Я без тебя не могу (СИ) - Рахманина Елена

В помещении стоял туман от поднявшейся в воздух пыли, и мне только сейчас стало понятно, что никто не ожидал подобного исхода. В ресторане было слишком много случайно оказавшихся людей, которые могли оказаться жертвами страшной ошибки органов безопасности, – должно быть, эту операцию, которую, со слов Завьялова, готовили едва ли не год, кто-то слил.

– Как ты? – Поговорив с одним из мужчин в форме, ко мне подошла Алика.

Я пожимаю плечами, не понимая, что чувствую, что случилось, не осознавая до конца, что едва не погибла.

Заметив мое контуженное состояние, она увела меня из помещения, по которому сновали спецзназовцы. Оказавшись на улице, я глотала воздух, точно задыхаясь, не испытывая пока ни холода в этом крошечном платье с тонким пиджачком, ни других чувств. В центре города из-за скопления автомобилей ФСБ и машин «скорой помощи» образовалась «пробка», вокруг – шум, вой сирен, и я не сразу заметила стоявшего неподалеку Клима. Нас разделяло буквально десять шагов. Он замер, не двигаясь какое-то время, рассматривая меня, будто не узнавая, и я так же смотрела на него, не понимая, как он тут оказался.

Самгин первым вышел из охватившего нас ступора и попытался пройти ко мне, но сотрудники спецназа, оцепившие территорию, не пропускали его. Я была зла на него, но эта злость отступила на второй план перед реальной опасностью и страхом больше никогда его не увидеть. Мне хотелось ощутить его тепло, почувствовать себя живой рядом с ним, и я обратилась к Алике, которая, похоже, круче любого из этих огромных мужиков с оружием, весившим не больше чем девушка, сумевшая за пять минут обезвредить потенциальных террористов, обратившихся за оружием к генералу.

Алика изучила Самгина, проверяя, нет ли угрозы с его стороны и осмотрела периметр, после чего дала распоряжение пропустить Клима. Он подошёл ко мне и, не говоря ни слова, прижал к себе так крепко, что мне передалась его дрожь и тяжелое дыхание. Должно быть, адреналин отошёл на второй план, и я только сейчас обратила внимание на жжение в боку.

– С тобой все в порядке? – слышу его вопрос, заданный срывающимся голосом, словно он долго бежал, пока меня потихоньку сковывает слабость, начавшаяся где-то у кончиков пальцев ног и захватывающая всё тело, как лед реку в первую морозную ночь.

– Кажется, мне нужна помощь, – тихо отвечаю я, и Клим медленно отстраняется, поднимая свою руку в намерении коснуться моей щеки, но мы оба застываем, наблюдая, как с неё капает кровь. Моя кровь.

Глава 44

Клим

С того момента, как мы приехали к этому чертову ресторану перед началом вакханалии, прошло не больше пяти минут. Я хотел зайти внутрь, но, должно быть, для тех, кто стоял за организацией этого ада, стало очевидным, что их операция пошла не по плану. Дежурившие у дверей охранники, преградили нам путь, когда мы попытались пройти, хотя еще ничего не предвещало беды, но в воздухе витала странная атмосфера. Нас остановили недалеко от входа и мне были отлично слышны выстрелы, очередью раздавшиеся в стенах ресторана, в это же время подъехали бронированные автомобили с красно-синими проблесковыми маячками, неоном освещая вечернюю Москву.

Я стоял, как пришибленный, наблюдая за тем, как отряд специального назначения ураганом проникает в ресторан. Впервые в жизни я ощутил страх такой силы, что он сковал всё моё тело, нарушая координацию, подавляя все иные органы чувств, кроме способности видеть. Сердце гулко билось где-то в горле, звоном отдавая в ушах, пока я, секунда за секундой, смотрел на выход из ресторана. Казалось, моё сознание отсчитывает одну и ту же меру времени, созвучную с моим сердцебиением: раз... раз... и снова раз...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

По моей вине она оказалась в западне – это я не защитил её, не уберег. Если с ней что-то случится, это будет только моя вина, и сейчас она была приправлена пониманием собственной беспомощности, что умножало её во сто крат. Я не мог её вызволить из этой западник, и всё, что мне оставалось – это стоять здесь, в паре десятков шагов от нее и молиться чтобы ни один из выстрелов не предназначался Алене. Краем сознания, я отмечал, что Михаил и Максим сдерживают меня, но это ощущение проходило лишь фоном, продолжая не отводить взгляд на двери. Я не сомневался, что такой же отряд скорее всего штурмует здание через черный ход, и когда никто не выходил, молился, чтобы она уже была там, на свободе.

