Мир Сценариста. Трилогия (СИ) - Погуляй Юрий Александрович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А что у нас с Виталием Чуяковым происходит? — мурлыкнул Сценарист себе под нос. Пальцы легли на клавиатуру, мониторы позеленели, расцвели яркими красками. Чащоба менялась. Все затянул мох, но он же придал лесу сказочности. Повсюду распустились цветы. Деревья покрылись красными, желтыми, синими бутонами. Прежде глухая чаща теперь больше напоминала какой-нибудь ботанический сад в пору цветения.
Сценарист повел камеру в глубину леса.
Матрица игрока «Войны лордов» Виталия Александровича Чуякова, так удивившего его недавно, занимала большинство мыслей Сценариста. Она сломала глобальные установки, переработала их и теперь — жила. Жила полностью по своей воле, творила. Развивалась.
Может быть, дело в том, что он не слишком сильно прописывал ее линию и базис сценария уступил под влиянием подселенной матрицы?
Или Виталий Чуяков был непростым человеком? Как знать. В базе ждали своего часа матрицы миллиона игроков. Тысячи игровых часов, связки реакций и событий, расчеты мотиваций и стратегий, собранные психологические особенности, методы решений и поведенческие коллекции. Оцифрованные души. Среди них хватало заурядностей, но и ярких личностей было в достатке.
Жаль, их не определить простым изучением собранного системой кода. Всё полагается на случай. Никому не удавалось полноценно объединить эту базу с ботом. Если удавалось, то бот все равно ломался или нещадно тормозил, не способный обработать все. Тавернщики начинали командовать деревней, вместо того чтобы налить пива страждущим и зависали. Вампиры выходили на солнце и сжигались системой. Шаманы отключались на несколько дней над драгоценными камнями. Зомби становились еще медлительнее, получая информацию быстрее чем могли на нее реагировать и сбивались в очередности.
Много умных голов разбились в попытках подружить матрицу со скриптом. И только у Сценариста получилось. Его мир был отлажен. Матрицы отфильтрованы. Все работало как часы. Но слепок Чуякова пошел дальше…
Сценарист мог сломать образовавшуюся связку, изменив даже самую малость в сценарной базе, и поэтому вообще не лез туда. Только наблюдал. Пытался осознать, как получилось, что в его игре зародилась настоящая жизнь.
Камера выплыла наконец на поляну, прежде угрюмую, зловещую. С гигантским мертвым дубом посередине. Расколотым, скрывающим в себе гнездо местного зла. Теперь вокруг пестрели цветы. Под зазеленевшим деревом затаилась многоногая тварь. Косматая туша была размером с лося-переростка. Само тельце, будто паучье, пряталось за забором поблескивающих на солнце лап. Это что-то новенькое. Чуяков строил защиту?
Сценарист двинул камеру еще ближе. Ему показалось, что глаза твари открылись и уставились прямо на него. Лапы зазвенели, соприкасаясь. Туловище чуть качнулось, выпрямляясь, но медленно осело.
Андрей Щеглов сунулся в расколотый дуб, чтобы еще раз взглянуть на свое детище.
На свой Выводок.
Глава девятнадцатая: «Топор и договор»
— Топор! — сказал я. Посмотрел на Олега. Тот так и сидел у Светы, поглаживая девушку по голове. — Топор!
— Топор? — с недоумением спросил Стас.
— Топор!
Я протянул барду руку ладонью вверх. Тот с беспомощным видом огляделся.
— Топор! — повторил я, наслаждаясь словом и ситуацией.
Стас вытащил из инвентаря злосчастный инструмент, недоверчиво протянул мне.
— Топор, — нежно погладил я топорище. Встал и пошел к выходу.
— Что происходит, Егор? — закончил наш насыщенный диалог Стас. Я остановился, оглянулся. Поднял топор повыше, сказал:
— Топор!
И вышел.
На улице я вогнал топор в дверь. Мои семнадцать золотых, по имени Райволг, рыскали где-то по Бергхейму, в поисках знака, который мы совсем позабыли дать. Думаю, местным сейчас хватает забот, и работать навигатором по городу, ради меченного чужака, никто не стал.
Ну или раб просто сбежал. Так ведь бывает? Потеря невелика, конечно. Я же Лолушко Полерожденный, шут из Бергхейма, выполнивший задание Крушитель Оков и почти мать драконов. Конечно, выкупал я паренька с определенной целью. За пределами Бергхейма нам пригодится источник хоть какой-нибудь информации. Там ведь, наверняка, с чужаками тоже общаются посредством плевков, как принято у северян, ну или схожего лингвистического аналога.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Ладно, что-нибудь придумаем.
