Постоянная Крата - Владимир Михайлов

Он перевел взгляд от дисплея. Старуха уже успела переодеться и сейчас проделывала что-то странное: неторопливо укладывалась на пол поперек дверного проема – спиной вверх. Это что еще за… Ага, ясно. Ну и бабуся! Тон мигом подскочил к двери – так, чтобы входящий, отворяя ее, его не заметил; прижался к стене, изготовился. Дверь распахнулась без стука. Входящий не увидел распростершейся поперек пути старухи: было другое, на что сразу же накинулись его глаза, – голая женщина, молодая, красивая, прямо напротив двери, в трех шагах. Он невольно шагнул, не размышляя. Наткнулся. Потерял равновесие. Сзади ударили по голове – двумя руками, сплетенными в один кулак. Он не успел даже удивиться по-настоящему – сознание вырубилось, и он рухнул на пол.

– Селина, помоги мне! Бери его за руку!

Заблокированная женщина так и сделала – без удивления, спокойно, равнодушно. Ну да – переживать будет потом, когда действие блока кончится, – если, конечно, сможет вспомнить. Хотя этот блок – без последствий… Вдвоем они оттащили мастера, уложили позади стола – чтобы не бросался в глаза. Тон быстро проверил его карманы, вынул идент-карту и все прочее, что там нашлось. Оружия у мастера не оказалось. Вот чемоданчик придется прихватить с собой – мало ли… Шаги охранника стучали уже у самой двери.

– Стань туда, где стояла! Смотри прямо на дверь!

Подчинилась. Старуха все еще лежала поперек двери. Тон покачал головой:

– С охранником может и не сработать. Тренирован – скорее всего, глянет под ноги. Да и не глядя заметит.

Она встала неожиданно быстро, хотя дыхание снова отяжелело – от волнения, наверное. Таких старух беречь надо и уважать – даже лысеющих…

– Сюда, к двери. Как я. С той стороны.

Старуха выполнила. Теперь, в полувоенной униформе, какую носили на службе сотрудники башни – а может, и всех остальных корпусов, – она выглядела и вовсе ничего – если только не смотреть на лицо. Ну, и подкормить немного, а то усохла. Хорошо, что по росту одежда пришлась почти впору. Тон Чугар сжал в пальцах ручку чемоданчика. Успел еще проговорить негромко:

– Пусть войдет. Бросится к ней. Мы – за его спиной без звука в дверь. И по коридору – к лифтам. Все.

Старухе так не показалось:

– А если он не такой кобель, как…

– Бросится.

И – уже Селине:

– На пороге появится человек. Увидев его, вы сразу потеряете сознание.

Она никак не откликнулась, но Тон знал: команда принята. Блок еще действовал исправно, иначе Селина стала бы уже ощущать неудобства: голая, как в бане, а здесь не то чтобы холодно, но уж никак не жарко, и если бы не блок, ее бы уже познабливало.

Шаги в коридоре смолкли. Дверь распахнулась. И за нею, посреди дежурного помещения – совсем голая, красивая, как на картинке, женщина медленно падала – во весь рост, как стояла – на пол.

Охранник кинулся. Успел подхватить на вытянутые руки в последний миг, иначе она могла бы головой об пол – даже подумать неприятно. Бережно опустил. Как учили, нащупал пульс – есть! приподнял веко – да, жива, но без сознания. Что же это тут происходит?

Огляделся. Дежурка вроде бы пуста. А за столом? «Ага, тут кто-то… Мужик. В спецовке техконтроля. Тоже в вырубленном состоянии. Больше никого. Какое-то тряпье на полу в самом углу – ну, это не горит. Картина вроде бы вырисовывается: она тут была, пришел мастер, то ли он раздел ее, то ли она сама – так или иначе, он явно стал приставать, и она его вырубила. А потом и сама – от волнения, или от страха, или… а тут и я подоспел.

Куда она всю свою одежку подевала? Не в этом же была, что там лежит. Но все равно – надо хоть это под голову подложить и сверху накрыть: и от простуды, и – люди ведь сейчас придут, неудобно ей так лежать перед всеми – словно в любовной постельке…»

Охранник проглотил набежавшую слюну, скомандовал своему телу, чтобы не фантазировало не ко времени, и подошел к компьютеру – вызвать начальство и доложить.

На дисплее был коридор – ближний участок. Охранник привычно-профессионально пробежался по коридорным камерам – сперва налево, потом направо. Везде тихо, мирно, пусто: рабочее-то время уже два часа как кончилось, только дежурные на постах и охрана.

Теперь можно и доложить по команде: все спокойно, но есть происшествие, нужны медики с носилками и подкрепление – для задержания мастера.

Вот пришла бы она в себя сейчас – можно бы и познакомиться.

Ничего, потом тоже не поздно будет.

