Неуловимые мстители. Конец банды Бурнаша - Григорий Кроних

– Я сяду, – пробормотал Сапрыкин и опустился на диван.

– Кирпич?! – заметила мальчишку Ксанка. – Ну, считай, второй раз родился!

– Сего это он?

– А ты не понял? Зарезать тебя хотел твой дядька!

– За сто? – тихо спросил Коська и вдруг заплакал.

– Ну-ну, успокойся, все позади, – Ксанка обняла мальчишку и увела в другую комнату.

– Епанчинцев, обыщи.

Чекист похлопал Боцмана по карманам, нашел револьвер и отдал командиру.

– Ого… Пригласите понятых и приступайте к обыску, – приказал Яков подчиненным. – А вы, гражданин, предъявите документы.

– Товарищ начальник, тут…

– Гражданин начальник, – поправил Цыганков, беря документы.

– Извините, гражданин начальник, тут какое-то недоразумение. Мы с племяшом баловались, я ему прием показать хотел – для самообороны.

– А это? – взвесил Яша в руке отобранное оружие.

– Тоже для самообороны. Надысь слыхали, кака стрельба вышла?

– Так, значит, говорить не хотите, гражда нин Сапрыкин Николай Иванович… Аккуратная работа…

– Вы о чем?

– О документах, гражданин. Паспорт-то поддельный.

– Никак нет!

– Человек вы, я вижу, военный, поговорим начистоту, – предложил Яшка. – Засекли мы вас на месте шпионской явки, арестовали при попытке убийства несовершеннолетнего, в кармане нашли револьвер и фальшивый паспорт. Лучше расскажите все по-хорошему.

– Про явку ничего не знаю, я просто по городу гулял. Коську против меня вы настроили, он меня обвинять не станет, револьвер я нашел сегодня на улице, должно быть, бандиты, когда от вас позавчера разбегались, бросили. Я хотел оружие честно сдать советской власти, да не успел. Паспорт, верно, мне помогли сделать, но выписан он на мое настоящее имя. Все.

– Неубедительно, гражданин.

– Докажите, а я больше ничего не скажу, – Сапрыкин демонстративно отвернулся.

– Чем вы занимаетесь?

– Я радиотехник.

– Интересно, в области часто бываете?

– Не очень…

Епанчинцев принес Яше тетрадь в кожаном переплете. Сапрыкин искоса на нее посмотрел.

– Любопытно, – разглядывая записи, сказал Цыганков. – Уверен, что места ваших командировок совпадают с другим списком – сел, на которые атаман Бурнаш устраивал налеты.

– Мало ли кто ездит по станицам, – хмыкнул Николай Иванович.

– Не хотите по-хорошему, придется вам устроить очную ставку.

– С кем это? – не выдержал Боцман.

– С Илюхой Косым. Знаете такого?

– Взяли дурака?.. Ладно, не надо Илюхи.

– Если поможете следствию, то суд это учтет…

– Брось, начальник. Чего хотите?

– Где мог скрыться Бурнаш? – Яков наклонился к задержанному.

– Эйдорф жив или нет?

– Какая разница? – удивился чекист.

– Если немец мертв, значит, Бурнаш отправился к румынской границе.

– Почему?

– Потому что мертвым, гражданин начальник, документы не нужны, – пояснил Сапрыкин.

Цыганков подпрыгнул, уронив стул, и пулей вылетел из комнаты.

– Ксанка, ты паспорт Эйдорфа при обыске находила?

– Нет, а что?..

– Бурнаш, кажется, за границу ушел, – выдохнул Яшка.

23

Хорунжий Славкин доставил девушку в номер гостиницы. Там он усадил Юлю на диван и на всякий случай приказал связать ей руки.

– Мне больно.

– Потерпи, красавица, – подмигнул ей потрепанный господин, – дальше будет хуже, так что о руках позабудешь точно.

– Георгий Александрович, вы захватили меня в плен, но вполне могли бы избавить от хамства.

Кивком головы Славкин отослал агента в угол комнаты. Другой угол облюбовал второй агент, а сам Георгий Александрович уселся рядом с девушкой на диван.

– Извините, фроляйн Юлия, за поведение моего агента. Все мы в этой бюргерской стране немного охамели.

– Принимаю ваше извинение, – гордо вздернув голову, сказала Юля.

– Мы обязаны соблюдать правила приличия, но, как солдаты, в первую очередь должны выполнять приказ, понимаете?

– Нет, я-то не солдат!

– Это я к тому, что если нам придется вас расстрелять, то мы сделаем это корректно.

Юля вздрогнула, ее плечи потеряли твердый разворот.

– Вы серьезно?

Славкин достал портсигар.

– Вы не возражаете?.. – он прикурил и глубоко затянулся. – Все очень серьезно, – как можно душевней сказал он, – но если вы нам поможете, то мы сумеем сохранить вам жизнь и даже вернем вас на родину.

– Что вам надо?

– Нам бы хотелось знать, с каким заданием прибыл в Германию ваш друг чекист?

– Но Валерий уже не служит в ЧК.

– Смею предположить, что речь идет о диверсии, а? – Славкин старался смотреть на девушку как можно пристальнее, это должно смущать допрашиваемую.

– Что вы мелете?

– Поймите, Валерий Михайлович, приехав сюда, скрыл свою причастность к ВЧК, что по местным законам автоматически делает его шпионом. Так что если вы, Юлия, сообщите нам о его задании, то ничем ему уже не повредите. Я уверен, что если вы поговорите с вашим другом, он даже возражать не будет. В отличие от вас, невинной, он знал, на что шел. Более того, в компании с вами, мне кажется, он рассчитывал вызвать меньше подозрений со стороны местных властей и если бы не мы, то…

– Георгий Александрович, – торжественно сказала Юля, – вы сволочь и провокатор!

– А я думал, что вы из интеллигентной семьи, – сказал, порозовев, хорунжий Славкин.

– Я-то – да.

В дверь вежливо постучали.

– Кто там? – спросил хорунжий, довольный, что можно сменить тему.

– Обслуживание в номерах.

– Ужасно хочется есть, – оживился Славкин. – А вы что-нибудь желаете?

– Когда вы меня схватили, я как раз собиралась идти обедать, – ответила девушка.

– Минуточку! – крикнул офицер. – Я вас развяжу, но не пытайтесь звать на помощь или убегать, обещаете?

– Ладно, – кивнула Юля, предпочитая в любом случае иметь развязанные руки.

Славкин освободил девушку и кивнул агенту. Тот открыл дверь, и на пороге возник официант со столиком на колесах.

– Прикажете горячее? – спросил он.

Юля откинулась на подушку дивана, чтобы себя не выдать. Мартин, не глядя по сторонам, вошел и подкатил столик с судками прямо к коленям хорунжего. Поворачиваясь, он не удержался и подмигнул Юле.

– Приятного аппетита, – получив на чай, официант вышел, дверь за ним снова заперли.

Нежный запах еды невольно привлекал, а штабс-капитан, гоняя с утра своих людей по делам, о провианте даже не позаботился. Сам виноват, что придется заплатить за эту закуску. Агенты приблизились к столику и потянули носами.

– Кажется, что-то жареное, – сказал Славкин и приподнял самую большую крышку. С блюда действительно поднимался дымок, только аромат его был неаппетитным запахом горящего бикфордова шнура – на блюде лежала толовая шашка.