Дергаюсь, замечая наконец, как сотрудник спецназа несет на руках раненую девушку и к ним сразу спешат санитары скорой, определяя степень повреждений. Но её всё еще не было. Прошло еще какое-то время прежде, чем я увидел двух выходящих девушек, одной из которых была Алена. Я закрываю глаза, выдыхая воздух. Она жива. Жива!

Пытаюсь подойти ближе, убрав оковы держащих меня рук, и Алена, должно быть поймав мой взгляд, поднимает на меня совершенно потерянные глаза, не сразу фокусируясь мне. Я произношу её имя губами и меня вдруг пропускают к ней. Моё нервное напряжение на таком пике, что тело колотится, гипервентиляция сотрясает легкие, которые вместе с сердцем не хотят справляться с этим уровнем стресса.

Я обнимаю её со всей силой, не сразу сообразив, что могу просто раздавить её в своих руках, но разжать и отпустить не в силах, растерянный от того, что был так близок к тому чтобы навсегда её потерять. От Алены пахнет копотью, я судорожно пытаюсь вдохнуть глубже в легкие её запах, как астматик – лекарство, но моё тело меня совершенно не слушается, мозг не сразу соображает, что по моей руке струится что-то горячее и влажное.

Та девушка, с которой она вышла, должно быть обратила на нас внимание, быстрее меня среагировав на кровь. Меня тут же отбросили в сторону, а Алену оперативно поместили на каталку.

– Поезжайте следом, в скорой вы будете только мешать, – обращается ко мне девушка, останавливая меня, когда я привел в порядок разум и направился в сторону машины «скорой помощи». Я смотрю на нее с высоты своего роста – еще одна птичка-невеличка, с ангельскими кудрями, но не ангельскими глазами. Взгляд твердый, но абсолютно пустой, будто эта девушка телом тут, а мозг занят множеством других задач, и убрать меня со своего пути – простейшая из них. На ней уже была наплечная кобура, и я не сомневался, что ей хватит доли секунды, чтобы выхватить из нее оружие и направить мне в грудь.

Михаил хлопает меня по плечу, сообщая в какой госпиталь должны отвезти Алену, возможно, спасая мне жизнь, соверши я одно неловкое движение.

Я вел машину, пытаясь угнаться за «скорой», нарушая все возможные правила дорожного движения, пренебрегая сигналами светофора, боясь опоздать, упустить какой-то важный момент, словно, от того, что я буду где-то поблизости, с ней ничего страшного не сможет произойти. Только вот казалось, что все самое страшное с ней случается именно из-за меня.

Когда мы добрались до отделения хирургии, нам лишь сообщили, что девушку, доставленную на «скорой», забрали в операционную. Я медленно сползаю в приемном покое по стене, осознавая, что у нее была вовсе не царапина – в чем я себя убеждал всю дорогу. Ударяюсь головой о стену, пытаясь вырвать мысли из хаоса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«С ней ничего не случится. Ничего не случится», - раз за разом повторял я как мантру.

Она была так близко, но казалось, это лишь мираж, работа затуманенного сознания, и всё вокруг – проекция моего самого страшного кошмара. Возможно, я только что умер и попал в котел, идеально подобранный для меня в Аду, в котором я бесконечное количество раз буду переживать один и тот же фрагмент: держать её в руках и думать, что все образуется, на смену которому приходит картина её крови на собственных руках. В уме всплывают все мысли, в которых я желал, чтобы её не было в моей жизни, хотел уничтожить, и мне остается только мечтать убить себя за них прямо сейчас.