Девятая жизнь. Напарники по несчастью (СИ) - Фант Карина

Это не могло быть правдой. Да, Рэйнер, действительно, стоял рядом, прижимаясь так тесно, как никогда не делал, действительно, сжимал пальцами ее скулы, действительно, секунду назад спрашивал, доверяет ли она — но это не могло быть реальностью. Не могло! Такой неправдоподобной и неожиданной, что из головы вылетели все мысли.

Триста замерла, напряглась всем телом, но оттолкнуть отчего-то не смогла. Лишь чувствовала, как Рэйнер так непривычно-нежно целует ее губы, а потом так же осторожно отстраняется, обжигая горячим дыханием.

— Ты сдурел? — голос сел от отступающего шока.

— Помогло?

Триста, наконец, нашла в себе силы надавить на его плечи, освобождая пространство для вдоха. Святые богини, что только что произошло? Теперь она всерьез засомневалась, что с ней в комнате заперт именно Рэйнер.

— Нет. То есть, да! Не подходи.

— И не собирался, — отозвался альфариец. Его голос охрип, но прозвучал довольно. — Но, если вновь станет страшно, зови. Я буду в том темном углу.

— Ага, — пробормотала девушка, нервно всматриваясь в темноту. — Я теперь тебя боюсь больше.

— Хоть какой-то прогресс.

Они вновь уселись на полу и молчали какое-то время. Признаться, Триста теперь, правда, думала о своем страхе гораздо меньше, но руки до сих пор тряслись. От чего именно — непонятно.

— Ты заснула, что ли?

— Нет.

Заснешь тут!

— Тогда давай поговорим. Хоть время быстрее пойдет.

Триста завозилась и спросила деланно-равнодушно:

— О чем?

Эмоции затихали, и паника понемногу набирала обороты. Поговорить — это неплохо. Особенно, на расстоянии. Вытянутые ноги коснулись чужих щиколоток, но Триста, подумав, не стала их отодвигать.

— Будем задавать друг другу вопросы. Начнем с тебя. Это твой первый поцелуй?

— Нет, Рэйнер, не первый, — фыркнула она от его наглости.

Триста подозревала, что производит подобное впечатление, но оно было ложным. У нее были отношения в старших классах с милым парнем по имени Шон рин Бернар. Он был человеком и работал барменом в ресторане, где Триста зарабатывала деньги для поступления. Они провстречались три месяца и разошлись на хорошей ноте, решив остаться друзьями. С того момента про Шона Триста больше не слышала.

— Теперь я. Как ты познакомился с Олли и Нартом?

Может, Тристу и интересовали подробности личной жизни Рэйнера, но разбрасываться ценными вопросами она не стала, разумно решив начать с более важных. Альфариец ответил на сразу.

— Я покупал свою первую маску в магазине ее деда.

— Так ты все-таки Таши?

— Превышаешь лимит. Моя очередь задавать вопросы, — он немного подумал. — Ты обнажала душу перед Ионикой?

— Нет, — удивилась Триста.

— Хорошо. После этого сложно не согласиться становиться Таши. Большинство из них примкнули к Аттури именно поэтому.

— Из них? То есть, ты все-таки не Таши?

— Я был Таши. Но меня изгнали.

Триста попросила осторожно:

— Расскажешь? — и добавила, почему-то смущаясь. — Только можно я поближе сяду? Мне опять как-то не по себе.

— Садись, — хмыкнул Рэйнер.

Девушка подползла, ощупывая пол и стены. Когда она уселась рядом, альфариец серьезно предупредил:

— Если начнешь задыхаться, придется прибегнуть к проверенным методам.

— Рассказывай уже.

Рэйнер узнал про Аттури на третьем круге. Подслушал разговор выпусников и, заинтересовавшись таинственностью услышанного, решил проследить за ними после занятий. Так и попал в деревню и познакомился с Ионикой. Она по стандартной схеме попросила обнажить его душу, а дальше… Дальше и так понятно, что было. Но Тристу больше интересовало другое.

— Так почему тебя изгнали?

Рэйнер уселся поудобнее, задев плечом.

— За то, что отказался становиться Аттури.

