Полное собрание сочинений. Том 3. Развитие капитализма в России - Владимир Ленин (Ульянов)

Совершенно аналогичную идеализацию отработков и кабалы проявляют гг. Орлов и Каблуков в «Сборниках» московской земской статистики, выставляя образцовым хозяйство некоей г-жи Костинской в Подольском уезде (см. т. V, вып. I, стр. 175–176 и т. II, стр. 59–62, отд. II). По мнению г. Каблукова, это хозяйство доказывает «возможность постановки дела, исключающей (sic!!) такую противоположность» (т. е. противоположность интересов помещичьего и крестьянского хозяйства) «и содействующей цветущему (sic!) положению как крестьянского, так и частного хозяйства» (т. V, в. I, стр. 175–176). Оказывается, что цветущее положение крестьян состоит… в отработках и кабале. Они не имеют пастбища и прогона (т. II, стр. 60–61), – что не мешает гг. народникам считать их «исправными» хозяевами, – и арендуют эти угодья под работу у землевладелицы, исполняя «все работы по ее имению тщательно, своевременно и быстро»[150].

Дальше некуда идти в идеализации хозяйственной системы, которая представляет из себя прямое переживание барщины!

Приемы всех подобных народнических рассуждений очень просты; стоит только позабыть, что наделение крестьянина землей есть одно из условий барщинного или отработочного хозяйства, стоит только абстрагировать то обстоятельство, что этот якобы «самостоятельный» земледелец обязан отработочной, натуральной или денежной рентой, – и мы получим «чистую» идею о «связи производителя со средствами производства». Но действительное отношение капитализма к докапиталистическим формам эксплуатации нисколько не изменяется от простого абстрагирования этих форм[151].

Остановимся несколько на другом, весьма любопытном, рассуждении г-на Каблукова. Мы видели, что он идеализирует отработки; но замечательно, что когда он, в качестве статистика, характеризует действительные типы чисто капиталистических хозяйств Московской губернии, то в его изложении, – против его воли и в извращенном виде, – отражаются именно те факты, которые доказывают прогрессивность капитализма в русском земледелии. Просим у читателя внимания и заранее извиняемся за несколько длинные выписки.

Помимо старых типов хозяйств с вольнонаемным трудом в Московской губернии есть «новый, недавний, нарождающийся – тип хозяйств, совершенно оставивших всякую традицию и взглянувших на дело просто, так, как смотрят на каждое производство, которое должно служить источником дохода. Сельское хозяйство теперь ужа не рассматривается как барская затея, как такое занятие, за которое каждый может приняться… Нет, тут признается необходимость иметь специальные знания… Основание для расчета» (относительно организации производства) «то же, что и во всех других видах производства» («Сборник стат. свед. по Моск. губ.», т. V, в. 1, стр. 185).

Г-н Каблуков и не замечает, что эта характеристика нового типа хозяйств, который только «недавно нарождался» в 70-х годах, доказывает именно прогрессивность капитализма в земледелии. Именно капитализм впервые превратил земледелие из «барской затеи» в обыкновенную промышленность, именно капитализм впервые заставил «взглянуть на дело просто», заставил «порвать с традицией» и вооружиться «специальными знаниями». До капитализма это было и ненужно, и невозможно, ибо хозяйства отдельных поместий, общин, крестьянских семей «довлели сами себе», не завися от других хозяйств, и никакая сила не могла их вырвать из векового застоя. Капитализм был именно этой силой, создавшей (чрез посредство рынка) общественный учет производства отдельных производителей, заставившей их считаться с требованиями общественного развития. В этом-то и состоит прогрессивная роль капитализма в земледелии всех европейских стран.

Послушаем дальше, как характеризует г. Каблуков наши чисто капиталистические хозяйства:

«Затем уже берется в расчет рабочая сила, как необходимый фактор воздействия на природу, без которого никакая организация имения ни к чему не приведет. Таким образом, сознавая все значение этого элемента, в то же время не рассматривают его, как самостоятельный источник дохода подобно тому, как это было при крепостном праве пли как это делается и теперь в тех случаях, когда в основу доходности имения кладется не продукт труда, получение которого является прямой целью его приложения, не стремление приложить этот труд к производству более ценных его продуктов, и этим путем воспользоваться результатом его, а стремление уменьшить ту долю продукта, которую рабочий получает на себя, желание свести стоимость труда для хозяина по возможности к нулю» (186). И, оказывается на ведение хозяйства за отрезки. «При таких условиях для доходности не требуется ни знания, ни особенных качеств от хозяина. Все, что получается благодаря этому труду, (оставит чистый доход владельца или, по крайней мере, такой, который получается почти без всякой затраты оборотного капитала. Но такое хозяйство, конечно, не может идти хорошо и не может быть названо в строгом смысле этого слова хозяйством, как не может быть названа им сдача всех угодий в аренду; тут нет хозяйственной организации» (186). И, приведя примеры сдачи отрезков за отработки, автор заключает: «Центр тяжести хозяйства, способ извлечения дохода от земли коренится в воздействии на рабочего, а не на материю и ее силы» (189).

Это рассуждение – крайне интересный образчик того, как извращенно представляются действительно наблюдаемые факты под углом неверной теории. Г-н Каблуков смешивает производство с общественным строем производства. При всяком общественном строе производство состоит в «воздействии» рабочего на материю и ее силы. При всяком общественном строе источником «дохода» для землевладельца может быть только прибавочный продукт. В обоих отношениях отработочная система хозяйства вполне однородна с капиталистическою, вопреки мнению г-на Каблукова. Действительное же отличие их состоит в том, что отработки необходимо предполагают самую низкую производительность труда; поэтому для увеличения дохода нот возможности увеличить количество прибавочного продукта, для этого остается только одно средство: применение всяческих кабальных форм найма. Наоборот, при чисто капиталистическом хозяйстве кабальные формы найма должны отпадать, ибо непривязанный к земле пролетарий есть негодный объект для кабалы; – повышение производительности труда становится не только возможным, но и необходимым, как единственное средство повысить доход и удержаться при ожесточенной конкуренции. Таким образом характеристика наших чисто капиталистических хозяйств, данная тем самым г-ном Каблуковым, который так усердно старался идеализировать отработки, вполне подтверждает тот факт, что русский капитализм создает общественные условия, необходимо требующие рационализации земледелия и отпадения кабалы, а отработки, наоборот, исключают возможность рационализации земледелия, увековечивают технический застой и кабалу производителя. Нет ничего легкомысленнее обычных народнических ликований по поводу того, что капитализм в нашем земледелии слаб. Тем хуже, если он слаб, ибо это означает лишь силу докапиталистических форм эксплуатации, несравненно более тяжелых для производителя.