Зов в сумерках - Анна Велес

Макс просто кивнул, глядя куда-то между рыжими стволами сосен.

— Как ты его убил? — немного помолчав, спросила Елена.

— Как я тебе и рассказывал. — Он пожал плечами. — Только никакого медведя не было. Просто ввалился в дом, выстрелил… Знаешь, мне сначала страшно не было. Только ярость, холодная такая. Когда и правда уверен, что идешь убивать. А вот когда пуля прошла сквозь него, а он по-прежнему стоял и улыбался, как… как…

— Как в дешевом голливудском фильме, — подсказала Елена, припомнив недавно пережитые ощущения.

— Вот-вот. Тут мне стало очень страшно. Знаешь, осознание такое… — Макс развел руками, не находя нужных слов. — И… там валялся топор. Уж не знаю откуда. Я схватил и кинулся на него…

Елена запросто могла себе представить происходящее. Вот Макс, рубящий топором неизвестного ей человека, вернее, существо, очень на человека похожее, и подлая улыбка на лице этого Вещего.

— Могу поспорить, он даже не сопротивлялся, — сказала она.

— Поначалу нет, — вспомнил Макс. — Он, кажется, был уверен, что бессмертный. Вот как-то так. А уж потом… Меня до сих пор передергивает, как вспомню. Будто я мясник какой-то. Бью, бью, а он все жив. А потом он… Знаешь, посмотрел только на меня, и я уже валяюсь у противоположной стены. Но… в общем, дальше, как уже говорил, мало что помню. Меня то отбрасывало, то я опять на него кидался…

— Все же тебе это удалось, — закончила Елена. — Где его книга?

— Я ее сжег. Там же, — немного виновато признался Макс. — Я не мог ее оставить. Ты же понимаешь!

Она кивнула. Но расстроилась, как ребенок, никак не могла смириться с потерей. Хотя и упрекала себя за это. Она только что убила человека, она видела, как Макс убил второго, услышала рассказ об еще одной смерти. А сама сидит и жалеет книгу. Плохо, что мама всю жизнь прививала ей любовь к чтению.

— А Вика? — спросила она снова.

— А что Вика? — Макс опустил голову. — Она Светина дочь. Не моя уже. Я это тогда и понял. Как отрезало. Но…

— И ты позволил ей убивать дальше? Создавать таких же, как она? — Елена спрашивала ровным сухим тоном, без упрека, просто констатировала факт.

— И каждый раз надеялся, что кто-нибудь ее убьет, — зло ответил Макс. — А я потом скажу Свете… Да, я трус, я скотина. Я позволил ей это делать. Но у меня не было выбора.

Как ни странно, Елена и не собиралась его упрекать, обвинять, она не считала Макса ни трусом, ни скотиной. Просто видела перед собой усталого, измученного человека. Она бы тоже ни при каких обстоятельствах не смогла причинить вред своей дочери, даже если, как и Макс, отказалась бы от нее.

— Вика знала, что ты убил ее любовника?

— Конечно. — Макс опять зло усмехнулся с какой-то затаенной, вернее, застарелой ненавистью. — Она пришла ко мне в ту ночь, после убийства. И… попыталась залезть ко мне в постель.

Елена задохнулась сигаретным дымом и закашлялась. Такого поворота она не ожидала. Только представишь, и тошно становится. Макс заботливо похлопал ее по спине.

— Да, вот так, — подтвердил он сказанное. — Я ее ударил. От души, наотмашь. Она даже отлетела. Но поднялась как ни в чем не бывало. Улыбнулась, заявила, что такие, как она, чувствуют, когда кто-то убивает мастера. А она не сомневалась, что Олега убил я. Я честно сказал, что убью и ее. Такой, как она, здесь не место. Она вообще не имеет право на существование. Она опять рассмеялась, теперь уже зло. И поставила условие. Или я молчу обо всем и складываю ручки. Или она убьет Свету…

— Понятно…

Елена и правда его понимала. Не важно, как жил Макс раньше. Но теперь у него оставался только один родной человек — жена. И не было выбора.

