Просыпайся, любимый (СИ) - Политова Екатерина

Я чувствую, что демона и меня самого погребает подо всем этим. На меня будто сверху рушится огромное здание. Давит так, что, кажется, стоять не могу. Это куда больше чем сила Фаолы. Даже больше, чем я рассчитывал. Это очень много. Это слишком много! Невероятно много. Так много, что хочется дать слабину, хочется обратно вернуть, хочется её руки от себя убрать, чтобы она отошла прочь. Стискиваю челюсть изо всех сил.

Но черта с два я сдамся, я никогда не сдавался… СЛишь однажды - смерти. Сдался, поцеловав то, что у меня уже отобрали. То… что уже было мертво.

Когда-то мне казалось, что Стихия - это бесконечная сила, заполняющая всё моё тело. Каждую клеточку. Теперь меня разрывало. Я ждал, что загорюсь по обыкновению. Урсула не останавливается, Стихия брыкается пытается выместить лишнее, остаться единственной моей магией.

Урсула хочет убить меня.

Я даже тела не чувствую. Себя не чувствую. Одна сплошная магия. Магия-магия-магия. Она резко убирает от меня руки и отбегает.

Следующее, что я вижу - паркет её сраного поместья, на который капает моя кровь. Упираюсь в пол в бесполезной попытке встать. Пытаюсь вдохнуть, но будто вместо воздуха в моих легких только магия.

Сквозь красный туман замечаю, как Урсула медленно отходит и тянется к копью. Верно, это отличный шанс меня убить. Ударяю ладонью по полу и белые ледяные шипы, выросшие из паркета, откидывают копье ко мне. Урсула отшатывается, когда моя рука смыкается на рукояти.

— Это я тоже ей отдам. Копье больше не твоё, — выдыхаю я и меня рвет темной кровью.

Но потом я встаю и сквозь боль распрямляюсь в полный рост. Я всё тебе отдам моя некромантка. Ты заслужила.

— Как вернуть ей кость?

— Добыть её вначале, — тихо, неуверенно говорит Урсула. Будто вообще не верит, что я могу говорить слова. И вообще говорить.

— Кость… — вдыхаю глубоко, опираюсь о копье. — …есть.

— Под кожу, к её кости и пропустить через неё магию. Геррия среагирует на кровь фон Стредос, — эта недо-мать так смотрит на меня, будто я мертвец, недавно вставший из могилы.

— Всё-то у вас просто, — смеюсь я через плечо, тяжело шагая прочь.

— Она в старом замке Дезерик. Уверена, ты знаешь, где это. — говорит мне в спину Урсула.

Я доберусь до неё во что бы то ни стало. Доползу.

Ух ты… как много мертвецов в Жерреде. Да это же отлично. Расплываюсь в своей самое ненормальной улыбке. Они эту ночь нескоро забудут.

Глава 15

Если я когда-либо чувствовала страх — то вот этот был самым сильным. Я в ужасе, мне очень холодно и больно.

Никто не придет. Рафаэль без сознания, он умирает. Моя мать… она уже пожертвовала мною однажды, она сделает это и во второй раз.

За мной никто не придет. Вердер просто сделает из меня монстра. Вдоль всей левой руки тянется глубокая царапина. Моя правая рука и правая нога в кандалах, цепь от которых пропущена через кольцо в стене.

И перевязывает меня сейчас, сидя рядом со мной на холодном камне… Фабиан.

Винсент сказал в тот раз, что Рафаэль его отпустил, но это не значит, что он свободен. Я всё ещё не до конца понимаю. Рафаэль говорил, что я для него смертельный кошмар. Но взгляд Фабиана пуст, его глаза переливаются бешеным пурпурным светом. Его руки, всегда твердые и уверенные в прошлом, сейчас мелко дрожат, и он вздрагивает, когда я зову его.

— Фабиан…

Он будто и правда боится услышать мой голос.

— Что с тобой? Почему ты здесь?

Он бледен как мел. Чуть ли не зеленый. Дышит через раз, как-то странно. Он в светлой выпущенной из брюк рубашке и брюках, темные волосы свисают на лоб, на щеках щетина. Выглядит измученным, наверное, я сейчас выгляжу точно так же. По своей он воле здесь или его заставили прийти ко мне?

— Фабиан, прости меня, умоляю…

Он вдруг отшатывается от меня, встает и сбегает так, будто его от меня тошнит. Будто ему бесконечно противно или больно слышать меня. Я боюсь… что он станет таким же жутким монстром, как и все в этом замке. Я до ужаса этого боюсь. Тут везде хаос, везде...

