О людях и нелюдях - С. Алесько

Девушка в отчаянии взглянула на Дрозда. Того, как ни странно, никто не трогал. Пес смотрел на друга, потом почувствовал взгляд Винки и по своему обыкновению подмигнул ей. Выглядело это настолько нелепо, что девушка лишь широко раскрыла глаза от удивления.

— Ну давай, рыженький, ты наверняка умеешь, — волк стоял прямо перед коленопреклоненным Вьюном и развязывал штаны.

— Эй, вожак, а со мной что? — спросил Дрозд.

— Если хочешь, присоединяйся к стае, шавка. Нет — ступай куда шел. Мы оборотней не убиваем, — ответил волк, сражаясь с завязками. — Взять с тебя нечего. Тебя взять — не интересно. По этой части кошачок отработает.

— Присоединяться к вам я не собираюсь, и без моих друзей никуда не уйду.

— Чтоб тебя Клыкастый! — выругался вожак, отворачиваясь от сжавшего рот Вьюна. Штаны расперло так, что завязки не поддаются, да еще этот щенок под руку тявкает. — Ты же пес. Какого лешака в друзьях у тебя кошак и людина? Трахаешь ты их что ли?

— Никогда не думал, что дружба и сношения, особенно в задницу, имеют что-то общее, — оскалился Дрозд. — Вы же оборотни, чего к коту прицепились? Он с мужиками дела не имеет, отстань от него.

— Вожак, — послышался чей-то неуверенный голос. — Мы ж своих не едим и не насильничаем. Рыжего-то, пожалуй, того, отпустить надо. Ежели он сам, конечно, не желает с нами время провести. Я слыхал, многие из котов не прочь…

— Пошли вы! — с трудом выдавил Вьюн, чувствуя, что давление на шею ослабло. — У вас тут и без меня теплая компания, мужиков хватает.

— Зря, рыженький, отказываешься, — зло ухмыльнулся вожак, по физиономиям стаи понявший, что насильничать своего брата-оборотня они не станут. — Тогда все ласки достанутся ей, — кивнул на побледневшую до прозрачности Винку. — Тоже неплохо: и развлечение, и ужин.

— Это моя женщина, — не моргнув глазом, заявил Дрозд. — Волки, я знаю, дерутся и за самок, и за добычу. Давай один на один. Одержишь верх — она твоя, нет — мы спокойно уйдем, не обессудь.

Вожак зарычал, но не стал отказываться. Он перекидывается в матерого волка, а все псы, как хорошо известно — в мелких кудлатых дворняжек. Этот худой парень наверняка не исключение. У него и в человеческом-то облике голова косматая. А такой противник вожаку на один клык. И все по-честному. Зато устранив досадную помеху, посмевшую взывать к совести его стаи, можно заполучить не только людину, но и строптивого рыжика.

— Договорились, щенок.

— Слово вожака?

— Слово вожака. Стая слышала.

В ответ раздался одобрительный гул. Сегодня им определенно везет. Сначала молоденькая сладенькая людина на ужин, которую, к тому же, для начала можно поиметь. Теперь еще и бесплатное зрелище: драка вожака с глупым сосунком. Жаль, она будет недолгой, но на безлюдье, как говорится… А там, глядишь, и рыжик окажется посговорчивей. Все знают, что кошаки — похотливые твари, им все равно, с кем.

Дрозд, не спеша, стал раздеваться. Волк, обнажаясь, разглядывал его, причем выражение лица людоеда менялось от презрительной усмешки к довольно мрачной гримасе. Огорчиться было от чего. В одежде выглядевший худым и каким-то сгорбленным парень, расставшись с ней, оказался высоким, широкоплечим, поджарым, с крепкими мускулами. И он был моложе, а значит, выносливее. Вожак уже прешагнул пору расцвета, и тело его, знавшее в последние годы охоту лишь на легкую дичь — людей, несколько отяжелело. Впрочем, к чему беспокоиться? Ведь в зверином облике перед ним будет едва достающая до носа шавка, а вовсе не волкодав. Их среди псов-оборотней волку встречать не приходилось.

Противники одновременно улеглись на землю и начали оборот. Вожак поднялся на ноги, горделиво выпятив грудь, и едва не завыл от злости и досады. Перед ним стоял черный пес, ничуть не уступавший ему в размерах. Молодой, сильный, обнаживший в издевательской улыбке острые клыки, сверкающие прямо-таки снежной белизной.

Вожак молча, без предупреждения бросился на него. Пес легко, по-кошачьи, отскочил в сторону, ухитрившись располосовать зубами ухо промахнувшегося волка. Тот рыкнул и развернулся для новой атаки, но черный не стал ждать. Молниеносный выпад — и у людоеда оказалось разорвано плечо. Вожак вновь бросился, пес на этот раз не уклонился, и противники сцепились, рыча, кусаясь, стремясь вцепиться друг другу в горло.

Стая застыла, не отрывая глаз от дерущихся. Зрелище оказалось куда более захватывающим, чем они надеялись. Волк, державший Винку, отпустил ее, чтобы лучше видеть. Она, нагнувшись, скользнула к сидящему на земле Вьюну, и пристроилась рядом. Мысль о бегстве лишь на миг коснулась сознания. Да и куда бежать в глухом лесу? Проиграй пес, и волки мигом найдут свой «ужин» по запаху. Нет, может, это и глупо, но она останется с друзьями. Помолится Крылатой, чтобы та помогла Дрозду одержать победу.

Кошак никому не молился, он не отрывал взгляда от рычащего клубка тел и на удивление сосредоточенно грыз выпущенные когти. Тем не менее, соседство девушки почувствовал сразу.

— Он справится, Ромашечка, справится, — пробормотал вполголоса. — Ему приходилось с настоящими волками драться, он рассказывал. А со зверями сложней. Меня по молодости камышовый кот чуть не убил, а кошаков-оборотней я только так луплю…

— Вьюша, спасибо, что вступился за меня.

— Да какие тут благодарности, — рыжий не отрывал глаз от схватки. — Не хочу вечно выглядеть в твоих глазах распоследней тварью.

Пока они разговаривали, Дрозд, плечи которого были изодраны в клочья, вцепился, наконец, в горло волка. Ему было трудно, ведь тело противника защищала густая и довольно длинная шерсть, а его собственная была короткой. Но молодость и выносливость уравнивали шансы.

Челюсти пробирались сквозь мех, вот уже чувствуются напряженные под кожей мышцы и пульсирующая жилка… Еще одно усилие, и он ощутил вкус крови своего врага. Не самый хороший напиток для человека, по крайней мере, пребывающего в здравом уме, а вот для оборотня в звериной ипостаси — лучше нет! Дрозд с животным наслаждением сильней и сильней сжимал челюсти, и дрожь чующего гибель людоеда сладко отдавалась в теле. Да, в облике пса он обычно получал удовольствие от убийства. Правда, прикончить такого выродка, как этот, было б приятно и человеком. Чуть-чуть менее приятно, чем Когтя…

— Эй, парень, оставь, ты победил! — с трудом проникали в сознание чьи-то голоса, но он лишь удобнее перехватил горло волка и сильнее сжал челюсти.