Менталист. Аннигиляция - Еслер Андрей

С другой стороны, маловероятно, что они об этом не знают, что-то мне подсказывает, что всё сложнее чем выглядит на первый взгляд.

Высокие многоэтажные домики, прохожие, постоянный гул машин. Я перешёл через две улицы и остановился у подвального помещения. Одинокая дверь чуть ниже уровня тротуара, вниз ведёт пыльная бетонная лестница.

Спускаюсь вниз, останавливаясь прямо перед металлической дверью с подозрительным прямоугольником на уровне лица.

Натягиваю капюшон и приспускаю бейсболку. В голову не пришло ничего лучше чем пнуть дверь ногой, несколько раз.

Бесовы конспираторы, они правда думают, что скрываться здесь лучший вариант? Наверняка, основатель этой секты воспринял термин «подпольная организация», буквально. А помещение под полой основного здания нашлось только здесь, иначе выбор места нельзя оправдать.

Тот самый подозрительный прямоугольник отъехал в сторону, на меня уставилась пара глаз. Ого, азиаты привратники, это сразу добавляет организации пару очков.

Осмотрев меня с ног до головы, привратник открыл дверь. Вот те на, а как же спросить, «кто я такой?» и «какого хрена здесь делаю?», совсем расслабились местные революционеры.

— Стоять!

— Стою…

Как только вошёл внутрь, оказался в некой буферной зоне перед ещё более массивной дверью. Вот это уже лучше, чую запах основательности.

Азиат ниже меня на голову, он сказал остановиться, я остановился. Жду что будет дальше.

Мужик без труда заглядывает мне в лицо, после чего обшаривает, проводит портативным металлоискателем, что висит на поясе, как дубинка.

— Проходи!

А чего орать то?

Громкий малый, ничего не скажешь. Подхожу ко второй двери, азиат держится правее и открывает мне её, а сам возвращается на пост. В его закутке четыре на четыре метра стоит небольшой диванчик, напротив него журнальный столик, у стены полицейский щит, очевидно он готов к обороне.

Рука встречается с лицом, создатель всемилостивый дай сил выдержать испытание твоё. Да лучши бы они поставили тут картонное изображение человека, как ставят рекламные стенды фигур знаменитостей в супермаркетах.

Следующее помещение выглядит на порядок лучше. Длинный коридор, заканчивается занавеской. Слева и справа двери, но я слышу шум который издаёт толпа, особенный шум десятков шепчущихся людей.

Коридор делят несколько ступеней, я всё ниже и ниже, уклон достаточно большой, становится прохладно после городского пекла.

За занавеской предстаёт вытянутая комната с высоченными потолками. Больше похоже на бывший спортзал, полы деревянные, стены покрашены в два цвета, синий и белый.

Вот так оно и бывает, десятки доверчивых людей приходят на семинары и тренинги, обещающие им раскрыть пятую чакру или привести деньги в дом. Деревянные скамейки, напротив небольшая сцена, люди сидят и переговариваются, я успел до начала.

Стою у самого входа, надо мной есть что-то вроде театрального балкона, там стоит группа людей. Видимо кураторы и организаторы всего этого.

Нахожу в толпе знакомые лица брата и сестры, стараюсь сделать так, чтобы меня не заметили.

— Здравствуй, Алексей. — елейный голосок позади меня заставляет обернуться.

— Добрый день, Алёна Евгеньевна… — развожу руками. — А у вас тут мило.

— Ты ещё не слышал наших спикеров. — чуть ли не мурлычет она.

Так рада моему присутствию? С чего бы это? Может ей выдают премию за каждого приведённого.

— Слова то какие, современные… — бормочу под нос, но она слышит.

— Идём в ногу со временем.

Преподавательница пропала так же незаметно как и появилась.

Среди сидящих подавляющее большинство — это взрослые люди. Удивительно, я думал сопротивление строится на доверчивых подростках. На лицах молодёжи предвкушение и удовлетворение, лица людей постарше напряжены, они хмурятся.

На сцене стоят трое мужчин, они что-то обсуждают, самый молодой парень активно жестикулирует и повышает голос, идёт спор.

— …нужна эта акция! Мы покажем всем, что ничего не кончено! — распыляется рыжий.