— Но я, конечно, полностью не смирился, — как бы оправдываясь, продолжал Макс. — Сначала все пытался Артему подсказать, что все эти убийства связаны, как-то так, знаешь, навести его на размышления. Но не очень-то преуспел. Не активно я с ним говорил. Потом уже более плотно наседал на Андрея Сергеевича. Этот прекрасно понимал, что надо что-то делать. Мне же необходимо было его убедить, что дело необычное. А потом встретил тебя в городе…

Елена и тут прекрасно его поняла. Но вот никак не порадовалась. Выходит, Макс посоветовал Андрику выдернуть ее сюда. Нашел, понимаете ли, специалистку по отлову упырей! Проще говоря, Макс определил ей почетную обязанность убить его обупырившуюся дочурку. Если честно, иначе как подставой Елена такой поступок никак назвать не могла. Но конечно, все объяснимо. Все можно понять. Только кто сказал, что она готова это принять и простить?! Хотя сейчас с Максом говорить на эту тему бессмысленно. Лучше оставить скандал на потом.

Они посидели некоторое время молча, глядя в противоположные стороны. Макс знал, насколько сейчас она зла на него, но не чувствовал вины. Он не видел другого выхода, и если бы, как говорится, была возможность повторить все еще раз, он опять бы выбрал именно такой путь.

Елена очень хотела просто встать, собрать манатки, и рвануть отсюда в родной, любимый всею душою, город. И пусть они тут сами своих дочерей-упырей ловят. Даже готова им арбалет оставить. Но в маленьком деревянном домике в пяти шагах от нее лежало два трупа. Двое старых приятелей, к которым она в принципе не имела претензий до сегодняшнего дня. Да, по большому счету ни одного из них она лично не убила. Это сделал Макс. И в принципе он полностью рассчитался перед ней. Да и неизвестно, как дальше карта ляжет. Не будет же он стоять в сторонке и смотреть, как его дочурка вспарывает ей вены с намерением насытится. Или будет? Наверное, тут все зависит от слова его любимой супруги.

— Кстати, — решила поинтересоваться она уже совсем не дружелюбным тоном. — А Светлана в курсе? Про дочь?

— Похоже, да, — Макс досадливо поморщился. — Она так изменилась за это время. Была веселой, живой, теплой. А теперь… Бродит, как тень самой себя.

— Что? — Елена аж затаила дыхание.

— Все после той ночи и началось, — стал объяснять Макс. — Может, слышала она наш разговор, не знаю…

— Короче, что с ней? — нетерпеливо перебила Елена. — Апатия, бледность, раскоординация движений?

— Вроде того. — Макс выглядел сбитым с толку.

Елена выругалась, вскакивая на ноги.

— Быстро собирайся, — велела она. — Я за ключами от тачки.

Если верить Максовой дочурке, то она и сейчас прекрасно почувствовала, как они грохнули ее любовничков. И в данный момент эта фурия, скорее всего, разделывается со своей заложницей. А она, дура, здесь сидит!

Труп Петьки усох окончательно. Уже и не заметить ту царапину, что Елена оставила пулей на его плече. Одежда грудой лежала на полу. Елена принялась перетряхивать карманы. Ей на миг показалось смешным ее недавнее поведение. Она с такой брезгливостью думала о том, как снять с подушки чей-то волос, а сейчас спокойно обирает труп самого неприятного вида. Наконец, связка ключей звякнула о доски пола. Она подняла их и еще одну маленькую вещицу. Перочинный ножик с ярко-зеленой пластиковой рукояткой, треснувшей по всей длине. Елена вытащила лезвие. Оно было заточено с двух сторон. Эдакий маленький стилетик современности. У основания лезвие выпачкано чем-то бурым. Засохшая кровь. Что ж, весьма ожидаемая находка. Упыри слишком похожи на людей. Возможно, даже брезгливы? Или все проще? Просто резаную ранку на шее жертвы могут принять за порез. Укус вызвал бы настоящий ажиотаж. А этим тварям явно не хотелось привлекать к себе внимания. Да и не заметила Елена у них огромных острых клыков, какими можно было бы оставлять красочные укусы.