Надменный индюк - Эмилия Марр

своего заказа. И, о да – как раз бармен вставляет в него украшение.

Беру бокал и, обойдя Давида, иду на танцпол, настало моё время зажигать.

*отсылка на коктейль, как одной из визитных карточек Джеймса Бонда (как и лицензия на убийство и манера представляться «Бонд, Джеймс Бонд»).

Глава 35

Соня с Сашкой до сих пор отрываются в центре зала. Романов, видно, решил «затанцевать» девочку.

Подхожу к ним, салютую бокалом.

Сашка, который только что веселился и кружил Соньку в танце, стал серьёзным. Нагнулся ко мне и прокричал в ухо:

– Что случилось?

Снова салютую бокалом:

– Отмечаю.

– Ой, дай мне, – с трудом разбираю слова Сони, а она вдруг выхватывает у меня коктейль из рук и сразу выпивает. – Ох, у меня сушняк, сорри! И спасибо. Класс, вкусная эээ… бурда. Как называется? Я ещё хочу!

А я стою и хлопаю глазами. Что это только что было?!

– Соня, это спиртное!

– Да ладно! Что я, не пила, что ли! – отмахивается эта соплячка. – Ладно, я пошла отдохнуть, веселитесь.

И уходит, прихватив и бокал. Провожаю её взглядом, вижу, как к ней подходит Давид, а после он указывает ей направление, и они поднимаются по ступенькам наверх, в нашу VIP-комнату.

Ди-джей переключает трек, и звучит медленная композиция.

Саша привлекает моё внимание, берёт за руку и тянет в центр зала, а затем за талию прижимает к себе.

– Потанцуем? – вроде как спрашивает, но в то же время уже начинает двигаться в такт музыке.

– Неужели ты решил и мне уделить минутку своего времени? – не хочу его обидеть, но и не могу оставить этот факт без внимания.

– Так причина плохого настроения – ревность к Соне?

– Ну, не знаю, возможно. Сегодня всё твоё очарование направлено в её сторону.

– Я думал, Давид тебя вовсю обхаживает. Уже надеялся, что вы подружились.

– Хах, – в голос смеюсь над его репликой, – разве ему нужны друзья? По-моему, ему и так хорошо. Живёт себе в удовольствие.

– Диан, не надо его судить, скажем так, «по обложке». У него в жизни много чего было.

– Не смеши! Что у него могло быть?! Сколько ему, двадцать – двадцать один?

– Разве возраст определяет события в жизни, Ди?

– Окей. Согласна. Ну, скажи, что например? – не сдерживаюсь и с вызовом смотрю другу в глаза. – Хочу услышать, что заставило этого чувака стать таким мудаком.

Саша тяжело вздыхает, отрицательно вертит головой.

– Дианка, я не могу тебе рассказать. Это его жизнь, и распространять о ней данные я просто не имею права. – Порываюсь перебить его, но Романов не даёт и продолжает: – Хоть я и уверен в тебе. Поверь мне и пойми. Давид очень много предательств перенёс в жизни. Его близкие друзья и девушка, которую он любил, – все хотели его использовать как разменную монету в целях обогатиться и приобрести славу.

– Саш, чуть-чуть поконкретнее, пожалуйста. Я уже туго соображаю.

– Много выпила?

– Всего один коктейль.

– А какой?

– Мартини с водкой.

Сашка тормозит меня и вглядывается в глаза. Но что он может в них увидеть? Блики софитов и мерцающий свет клуба навряд ли позволят хоть что-то понять.

– Ди, ты чего это? Что-то случилось?

– Рассказывай и не переводи тему на меня.

– Бля-я… Что произошло?

– Слышь, Романов, или говори понятно, – начинаю я снова заводиться, – или вообще ничего не говори мне о нём.

Сашка откидывает голову назад, понимает, что я немного пьяная и не поддаюсь рациональному мышлению. Раздумывает, стоит или нет посвящать меня в тайны друга.

– Хорошо, пошли. Кое-что расскажу, чтобы ты стала его понимать хоть немного.

Саша берёт меня за руку и отводит в место, где музыка приглушена, и мы можем не кричать, а спокойно разговаривать.

Глава 36

Заходим в какой-то клубный закуток. Сашка трёт лицо руками, настраивается на трудный разговор или оттягивает время – не пойму.

– Ну! – всё же не выдерживаю я первой.

– Диана, имя Аюнц Арам тебе что-нибудь говорит? – задумываюсь и понимаю, что не слышала этого имени ранее. Отрицательно машу головой. Сашка кивает и продолжает: – А для людей, хоть как-то вхожих в российский шоу-бизнес, – это карточка для прохода в мир селебрити. Отец Давида – владелец самого популярного музыкального канала страны. А имя – Нана Кения, слышала такое? – снова верчу головой. – Это его мама. У неё продюсерский центр, который занимается раскруткой артистов и моделей. А теперь скажи, в современном мире есть ли хоть один человек, который бы не хотел стать популярным, успешным и богатым?

– Саш, ну о чём ты?! Нет, конечно.

– Вот и всё его окружение этого хотело. Угадай, в каком возрасте Давиду сделали минет в первый раз?

– Блин, Саш. Вот этот вопрос меня вообще не волнует. Что за бред!

– Окей, давай по-другому объясню. Ди, представь, что в школе с тобой общаются только из-за того, что мама кладёт тебе на перекус вкусняшки. И когда в один из дней ты пришёл без ничего, с тобой не то что никто не поделился, с тобой никто не захотел болтать, просто потому, что с тебя нечего было взять. – Саша делает паузу, чтобы прочесть эмоции на моём лице. – Вот так же вышло и с Давидом. Впервые ему в двенадцать лет отсосала девушка, которая пришла в модельное агентство его матери. В тот день женщина, которая присматривала за ребёнком, опаздывала, и мама Давида взяла его с собой на работу. Так вот там одна девушка завела его в кладовую и показала, как может доставить удовольствие, если он выполнит её просьбу – за руку с ней войти в кабинет к своей родительнице.

Романов проводит рукой по волосам, превращая причёску в беспорядок.

– И с каждым годом таких моделей становилось всё больше и больше, – продолжает Саня. – Да и парни многие хотели лёгких денег. Навязывались в друзья и пользовались знакомством. А он что – прыщавый школьник, которому нужно общение, друзья-сверстники. И всё его окружение стало таким. Всем от него что-то надо было. А когда случился кризис в стране, канал отца хотели отжать, артистов матери не пускали на федеральные каналы, а моделей не звали на показы, семья Аюнц оказалась в очень щекотливом положении, экономически нестабильном. Все друзья, вдруг, оказались «вне зоны доступа». И тогда Давид осознал, что с ним «водились» только из-за его родителей и денег, которые были когда-то. Что по факту у него нет ни друзей, ни девушки. Это случилось, когда Давид оканчивал школу. Он окончательно разорвал