36. А память не унимается

Вот и еще что-то начало возникать в памяти Пата Пахтора. Или – восстанавливаться? Скажем прямо – не ко времени: сейчас надо спать, набираться сил для следующей смены, наверняка не более легкой, чем минувшая, заполненная делами по самый край. Какими же делами? Вопрос этот, поначалу лишь промелькнувший в пригашенном усталостью сознании, не ушел, а вернулся, и уже не отогнать его было: зудел все громче и даже начал покусывать. Словно комар в темноте – и, надо сказать, немалых размеров кровосос. Нет, с таким сопровождением как ни старайся – сон и близко не подойдет…

Пат Пахтор медленно сел в кровати. Спустил ноги на пол. Подошвы ощутили приятную прохладу. Приятную, потому что у Пата – так показалось – даже температура поднялась от почему-то возникшего беспокойства.

Как человек опытный, он понял: раз не можешь осилить – надо поддаться. Может быть, что-то и прояснеет в голове и можно будет найти нужное мгновение, чтобы в свою очередь одолеть противника.

Тем более что усилий для этого пока никаких не требовалось: в памяти воспоминания пошли через край, словно из переполненного стакана. Да нет, скорее уж – из ведра.

Так. Значит, пришли на место работы. Там – шкафчики, костюмы, инструктаж…

– …Ты, парень, не лови ворон. Слушай сюда и ни словечка не упускай из того, что я скажу, – иначе твоя работа сразу кончится и пойдешь куда-нибудь – камень ломать!

– Да что ты! – весьма правдоподобно удивился Пахтор. – Я очень внимательно слушаю.

– Это ко всем относится! – голос инструктора стал еще громче. – Сейчас с вами проведем коротенькую тренировку вхолостую. Запомните движения, которые каждому покажут, старайтесь, чтобы они побыстрее перешли в область автоматики. Потому что особенность предстоящей вам работы заключается вот в чем: ни один из вас не будет видеть, что и как делают остальные ваши партнеры. Вы будете находиться как бы во мраке. Хорошо, до самых мелочей, разглядите только ваше рабочее место, ваши чертежи и те детали, которые будут подаваться вам сверху или справа…

Тут, конечно, нашелся среди монтарей любопытный, который не удержался, чтобы не выскочить с вопросом:

– Зачем это? И как это у нас получится?

На что ему ответили:

– Любое проявление чрезмерного любопытства здесь строго наказывается. Я вас предупреждаю вторично; еще один вопрос – и начнутся крупные неприятности. Очень крупные. Внимание! Все подошли сюда, где я стою. Каждый помнит свой номер в бригаде? Отлично. Теперь: берем в правую руку наконечник шланга, который, между прочим, называется «тэ-канализатор», здесь (инструктор похлопал ладонью по цилиндру высотой метра в два и столько же в поперечнике) находите гнездо со своим номером, подсоединяете шланг, запираете поворотом вправо до упора. И ждете, пока вас отведут на рабочее место. Стоять спокойно, ни шагу в сторону, не то запутаетесь и сделаете себе плохо. Все усвоили? Без суеты – подходим… Находим… Включаем… Заперли. Номер первый – за мной, глядя под ноги…

Ага, теперь понятно, почему никак не вспоминалось, что же, собственно, они там монтировали: просто по той причине, что он и не видел этого. Как и было обещано, он (наверное, и все другие), оказавшись на указанном ему рабочем месте, уже через несколько минут – сразу после повторения ряда движений (это, должно быть, и называлось тренировкой), услышал, как троекратно прозвучал звонок, служивший сигналом к началу работ, и вдруг остался в совершенном одиночестве. Все остальное пространство вокруг него занял плотный туман, сквозь который увидеть нельзя было ничего, да и услышать – очень немногое. Звуки глохли, смешивались в монолитный шум, из которого только изредка выделялось звяканье металла – быть может, при неосторожном соединении деталей. Сам же Пат, приказав себе ничему не удивляться, ни на что не отвлекаться и не обращать внимания – если только это не будет обращением к нему самому, – прежде всего разглядел во всех подробностях врученный ему небольшой рабочий чертеж, сравнил его с тем, что видел перед собой, и удовлетворенно кивнул: все совпадало.

Негромко прозвучал гонг – и сверху, из тумана, показалось то, чего Пат и ожидал: блестящий стержень с резьбой на конце, заваренный в прозрачный пластик. Мгновение ушло, чтобы вспомнить инструкцию: вот здесь пластик вскрывается, но не снимается целиком, потому что дотрагиваться до стержня рукой, пусть и в гладко облегающей пальцы перчатке, строго запрещалось. Сверить номер на упаковке с цифрой, нанесенной на пол рядом с гнездом. Тут и там – единица. Проверь еще раз. Аккуратно, но без промедления, ввинти стержень, потом – какой же из ключей? Ага, восьмигранный – наложить на головку стержня, освободив ее от изоляции, и дослать до упора, глядя на индикатор усилия на рукоятке ключа: не доходя полделения до красной риски. Стоп. Гонг. Второй стержень пошел… Третий…