Апокалипсис XX века. От войны до войны - Андрей Буровский

В течение 1922 года на землях Галиции прошла череда саботажно-диверсионных актов, из них 38 на железнодорожном транспорте. Поджигались военные склады, повреждалась телефонно-телеграфная связь, совершались нападения на жандармерию.

Было убито 20 «польских пособников», 10 «полицейских и их агентов», и 7 «польских военных». Поляки нанесли ответный удар: поймали члена УВО М. Дзинкивского. До сих пор спорят, были даны его показания под пытками или нет, но вот факт: его признания позволили арестовать практически весь актив боевиков организации в Галиции.

Новый виток активности украинцев начался в 1924-м, после Закона о запрещении использовать любые языки, кроме польского, в государственных и муниципальных учреждениях. Тогда же запретили Украинскую социал-демократическую партию (УСДП) — именно за то, что она украинская.

После этого УВО восстановилась и занялась теперь «экспроприациями польского имущества». Попросту говоря, ее члены нападали на почтовые дилижансы и кареты, почтовые отделения и банки.

28 апреля 1925-го при нападении на главную почту Львова им досталось 100 тысяч злотых (около 25 тысяч долларов) — что было громадной суммой в то время. Польской полиции удалось ликвидировать «Летучую бригаду» лишь к концу 1925 года.

Но были и чисто политические теракты: 19 октября 1926 года во Львове был убит польский школьный куратор Я. Собинский: он проводил полонизацию Галиции. Убийство совершил боевой референт УВО в крае Роман Шухевич.

1 ноября 1928 г. боевики УВО смешались с толпой демонстрантов к 10-летию провозглашения Западноукраинской народной республики. Они открыли огонь по полиции, спровоцировав ответные выстрелы. А ведь боевики находились в плотной толпе… А! Польская полиция убивает мирных граждан!

На многих зданиях были вывешены жовто-блакитные флаги. Манифестация закончилась уличными боями вооруженных украинских студентов с полицией.

В ночь с 1 на 2 ноября 1928 года была взорвана бомба возле польского памятника «Орлятам» — «защитникам Львова». Этот памятник был посвящен польской молодежи, примерно 200 юношам и девушкам, которые полегли в 1918 году, во время Польско-украинской войны, в боях за Львов.

В декабре 1928 года УВО передало бомбу в редакцию польской газеты «Слово Польске». Весной 1929-го была взорвана торговая выставка «Тарги всходне» — взорвалось несколько бомб в разных местах.

Не сомневаюсь, что Пилсудский и его сторонники из лучших соображений старались восстановить Речь Посполитую. Но украинцы имели о ней какое-то совсем другое мнение.

ОРГАНИЗАЦИЯ УКРАИНСКИХ НАЦИОНАЛИСТОВ

К концу 1920-х появляются такие организации, как «Группа украинской национальной молодежи», «Украинское национальное объединение», «Союз освобождения Украины», «Союз украинских фашистов».

После ряда договоров и слияний 3 января 1929 года в Вене возникла Организация украинских националистов (ОУН) на основе УВО и этих объединений.

Конгресс выдвинул тот же лозунг, что и УВО: восстановления Независимой Соборной Украинской Национальной Державы[80].

Политический строй будущей державы должен был стать социал-демократическим. Предполагалось поддержать смешанную экономику частно-государственного типа, свободу торговли, всеобщее социальное обеспечение, регулировать отношения социальных групп, передать землю крестьянам без выкупа, ввести 8-часовый рабочий день, бесплатное обязательное среднее образование.

СТЕПАН АНДРЕЕВИЧ БАНДЕРА (1909–1959)

Вместе с тем говорилось о необходимости введения «национальной диктатуры», без оглядки на нацменьшинства: поляков, евреев, венгров.

Организационным приветствием члена ОУН было принят «салют Беллами» со словами «Слава Украине». Ответ: «Героям Слава». Допускалась сокращенная версия — «Слава» — «Слава».

Был избран координационный орган — Провод украинских националистов (ПУН) во главе с Е.Коновальцем.

Вторым после него человеком стал Степан Андреевич Бандера (1909–1959). Сам Степан Андреевич не успел повоевать, но воевал его отец, Андрей Бандера, сельский священник в селе Старый Угринов Калушского уезда (теперь Ивано-Франковская область Украины), получивший богословское образование во Львовском университете. В 1918-м он был избран в парламент Западно-Украинской Народной республики, а в 1919 году служил капелланом в Украинской Галицкой армии.