Парень одет в чёрные брюки и белую мятую рубашку навыпуск, казалось бы ему плевать на окружающих, он показывал это всем видом. Морщился и не слушал своих собеседников двух пожилых мужчин, скучающе водил по залу взглядом, улыбался девушкам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— К бесу! — рыжий хлопнул в ладоши, после чего обратился к публике, игнорируя тех с кем беседовал.

— Здравствуйте, друзья! Всем кто пришёл первый раз, всем кто уже с нами давно, рад вас видеть на правильной стороне. Что за сторона? — он сделал вид, что задумался. — Сторона сопротивления!

Люди поддержали его внезапный возглас рукоплесканием. Где-то среди этих звуков затесался мой удар по собственному лицу, второй раз.

Рыжий улыбнулся, хитро и по звериному, после чего продолжил.

— У меня есть хорошая новость, уверен вы меня поддержите и разделите мою радость. — пожилые собеседники рыжего попытались его вразумить, но он сделал шаг вперёд и продолжил. — Как глава этого филиала, я хочу заявить права на этот город, показать Суори, что нас надо слушать! Вы все знаете, что законы ужесточаются с каждым годом, скоро мы станем официальными рабами их расы. Но этого не произойдёт, если мы…

Вот тут я ожидал чего-то достойного, но вышло слабо.

— … если мы не будем отстаивать свои права…

— Как мы это сделаем? — голоса из зала.

— Скажи!

— Да-а-а-а!

— Мы соберёмся на акцию протеста! — заявило это рыжее недоразумение с одухотворённым лицом.

— Да-а-а-а… — уже не так активно.

В основном поддержали его идею молодые люди одного возраста, они наверняка уверены, что революция — это массовые гуляния на площади с плакатами, где силовики разливают кофе и выдают бутерброды, тебя замёрзшего укутывают в плед полицейские, ты удачно возвращаешься домой.

При всей ущербности режима Теи, он был безопасен.

Обычно магия растекалась по телу, вырываясь в реальный мир сквозь узлы на руках и ногах, но сейчас мне потребовалось пустить энергию в голосовые связки, думаю это значительно исказит голос.

— А что мы будем делать, когда они начнут стрелять? — спросил я.

Голос оказался густым и бархатным, будто он принадлежал сорокалетнему джаз исполнителю.

— К-к-как стрелять? — запнулся рыжий.

— Вот так, — складываю пальцы пистолетиком и направляю в голову ближайшей девушки с большими глазами. Она смотрит на меня настороженно, когда пальцы почти касаются её лба, озвучиваю. — Бу! Ты почти мертва, но отделаешься синяком, если выживешь, пули резиновые, ведь они пойдут в ход, сразу после водомётов, а если не поможет то слезоточивый газ. Но если и это не остановит вас, допустим вы реально заинтересованы в смене режима, тогда начнётся бойня с применением магии и огнестрела.

В зале воцарилась тишина. Я улыбнулся, нужный эффект получился, даже с лихвой, все взгляды собранные на мне направились в сторону рыжего, ждут что ответит лидер.

— Кхм… кха… — откашлялся рыжий. — Мы за мирные протесты, это инструмент привлечения внимания к проблеме, а не единственное и верное решение, сперва попробуем переговоры…

— Другими словами, вы заранее готовы к провалу, и даже сами не верите в эту акцию. — перебиваю рыжего. — Пожалуй выражу очевидную проблему, понимание которой зарождается в каждом из присутствующих, а зачем это нам слушать вас, тем более идти?

— Я…

Рыжий повернулся к бывшим собеседникам, мужчины только подняли руки, мол мы не причём. На лице рыжего возникло затравленное выражение, сейчас начнёт кусать. Сами же организаторы, а это именно они, смотрели на меня с задумчивым выражением на лице.

Позади тихо переговаривались на балкончике. Кто это? Самое высшее руководство? Но вот почему я чувствую, что-то знакомое. Краем глаза кинув взгляд на балкончик, который сейчас отлично просматривался, увидел фигуру в капюшоне в компании с очередным мужчиной в костюме.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Столько носителей смокингов, будто это официальная структура.

— Я как никто другой имею свои счёты с властью, ты прав, люди не обязаны меня поддерживать… — к рыжему возвращалась уверенность, он выждал театральную паузу и продолжил. — Но кто иначе? Кто бросит вызов пришельцам? Может быть прямой потомок человека, которого когда-то боялись все Суори, кто стал сказками и легендой ещё при жизни, человека возглавлявшего страну в то время, когда она стояла на грани войны, а он только стал совершеннолетним.