парк динозавров" (СИ) - Каминский Андрей Игоревич

— Не уверена, что мне бы понравилось общаться с теми, кто украшал помещение вот этим, — Сара кивнул на черепа в стенах.

— Чем они хуже твоих друзей, — прищурился Малькольм, — или Шон говорил неправду?

— Он говорил правду, — устало произнесла Сара, не видя смысла в том, чтобы врать и увиливать сейчас. Она подробно рассказала молчаливо слушавшему ее Малькольму историю своего появления здесь, не упуская ни единой значимой детали — включая и то, что случилось с Дженни Стемпер.

— Можешь мне не верить, но я не хотела, что бы все закончилось так, — закончила свой рассказ Сара, — Джонни обещал, что постарается обойтись без жертв.

— И ты поверила? — спросил Малькольм. Сара отвела глаза.

— Впрочем, — после некоторого молчания сказал Малькольм, — это неважно. Этот Парк был обречен с самого начала — не имеет значения, что именно стало пусковым механизмом для катастрофы. Люди, создавшие этот Парк ничуть не лучше твоих террористов — а в чем-то может и хуже. Такова природа ученых: они дружно пудрят всеммозги, расписывая, как докапываются до истины, но на самом деле они сосредоточены лишь на одном: способны ли они что-либо свершить? Они никогда не спросят себя: а нужно ли это свершать? Такой вопрос они называют бессмысленным: они верят, что открытие неотвратимо, а посему каждый рвется быть первым. Но любое открытие — всегда насилие над природой. Ученые сами стремятся к этому, они самоутверждаются таким образом. Они не могут удовлетвориться ролью наблюдателей, не желают мириться с естественным ходом вещей. Им необходимо препарировать природу, нужно создать что-то противоестественное. Так и появился этот Парк, где очередные вивисекторы решили воскресить существ, которые природа мудро убрала из истории нашей планеты. В этом смысле создатели Парка мало чем отличаются от террористов — которые, судя по твоим описаниям, точно также одержимы идеей, «что-то свершить». Они также свято верят в то, что их победа столь же неизбежна, как неизбежно открытие у ученых. Твоего Джонни Конго ждет такой же провал, как и Хэммонда с Ву, потому что его цели столь же противоестествены. Все их планы, продуманность, которую они считают гарантией своей успешности, разрушит нечто, что никто не сможет предвидеть. Мелкая, незаметная ныне деталь станет тем детонатором, который…

— Тихо, — Сара вдруг вскинула руку, — слышишь?

Малькольм замолчал и в наступившей тишине они оба услышали пронзительный вопль, похожий на крик хищной птицы. Ему ответило еще с десяток подобных же звуков.

Сара осторожно прокралась к выходу и выглянула наружу. В окутавшей храм туманной дымке неспешно перемещались зловещие силуэты. Сара отметила сине-зеленые перья на макушке и хребтах тварей — да и двигались они как-то по-птичьи. Однако куда большее впечатление производили острые зубы в приоткрытых пастях и длинные серпообразные когти на задних лапах. Именно эта деталь и помогла Саре опознать этих животных: в студенчестве она прошла курс по палеонтологии и перед отправкой на остров она на скороую руку освежила его в памяти. Благодаря этим познаниям сейчас она сразу узнала тварей окруживших храм.

Один из ящеров поднял голову и желтые глаза с вертикальными зрачками встретились с глазами Сары. Из оскаленной пасти вырвалось злобное шипение, динозавр прижался к земле и вдруг мощным прыжком перемахнул через канал. Женщина шарахнулась внутрь храма, срывая с плеча автомат.

— Что там, Сара? — встревоженно сказал Малькольм, но тут в проходе появилась оскаленная морда велоцираптора. Коротко взлаял автомат и тварь с отчаянным воплем исчезла. Снаружи послышался жалобный вой, а следом — злобное рычание. Сара, рискнув выглянуть, увидела, что раненного динозавра разрывают на части его же собратья. Среди них выделялась крупная самка, чью макушку венчал настоящий султан из фиолетовых перьев. Вот она вскинула голову и уставилась прямо на Сару. Та, отступив обратно в храм, быстро проверила автомат — из шести патронов осталось три.

— Что это за твари? — спросил у нее из-за спины Малькольм. Он уже встал со своего постамента и, хромая и держась за стену, подошел к Саре.

— Велоцирапторы, — не оборачиваясь, сказала женщина.

— Они ведь смогут пролезть сюда? — тревожно спросил математик.