В конце 1932-го после неудачного покушения на представителя польской власти к руководству ОУН в Галиции приходит С. Бандера. С приходом Бандеры террор против Польши становится хорошо продуманным и подготовленным. В связи с этим резко усилилась работа военной референтуры ОУН. В Данциге были организованы военные курсы для военных инструкторов ОУН, в Берлине прошли курсы для телеграфистов ОУН, в Кракове действовала лаборатория по изготовлению бомб.

С. Бандера расширил террористическую деятельность ОУН на коммунистические и славянофильские элементы Галицкого политического бомонда и советских дипломатов. Планы по ликвидации советского консула не удались — вместо него был убит Майлов и ранено несколько сотрудников консульства, также не сбылись планы по ликвидации общественного деятеля А. Крушельницкого — поскольку он эмигрировал с семьей в СССР.

ОУН провела многочисленные «антипольские» акции: поджоги усадеб польских колонистов — «осадников», разрушение линии связи, нападения на государственные учреждения.

По инициативе ОУН украинцы демонстративно почитали могилы украинских сечевых стрельцов, погибших под знаменами Австро-Венгрии. Не раз на их могилах собирались многолюдные митинги. Религиозные поляки не разрушали могил, но собираться на них и митинговать запрещали. А УНО собирала митинги по 10 и по 20 тысяч человек. Создавали они и фиктивные могилы сечевых стрельцов: если их и разорят, это не будет оскорблением реальных людей. А шуму можно будет поднять очень много.

Могла ли Польша не допустить новый виток террора? Наверняка. Но для этого надо было не орать про «русинское быдло» и не взывать к героям военно-патриотических романов Генриха Сенкевича, а решать реальные проблемы реальной Украины. Хотя бы не запрещать украинский язык и создавать украинские органы власти. Тогда украинское полуго-сударство еще долго оставалось бы «внутри» польского.

А так Украина отлично видела, что поляки ни в грош ее не ставят, испытывала на себе политику культурного подавления и поднималась против жизни с поляками в одном государстве. Ведь и помимо ОУН действовали 92 украинские организации, 12 из них имели представительство в сейме. Одно лишь

Украинское народно-демократическое объединение охватывало 280 тыс. участников.

И до ОУН стало кооперативное движение, антиалкогольные и антитабачные кампании, призывы не приобретать водку и табак в магазинах. Ведь магазинами владели в основном поляки и евреи, и за эти товары платились налоги польскому государству. Пусть украинцы гонят самогон и продают его другим украинцам! Пусть они сажают табак-самосад и курят его из самодельных глиняных трубок! Лозунг «Свой к своему за своим!» — появился еще до Бандеры. В общем, подрыв табачной и алкогольной монополии. Пропаганда национализма, а заодно и самогоноварения.

По инициативе министра внутренних дел Польши Б. Перацкого Вторая Речь Посполитая начала политику «пацификации», то есть умиротворения Галиции и Волыни.

Исходило правительство из принципа коллективной ответственности. Более чем в 800 «неспокойных» селах ввели подразделения польской полиции и даже армии, поголовно разоружили крестьян. В этих «замренных» деревнях организации польских националистов избивали украинскую молодежь, устраивали погромы.

50 человек убили, 4 тыс. ранили и покалечили, 500 украинских домов сожгли. Украинские организации закрыли. Украинские депутаты сейма, чтобы не допустить их участия в выборах, были помещены под домашний арест.

Под суд отдали 909 украинцев, включая 5 депутатов сейма. Если в 1929 г. доля «украинских» политических процессов достигала 22,5 %, то в 1930-м — 33 %, в 1933-м — 68,3 %. В совокупности было вынесено 4 смертных приговора, 13 пожизненных заключений, 1215 лет строгой тюремной изоляции.

Украинцы обратились к мировому общественному мнению. В 1932-м Лига Наций осудила действия польского правительства по отношению к украинскому населению. Но если разобраться, именно Лига Наций и отдала Украину Польше.

Вскоре министр внутренних дел Польши Славой-Складовский говорил: «Если б не пацификация, то в Западной Украине мы имели б вооруженное восстание, для подавления которого необходимы были бы пушки и дивизии солдат».

Более чем вероятно, так и есть. Но если бы польское правительство не боролось с собственными подданными, и пацификации было бы не нужно.