Мартин Борман - Джемс Макговерн

Йоахим фон Риббентроп был арестован после 14 июня. Бывший министр иностранных дел третьего рейха, после того как Дениц отказался от его услуг, направился на юг, в Гамбург. Под именем Райзера он пытался восстановить некоторые из старых деловых контактов, когда еще был виноторговцем. Он прогуливался по Гамбургу, центру британской военной администрации, в темных солнцезащитных очках, черной фетровой шляпе и элегантном двубортном костюме.

Только когда один из торговцев вином, у которого «Райзер» пытался получить работу, уведомил британские власти о подлинности личности и местонахождении, бывшего министра иностранных дел арестовали. При нем находились письма, адресованные Монтгомери, Идену и «Винценту» Черчиллю, капсула цианистого калия и несколько сотен тысяч рейхсмарок.

Хотя и медленно, бессистемно, но все нацисты в конечном счете были учтены: или через аресты, или установлением факта их смерти. За исключением Мартина Бормана. Его приблизительное местонахождение оставалось загадкой. Сам Сталин 26 мая сказал Гарри Хопкинсу, представителю президента Рузвельта в Кремле, что считает, что Борману, вместе с другими нацистами, удалось сбежать из Берлина, он жив и скрывается.

Затем появился человек, заявивший, что видел Бормана живым. Это был Генрих Линау, шестидесятидвухлетний уроженец Финсбурга и посредственный писатель, бывший заключенный в концентрационном лагере Заксенхаузен. Он сказал, что видел там Бормана во время инспекционных визитов. Сейчас Линау рассказал агентам британской разведки, что снова видел Бормана 26 июля.

Одетый в зеленый охотничий жакет, Борман сел в поезд в Люнеберге. Он и Линау в забитом грузовом вагоне доехали до Фленсбурга. Затем Борман исчез. Британская разведка ничего не выяснила об этом.

31 августа по берлинскому радио, находившемуся под контролем русских, было объявлено, что Борман находится «в руках союзников». К данному заявлению не прилагалось никаких деталей. 1 сентября британским штабом Монтгомери было официально заявлено, что Бормана у них нет. «У нас его нет, — говорилось в заявлении. — Это точно, и не верится, что он у американцев».

На следующий день высокопоставленный офицер из числа сотрудников Ассоциации правосудия верховного суда, Роберт Джексон, глава делегации США по предъявлению обвинений международным военным преступникам, сказал в Берлине, что «мистер Джексон не знает, находится ли Борман у русских».

Неуверенность мистера Джексона была понятной. Берлин взяли русские. Они одни имели возможность определить, что случилось с теми, кто был в столице, когда она пала. Но русские, что свидетельствовало об одном из первых зловещих намеков на «холодную войну», не сотрудничали со своими союзниками и подобного рода информацию не разглашали. Сталин, по личным причинам, обманывал союзников в отношении смерти Гитлера, которую русские следователи установили без сомнений. На Потсдамской конференции 17 июля Сталин сказал Джеймсу Батернесу, американскому государственному секретарю, что считает Гитлера живым, возможно, находящимся в Аргентине или Испании.

В середине сентября русская следственная комиссия вынесла свой вердикт по вопросу:

«Не было найдено никаких следов тел Гитлера или Евы Браун… Все свидетели сообщают сейчас нашим следователям, что не видели ни погребального огня, ни тел Гитлера и Евы Браун.

Установлено, что Гитлер посредством ложных свидетельских показаний стремился скрыть свои следы.

Существует неопровержимое доказательство, что 30 апреля, на рассвете, маленький самолет вылетел из Тиргартена, направляясь в сторону Гамбурга. Известно, что на борту было трое мужчин и женщина.

Было также установлено, что из Гамбурга перед самым вступлением британских войск отплыла большая подводная лодка. На борту лодки находились загадочные личности, среди них — женщина».

Это была сущая неправда, порожденная подозрениями, предубеждениями и непредсказуемым поведением Сталина, желавшего оставить себе тело своего злейшего врага.

Только по прошествии пяти месяцев после падения Берлина команде британской разведки было позволено провести расследование последних дней Гитлера. Его проводил Хью Редвальд Тревор-Ропер, историк из Крист Черч, Оксфорд, уполномоченный британской разведки. Его расследование довольно доказательно установило, по крайней мере удовлетворив западных союзников, что Гитлер и Геббельс мертвы. После смерти Сталина русские наконец согласились, что события в большинстве своем происходили так, как их описал Тревор-Ропер.

Тем не менее, Тревор-Ропер не предоставил какого-либо утвердительного ответа относительно судьбы Бормана, находя «свидетельства по данному вопросу противоречивыми и неточными». Эрик Кемпка был взят в плен агентами американской армии в конце мая в Берхтесгадене. Кемпка настаивал, что Борман был убит при взрыве танка. То же говорил Иоганн Раттенхубер, находясь в русском плену. Однако другой русский пленник, Горри Менгерхаусен, офицер охраны СС Гитлера, был уверен, что Борман выжил при взрыве. А Гюнтер Швегерман, находившийся в американской зоне, сказал, что он, Борман, Аксман и Вернер Науман после взрыва отправились на станцию Лертер. Показаний Аксмана и Наумана не было до 28 августа, потому что на тот момент они так же исчезли, как и Борман.

Эти противоречивые показания и продолжавшееся отсутствие Бормана поставило правительства Соединенных Штатов, Великобритании, Франции, а также Советского Союза перед дилеммой. Альянс решил предъявить обвинение и представить перед Международным военным трибуналом двадцать четыре нациста как главных военных преступников, «чьи преступления не имели особого географического местоположения».

Решение было принято только после обсуждения законодательных основ, которые должны были соблюдать судьи, формы прохождения суда и обязанностей и прав участников. Но фактически только 8 августа четверо союзников окончательно подписали в Лондоне соглашение по статусу Суда и международному военному трибуналу.

Очевидно, Борман должен был рассматриваться как главный военный преступник. Но если он был мертв, ему едва ли можно было выдвинуть обвинение и осудить, так как Гитлера, Геббельса и Гиммлера не судили. Если Борману не будет предъявлено обвинение, а позднее его обнаружат живым, это создаст осложнение для трибунала.

7 октября в Берлине сэр Хартли Шоукрос, глава британского обвинения, указал, каким должно быть решение данной проблемы. Он сказал, что Борман и Гесс, которого переведут из заключения в Англии, чтобы представить перед судом, возглавляют список двадцати четырех военных преступников. Борман будет фигурировать в обвинительном акте, а Гитлер нет, потому что, по словам сэра Харшли, «существует меньше причин верить в смерть Бормана».