Ну почему я его не любила? Почему я просто не осталась с ним? За что я так поступила с ним? Но он жив… Мой Фабиан, который так любил меня, что выполнил даже самую мою безумную просьбу. Лучше бы он мне отказал. Лучше бы не совался в Академию и не крал то перо. Мне нравилась его внешность, его аристократичная выдержка, но мне, глупой девчонке чего-то в нем не хватало. Постоянно не хватало. Его присутствие в этом страшном месте безумно давит на совесть, рвет душу. Лучше бы он отказал, порвал со мной сразу и ушел, лучше бы не принес мне перо феникса и спасся…

Но он жив сейчас. В то время как Рафаэль погибает где-то там в моей темной лаборатории.

Рука сильно болит, но меня не заразили Хаосом, меня берегут как средство шантажа моей матери… Но часть моей силы у Рафаэля, Вердер этого не знает. Однако, если у меня ничего не получилось, если он умрет… Не хочу думать об этом.

Я без куртки. В одной футболке, джинсах и ботинках. Мне бесконечно холодно. Стены ледяные и я пытаюсь их не касаться. Меня колотит, вокруг такой пронизывающий холод и страх.

Фабиан мне не поможет. Никто не поможет.

Я проваливаюсь в дремоту, но просыпаюсь от холода. Не могу толком даже в калачик свернуться, потому что нога и рука прикованы к стене. Это пытка. Не знаю сколько я здесь, окон нет. Только решетка и три стены. Такие же пустые камеры напротив и тусклый свет от единственной лампы в коридоре.

Я вся в синяках, потому что отбивалась. Успела закинуть дневник под диван в глупой надежде, что демоны хаоса этого не видели. Мне надо было остаться с Рафаэлем. Не покидать его, остаться рядом.

Не знаю зачем нужна Вердеру наша сила. Но он был крайне разочарован, что некромантии во мне нет. Я соврала, что всё отдала Урсуле. Но он был так зол, что перебросил меня через весь зал. От этого болит спина и затылок, ужасная резкая боль в левой руке и страшная усталость.

Мне кажется, что холод заставляет меня спать. Иногда я не понимаю бодрствую я или нет. Иногда мне кажется, что рядом стоит Рафаэль. Не улыбается, не насмехается, а просто смотрит. Будто… неживой. Будто мертвый дух. Иногда я слышу его издевательский смех, а потом я просыпаюсь.

Едва моя голова падает на грудь - я просыпаюсь вздрогнув. А потом всё по новой.

Не могу пошевелить замершими конечностями. Изо рта вырывается пар, меня уже даже не колотит. Меня будто посадили в каменный ледяной холодильник и ждут, когда я замерзну.

Фабиан, ты же где-то здесь, ты же знаешь, что я тут… что я замерзаю. Почему ты мне не помогаешь? Почему? Почему?... Неужели ты хочешь, чтобы я умерла? Неужели ненавидишь меня?

Пытаюсь привести мысли в порядок, пытаюсь мечтать, что было бы, если бы я просто остановилась. Плюнула на силу фон Стредос и жила бы дальше. Наверное, сейчас я бы развлекалась с Элли в “Тьме” и мне было бы жарко.

Поначалу я старалась вылезти из кандалов, но они будто специально под узкое запястье. Под женское. Я так хочу согреться, мне так невыносимо холодно. Ничего кроме холода. Хочется лечь, но не могу, рука прикована так, что не получается. Я не чувствую тело, не могу сосредоточиться… Мне просто хочется закрыть глаза.

Ничего не чувствую. Засыпаю тяжелым морозным сном. Я слышу какой-то страшный грохот. Стены дрожат, но мне это лишь кажется. Это я дрожу. Все эти ощущения и звуки просто тонут во тьме перед глазами. Проходят через меня не останавливаясь и не задерживаясь.

Мне кажется, что меня согревают руки Рафаэля. Но и этот морок пропадает в тяжелой густой пустоте.

И в той же пустоте тонет чей-то далекий, жуткий, клокочущий голос. Будто меня зовет чудовище.

— Фаола…

Глава 15.2

Не понимаю на что смотрю. На два сине-рыжих огонька в полутьме. На белое лицо в крови. Клокочущее жуткое дыхание совсем рядом. Я едва узнаю Рафаэля. Он выглядит ещё хуже, чем я его оставляла. Как живой мертвец и на секунду я и правда так думаю, что он умер, что моя мать подняла его тело и использовала как живой труп. Я так туго соображаю, вообще не понимаю, что происходит.