Я огляделся, в надежде разглядеть в узких проходах между домов фигуру раба. Тщетно. Из центра города тянулся гул толпы, но здесь было пусто. Почти над нашим логовом возвышалась смотровая башня, в которой торчал северянин в шлеме и с черной шкурой на плечах. Воин пристально вглядывался вдаль.
— Характеристики.
Я ткнул в «Клан». Совсем забыл про новую фишку.
«Введите имя вашего клана»
Внизу развернулась клавиатура. Название — это сложно. Это не должно быть слишком пафосно, вроде Львов Чести. В голове крутилось название одной гильдии из древней игры. Звалась она «Я бегу а волосики назад». О, сколько там было чудесных коллективов. «Вайп на треше», «Свидетели сержанта Пеппера», «пыщь пыщь ололо я водитель нло», «вася где лут». Очень качественные, атмосферные названия. Но это же не самобытно.
И что вообще дает клан?
Система обходилась без подсказок.
Честно говоря, я завис. Стоял рядом с воткнутым в потрескавшуюся дверь топором, вытянув перед собой палец, и соображал. Пахло навозом и вспаханной землей. Да, Егор. Вот она, истинная сложность. В груди неприятно заворочалось.
— Ой, в жопу, — фыркнул я, вспоминая советы врача. — Пренебречь, вальсируем.
И улыбнулся.
«Клан «Пренебречь, вальсируем» создан»
ВНИМАНИЕ: на текущем уровне вы можете взять в свой клан только троих персонажей.
В подменю «Клана» появились пункты: добавить персонажа, удалить персонажа. Для чего это все?!
Ткнул пальцем в «Добавить персонажа»
«ВНИМАНИЕ: Прежде чем добавить персонажа — выберите его»
Дверь распахнулась, я вошел в наше убежище и громогласно объявил:
— Я выбираю Балабола!
Новичок поднял голову.
«ВНИМАНИЕ: Игроки не могут быть добавлены в клан»
— Да е-мое, — выругался я, снова вышел на улицу. Двинулся к смотровой башне. Карл Убе Торсон вопросительного уровня.
— Я выбираю Убе Торсона!
Северянин оторвался от дозора, уставился на меня и сплюнул.
«Убе Торсон отклонил приглашение в «Пренебречь, вальсируем»».
— Вот это обидно было, — сказал я ему. Сплюнул, чтобы поддержать беседу. Северянин повел плечами и отвернулся. Хотя глянул так, что мне подумалось — вот прямо сейчас сиганает вниз, зараза, и поломает дерзкого чужака.
Однако эксперимент есть эксперимент. Эта неведомая хрень для непонятных целей работает неясно. Ура. Задача выполнена.
— Егор, у вас все в порядке? — раздался сзади голос. Ну, в целом вопрос разумный. Со стороны, должно быть, это все выглядело несколько странно.
Я обернулся к барду с улыбкой сумасшедшего. Потер руки и, бегая глазами по сторонам, хихикнул:
— Да, а почему вы спрашиваете?
— Мне сложно понимать ваши шутки, — признался Стас, но на этот раз это было не тихое смущение, а почти агрессия.
Я перестал паясничать, приосанился, размял шею, здесь позвонки не хрустели:
— Понимания в жизни вообще мало кому хватает. Просто эти голоса, знаешь ли. Они шепчут мне, и я не могу сопротивляться, доктор.
Бард нахмурился:
— Опять шутите, да?
— Как можно быть таким скучным? — в ответ спросил я.
— Егор! Мне кажется вы сходите с ума. Я переживаю за вас. Ситуация очень серьезная, нам хватает переживаний и кроме ребусов вашего поведения.
— Ох, Стас, что же вы со мною делаете. Я купил раба, обещал топор вогнать в дверь, чтобы он дом нашел. Тут же адресов нема. Ну и вожусь с опцией «Клан» из характеристик. Пробовали дергать его?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Бард помотал головой.
— Вы все время шутите, почему?
— Мне скучно все делать с серьезной физиономией, Стас. Тебе реально нужно как-то привыкать. Потому как если я перестану паясничать — пиши пропало. Это значит где-то разверглись врата в Ад и к нам оттуда уже ломится такая радостная живность, что…