Мало кто из Таши верил в повышение, но каждый в тайне надеялся, что станет «тем самым». Каждый, кроме Рэйнера, которого интересовал больше резерв своей энергии, а не карьерный рост. Ионика понимала это не меньше самого альфарийца, и поэтому решила бить наверняка, заверив, что, будучи Таши, Рэйнер никогда не переступит через границы возможного. То было властно только Аттури.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Как ты смог отказаться? — недоумевала девушка.

— Тогда я и не отказывался. Никто бы не отказался на моем месте.

Трудности возникли во время обряда. Рэйнер уже успел снять маску и назвать свое имя под громкий звон бубенцов, но, когда Ионика попросила его пожертвовать душами, отступил. Это было слишком. Все это — было слишком. Как он мог получит силу, отдав при этом ее суть?

— В тот же вечер она попросила меня отдать маску. Я уже не мог быть Таши, но и Аттури не стал. Ионика сказала, что я разочаровал ее, и прогнала. А потом мы должны были встретиться с тобой у теплиц.

Триста не знала, что сказать. Теперь все встало на свои места, и необъяснимый гнев Рэйнера казался понятней, но…

— Это тебя не оправдывает, Рэйнер. Нельзя вымещать злость на первом попавшемся под руку существе.

— Я и не пытаюсь себя оправдать. И мне, правда, жаль, что тогда на моем пути встретилась именно ты.

— Лучше бы кто-нибудь из Делагарди? — улыбнулась Триста.

— Лучше бы кто-нибудь из них.

Он смотрел на нее. Триста не могла этого видеть, но чувствовала его взгляд и пыталась убедить себя, что это невозможно. Рэйнер сидел совсем близко, тепло его тела передавалось и ей, и от этого становилось жарко. Но не так, как при панической атаке — этот жар волновал и заставлял сосредоточиться на каждом мимолетном прикосновении. Каждом неосторожном касании колена к колену, натыкавшихся друг на друга пальцах, шаривших в темноте, и прижимающихся плечах. Она повернула голову в его сторону и замерла в ожидании.

Внезапно послышался тихий щелчок. Его нельзя было ни с чем перепутать, поэтому они машинально напряглись и уставились в сторону открывающейся двери. Яркий свет ударил в глаза.

— Премудрые души, что вы тут делаете? — воскликнула профессор тен Гроум, уставившись на них в полном изумлении.

Глава 27. Тайные связи

Прошибло до самой макушки. Триста замерла, отвела взгляд, но сохранила лицо.

— Доброе утро.

— Доброе.

Они закрыли двери почти синхронно и пошли вперед по коридору. Портал располагался в лаборантской кабинета по руноведению. Густав всем своим видом давал понять, что очень торопится и не собирается возиться с ними дольше положенного. Мисс тен Гроум тоже пришла на проводы, несмотря на раннее утро.

— Триста, — позвала она, прежде чем они шагнули в раскрытый книжный шкаф, и протянула дощечку с нарисованной руной. — Попробуй использовать ее перед переходом. Сильного эффекта не обещаю, но мало ли?

Девушка благодарно улыбнулась, приняв подарок. Рэйнер уже стоял у раскрытой дверцы и, встретив ее взгляд, потянул ладонь:

— Пойдем?

Они вышли из портала и вздохнули свежий утренний воздух. За спиной осталась открытой стеклянная дверь теплицы. Рэйнер расцепил пальцы, и Триста спрятала их в карманы ветровки, сжав ткань. Она почти не спала сегодня ночью, но усталости почему-то не чувствовала, лишь легкое послевкусие утреннего смущения. Альфариец тоже молчал, а у дерева с толстыми длинными ветвями остановился.

— Ты остаешься? — удивилась Триста. До тропинки в лесу оставалось не меньше пятидесяти метров.

— Хочу немного подумать.

— Так, значит, вверх ногами это получается все-таки лучше?

Альфариец хмыкнул и опустил взгляд. Не дождавшись другой реакции, девушка повернулась с заминкой и пошла в сторону академии, прислушиваясь к каждому шороху за спиной.

— Триста! — вдруг позвал Рэйнер. Девушка повернулась, затаив дыхание. Он все еще стоял у дерева и смотрел на нее внимательным взглядом. — Нужно попробовать совершить переход. Вдруг получится?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В воздухе пахло грозой. Триста натянуто улыбнулась, повернулась и быстро зашагала прочь.

***

— Да ну тебя в Пустошь! Вернулась! А я уж думала, тебя отчислили.