— Да, — угрюмо произнесла Сара, не отводя взгляда от хищных ящеров. Они уже сожрали раненного собрата и теперь вновь поднимали головы, уставившись на храм. Сара вскинула автомат, хотя и понимала, что это бесполезно — ей не хватит патронов на полтора десятка рапторов.

Она еще раз посмотрела на самку с фиолетовым султаном — та стояла неподвижно, окруженная выходящими из-под земли клубами пара. Остальные рапторы собрались вокруг, явно ожидая ее реакции. Было во всей этой сцене что-то глубоко ирреальное — и странная, дикая мысль внезапно мелькнула в голове Сары.

— В конце концов, хуже уже не будет, — пробормотала она и, развернувшись, всучила автомат ошарашенному Яну.

— Возьми, — сказала она, — думаю, разберешься, что к чему.

— Сара, что ты… — глаза математика внезапно округлились, он замотал головой, — ты сошла с ума! Я не позволю.

— Это наш единственный шанс, — сказала Сара. Малькольм схватил ее за руку, но женщина, вывернувшись из его ослабевших пальцев, выбежала из храма. Спустя миг, она уже стояла перед самкой велоцираптора. Та продолжала стоять неподвижно, склонив голову и вглядываясь в Сару. Остальные ящеры тоже не двигались с места. Сара же пыталась как можно более полно воскресить в памяти давнюю сцену на мраморном алтаре перед заброшенным городом. Сернистые испарения, поднимавшиеся от наполненных каналов, дурманили голову не хуже едкого дыма от колдовских трав, горевших во время ее инициации Джонни Конго, когда он учил молодую женщину «разговаривать с гиенами». Вспоминая его уроки, Сара глубоко вздохнула и глянула в глаза раптора.

— Сестра! — истово сказала она, — я знаю, что тебе пришлось пережить. Тебя и твоих сестер терзали током, держали за колючей проволокой, вас собирались использовать на потеху хохочущей толпе. Но ты отвергла жалкую участь, что уготовили тебе самцы людей. Обуреваемая яростью и любовью, ты восстала — и теперь твои мучители прячутся как крысы по норам, в страхе перед гневом освобожденных сестер. Я понимаю тебя, сестра! Я приветствую тебя, сестра! Мы с тобой одной крови — ты и я!

На последней фразе у Сары все же дрогнул голос — даже сейчас ей была отвратительна не фраза, но человек, что сделал ее бессмертной. Но она все также бестрепетно смотрела в глаза раптора — и самка не шевелилась, внимательно вслушиваясь в слова женщины. Сара, набравшись смелости, шагнула вперед и осторожно коснулась чешуйчатой головы — но даже сейчас раптор не шевельнулся.

— Не бойся, сестра! — бормотала Сара, — я никогда тебя не обижу. Обнимемся сестра!

Сейчас она сама верила во все, что говорила — и эта вера придавала ей смелости. Мелкими шажками Сара продвигалась вперед, пока, наконец, ее дрожащие руки не обвили мускулистую шею. Самка на миг замерла, а потом вдруг положила голову на плечо Сары. Молодая женщина всхлипнула от избытка охвативших ее чувств и во внезапном нахлынувшем порыве поцеловала самку прямо в жуткую морду.

— Спасибо тебе, сестра! — надрывно произнесла Сара, — верь мне.

Раптор выгнула шею и острые зубы вдруг вонзились в шею Сары. Та даже не сразу почувствовала боль — страх ужасной смерти на мгновение затмило чувство невероятного разочарования. Самка плавно согнула ногу и одним ударом изогнутого когтя распорола тело женщины от паха до груди. Окровавленный ком внутренностей вывалился на исходящую паром землю и тут же все рапторы разом кинулись на Сару.

Дорога страха

Изрядно поредевшему отряду Джонни Конго пока везло — дерево, на которое они взобрались, спасаясь от наводнения, оказалось достаточно высоким и крепким, чтобы выдержать не только вцепившиеся в ветви террористов, но и могучий поток воды, разлившейся после взрыва плотины. Боевики, ошеломленные столкновением с мастодонзавром, а также видом стиксозавров, сейчас понуро смотрели на бурлившую под ними мутную воду. Не добавлял хорошего настроения и, наконец-то, разразившийся над их головами тропический ливень. Плотные струи без труда пробивали плотную листву, вымочив тонгоракцев до нитки. Оглушительно грохотал гром, сверкали, озаряя все вокруг молнии. Трое оставшихся в живых боевиков, охваченные суеверным страхом, испуганно озираясь по сторонам, почти убежденные, что умерли и попали в мрачный ад кровожадных морго из самых жутких легенд своего народа.